Некоторые из комнат открывались неохотно даже мне. Их я и сама избегала.
Покои в мансарде явно принадлежали предыдущей хозяйке. Желтый бархат, золотые, с проплешинами шторы, несколько шкатулок с явно дорогими украшениями, среди которых преобладали жемчуг и кольца с солнечным цитрином, чудесные платья устаревшего и немного сказочного фасона. Вся эта комната напоминала покои принцессы из старой сказки. Море книг на стародраконьем, разряженные артефакты немыслимой когда-то силы, от которых еще фонило остаточной магией. Но даже здесь не было зеркал.
Во всем доме не было зеркал, и за этот месяц я стала забывать, как выгляжу.
Из этой комнаты, а по совместительству сокровищницы всяких редкостей и странностей, хотелось уйти побыстрее.
И я почти ушла, но у двери не удержалась. Тронула стопку книг, жадно разглядывая названия и обложки. Какая редкость! Уму непостижимо, что книги, каждая из которых дороже жемчуга из хозяйкиной шкатулки, свалены, как дрова в углу комнаты в каком-то заброшенном поместье.
— Я возьму одну книгу, нет, две, — сказала с тяжелым сердцем. — Верну, честное слово, только прочитаю.
Все привезенные книги уже были перечитаны, а стародраконий я знала прекрасно. Учитывая малый дар, данный богами, я цеплялась за любую возможность узнать что-то большее. Вот и выучила, хотя большого интереса к языкам у меня не было.
Тишь давила на барабанные перепонки, тени словно сгустились, и я осторожно попросила еще раз:
— Пожалуйста.
Дом все-таки был странным, и я предпочитала время от времени ставить его в известность о своих передвижениях и желаниях, и даже советоваться по некоторым вопросам.
Как и всегда, почти физически ощутила разрешение взять книги, словно легкий ветер прошел сквозь грудь.
Обрадованно взяв книги, тут же спустилась в гостиную, где всегда горел веселый огонь, суетилась Лоте и было не так жутко, как темных, брошенных комнатах, все еще принадлежащих старой хозяйке.
А вот кабинет я устроила в покоях второго этажа. С точки зрения принадлежности они выглядели самыми безликими и ощущались гостевыми. Их я заняла без страха и ежедневно с утра и до обеда, отринув недомогания, упражнялась в ведении хозяйства.
Давалась мне это легче легкого, хотя бы потому что в свое время именно я ведала делами семьи, а заодно и всей артефакторики, так что скудные бухгалтерские книги меня не пугали.
Поместье и впрямь оказалось большим. На его территории находились две деревеньки, жившие охотой и рыбной ловлей. Но и, кроме этого, местные умельцы резали из дерева фигурки, пользующиеся огромной популярностью на ярмарках. Делали деревянные артефакты, лепили пресные булочки и шили вычурные ажурные покрывала, даже вышивали какой-то редкой в Вальтарте техникой.
Откуда я все это узнала?
О, все просто. Мне все это подарили. Местные жители, прознав, что в поместье приехала хозяйка местных земель, шли поприветствовать и уважить. Это Лоте так говорила. А я подозревала, что хотели на ведьму посмотреть.
Таким образом я обзавелась крафтовой посудой, шалью с тяжелыми кистями, костяным веером, набором гребней с причудливой резьбой и бусами из полых шариков. Как сказала малышка, срукодельничавшая эти шарики, негоже, чтобы ведь… то есть, вейра, без бус ходила.
К началу следующей недели я подумывала начать сходить с ума от безделья. На улицу при моей слабости выйти было пока нельзя, а дома все разобрано, расставлено и документы в полном порядке.
Поначалу я носила камень связи с собой, но он ни разу не дрогнул в моих руках. И только через неделю сообразила, что камень сломался. Повертев тот в руках, нашла расцепленное магическое плетение в центре камня и страшно расстроилась.
Камни и впрямь частенько ломались, но этот стоил втрое дороже благодаря тройной магической защите от слома, и вот результат. Камушек все-таки сломался.
Спустя две недели после приезда я вдруг оказалась полностью отрезана от остальной Вальтарты.
Но новости долетали да северных окраин в виде газет, слухов, недомолвок и сплетен. Я еще перед отъездом подписалась на десяток всевозможных изданий, включая так называемую желтую прессу. Последняя была характерна своей проплаченностью и страстью к светскому обществу Вальтарты. Если же знать, кто и за что платит, можно было с легкостью вычислить реальную новость, так что брезговать уличным листком под названием «Подробно» я не стала.
— В главном дворце страны завелся кот, — с выражением зачитала Лоте. — Хитрый и толстый. По некоторым данным прячется в покоях у одной из императорских наяр….
Она взяла привычку зачитывать мне новости, так что я благосклонно внимала сплетням, занимаясь утренними делами. Выбрать платье на сутки, сделать практичную, но адекватную своему статусу прическу, разобрать малую корреспонденцию и весточки от соседей, сварить кофе, а после выпить его перед панорамным окном в зимний сад.
Вот и сегодня настала пора недельных новостей.
— Графство Фрейз сошло с ума и разорвало связи с некоторыми, весьма достойными фамилиями.
Наверное, с Гроцами, подумала отстраненно и доброжелательно кивнула Лоте:
— Читай дальше.
— Дальше.…
Отгремела свадьба единственной дочери Гроц с неизвестным бароном. За семь дней гулянки невеста сменила двадцать платьев и тринадцать диадем, а на второй неделе скучноватый барон пробудил дракона, сделав их с женой одной из самых блистательных пар года.
Взлетел, а после резко потерял интерес знати удивительный артефакт под названием «Поцелуй», умер старший сын императора и очередь к престолу сократилась до четырех сыновей, из которых рожденным от императрицы остался только один. Виконт Лаше взял графский титул отца и анонсировал помолвку с вейрой Хоф. Газеты уверяли, что они прелестная пара и никто уже не помнит имени его бывшей подружки, оставшейся без дракона и жениха в один день.
Невольно я отставила чашку.
— Постой, — голос у меня дрогнул. — Помолвка с вейрой Хоф?
— Знаете ее, вейра?
Нет. Никогда не видела. Хоф — семейство полностью пробуждениях драконов, а драконы не общаются с баронишками без первородной ипостаси. Зато слышала. Фрейз ведь рассказывал, что жених моей дочери начал оказывать внимание и другим драконицам.
Значит, вот как вышло. Мою дочь бросили, как бросили и меня. Некуда ей теперь надеть жемчужное платье.
— Нет, не знаю, просто имя показалось знакомым, — привычка держать лицо пригодилась, как никогда. — Читай дальше, Лоте.
— В состязаниях юных мечников победил никому неизвестный вейр Рейш из антов.
Все. Пора смириться. Сегодня день потрясений и дурных новостей.
— Как-как зовут этого вейра?
— Рейш!
Мой сын был записан на участие в состязании, как один из наиболее перспективных участников, а, насколько я знала, превосходил Рейша в способностях. Но не победил.
И никто из детей даже в такую трудную минуту не связался со мной. Правда камень сломан, но ведь вблизи поместья есть стационарный портал, а значит коды его доступа опубликованы в справочнике. Перемещение стоит не настолько дорого, чтобы забыть про собственную мать. Словно я и правда умерла.
Лоте вдруг выронила газету, руки у нее тряслись. Я привстала с кресла, чтобы ей помочь, когда она бесцветно процитировала последнюю прочитанную строчку:
— Погиб генерал Таш.
Я даже не сразу поняла. Взглянула пустыми глазами, подняла брошенные газеты и бесцельно постучала ими по столу, упорядочивая в стопку.
— Такой великий дракон, — бледно прошептала Лоте. — Блистательный дракон умер. Кто же защитит теперь Вальтарту от перевертышей?
В груди сделалось как-то пусто и нехорошо. Пальцы сами перебирали газетные листы, отыскивая глупую новость.
Погиб генерал Таш, доблестно отбивший атаку на Ленхард, а после пропавший раненным в западных лесах Вальтарты. Вряд ли его найдут, с горечью констатировала газета, западные леса полны темных источников и перевертышей, а перевертыши любят сильную кровь.
— Любят сильную кровь, — повторила бессмысленно.
Слова не умещались в голове и вроде как не имели смысла.
«Не может быть, — вдруг шепнуло что-то страшное и невидимое в моей голове. — Мы бы знали, мы бы почувствовали».
Погиб генерал Таш, говорил столичный вестник, и трон потерял самого сильного из претендентов. Юный принц Фарац, последний из законных детей императора, остался без генерала и защитника, и как бы ни был он одарен, ему не справиться с ответственностью и не обойти в гонке остальных сыновей.
Я перелистывала газету за газетой, отыскивая свидетельства и собирая крохи информации.
Бульварные листки были более развязны в высказываниях.
Раненный генерал Таш сгинул в западных лесах, полных перевертышей и темной нечистой магии. Дальше листок предлагал обдумать варианты его смерти. Выпьют ли перевертыши его кровь или растерзают на мелкие кусочки, так что не уцелеет ни единый клочок ткани, или же, соблазнившись его красой, сделают с ним кое-что похуже…
С омерзением отбросила листок, как гадюку.
Воистину, Вальтарта безжалостна к мертвым. Даже к мертвым героям.
14. Артефакт
После новости о смерти Таша я словно впала в странный анабиоз. Ела, спала, читала, искала в старинных фолиантах редкие артефакты, чьи составы были давно утеряны в веках, играла с песиками, и постоянно сидела с бухгалтерией. Существовала на тонкой грани яви и сна.
Даже стала без страха приходить за книгами в покои бывшей хозяйки, примирившись с ее глухой невидимой тоской. Мне стали нравится её жутковатые лимонные покои. В них легче думалось.
Словоохотливая Лоте обходила меня стороной в такие моменты.
Что-то росло и томилось в груди, металось беспокойно, пророчило. Ночами мне снились золотые бесстрастные глаза, а днем они же чудились в сумраке дома. Казалось, каждая тень в поместье пропиталась моими галлюцинациями.
Болезнь отступала. Я безвозвратно менялась. Я становилась другой.
И я знала, что долго так продолжаться не может. Что-то должно произойти. Просто-напросто обязано.