— Так короче идти, — честно признался Фир. — Здесь императорская половина, поэтому никого нет. А то представь, сколько бы парочек мы здесь поймали? Сотни.
Представить я не успела. Фир вдруг дернул меня на себя, крутанул, и спустя миг я обнаружила себя намертво прижатой к одной из ребристых колонн. Запечатал меня, как в тот далекий зимний день в поместье: руки по обе стороны от моих плеч, взгляд в упор — черный в сумраке коридора.
— Зачем называешь себя старухой? — спросил тихо. — Ты выглядишь на двадцать лет, а если смыть твою дурацкую косметику станешь совсем подростком. Мне такие никогда не нравились.
Мне стало не по себе. Я почему-то искренне считала, что наши отношения с Фиром прошли стадию детской влюбленности. Тем более, что большей частью она диктовалась легким соперничеством с братом и желанием подражать ему.
— Хочешь буду называть тебя, Фир? — сказала мягко. — А взамен ты перестанешь капризничать и покажешь мне флоксы. Или что тут у вас растет.
— Капризничать? — его губы сложились в дурную и неожиданно притягательную усмешку. — Таким ты меня видишь?
Порыв ветра резко дернул занавеси и накрыл нас маленьким вихрем, разворошив волосы и подол платья. Наверное, сад и правда был совсем близко, и если бы Фир не был настолько пьян, мы бы до него непременно дошли.
Стремясь избежать контакта, я неуверенно поднялась на приступку колонны, но стало только хуже. Теперь мы были одного роста. Глаза в глаза, губы в губы.
— А знаешь, какой тебя вижу я? — Фир ловко перехвати мои руки, а после втолкнул колено мне между ног, почти полностью распяв на колонне.
Я слабо дернулась, ощутив полузабытую панику и удивление. Фир же… не причинит мне вреда? Я не чувствовала в нем ни агрессии, ни злобы. Его дракон тосковал.
Губы мазнуло влажным теплом. Фир поцеловал меня раньше, чем я успела отвернуться или понять, как можно избежать этой ситуации. Он был намного сильнее меня, и несколько пустых секунд я лишь чувствовала, что меня насильно целуют и тискают, как тряпичную куклу. Я закрыла в глаза и погрузилась в темноту, слыша лишь шумное дыхание и влажный звук соединения наших губ.
Я не чувствовала ни отвращения, ни хоть слабой искры интереса. Принц Фарац был мне полностью безразличен, как мужчина и как дракон. Как будет мне безразличен любой другой мужчина на земле, кроме Ральфара.
Если… Нет, когда. Когда мы расстанемся с Ральфаром, я уже не выйду замуж. Не заведу любовника. Даже разовые связи будут для меня закрыты. Нет смысла так мучиться с посторонним телом в кровати.
Магия внутри меня слабо пульсировала, желая избавиться от дискомфорта, и в какой-то момент вспыхнула маленьким факелом.
Принца откинуло в противоположный конец коридора, изрядно приложив спиной о каменную кладку. Он растерянно заморгал. Лицо у него сделалось бестолковое и по-детски испуганное.
— Вейра…. Вейра Ариана… — он обвел коридор протрезвевшим взглядом.
В синих глазах отразилось осознание, а следом и ужас.
— Отец-дракон, прости меня, вейра, не знаю, что на меня нашло! Кассиус, скотина, налил мне немного драконьего меда, и я… просто не знаю, что на меня нашло.
Я не дала раздражению отразиться на лице. Мне далеко не семнадцать, чтобы лепетать оправдания или рыдать, что изменила любимому. Во-первых, не изменила, во-вторых, не получила ни малейшего удовольствия. В-третьих, я все равно люблю Фалче, хоть стенку целуй, хоть Фараца, хоть всех принцев в округе.
Наказание какое-то, а не любовь.
Фир продолжал лепетать оправдания, и я раздраженно его одернула:
— Прекращайте стонать. Ничего смертельного не случилось. Полагаю….
— Ваше Высочество! — донеслось со стороны бального зала.
Из сумрака вынырнул запыхавшийся драконий в вычурном камзоле и буквально вцепился в и без того растерянного Фараца:
— Ваше Высочество, вас требует Император, скоро же выход! Мы вас обыскались!
Фир обернулся на меня, пока его едва не силой волокли к выходу.
Я только плечами пожала. Полагаю, при нашей новой встрече, Фир будет трезв, и мы постепенно забудем случившееся недоразумение. Он был совсем юн по драконьим меркам. Наверняка скоро найдет девушку себе по вкусу.
Я вернулась в бальный зал следом, чувствуя себя уже не такой счастливой и солнечной, как всего каких-то минут двадцать назад. Но вокруг гремела музыка, дрожали магические свечи, кружились счастливые пары, и я покорно надела маску радости.
Спустя несколько минут я оказалась в компании десятка дракониров, жаждущих предложить мне десерт, узнать имя и пригласить на новый танец. Танцевать я отказалась, но взялась налаживать связи внутри собравшейся группки. Перезнакомилась со своими кавалерами, узнала, что в моде иметь виноградники и артефакторики, а ювелирка это все же фу. Нижний уровень. Для драдеров.
Я слушала и незаметно оглядывала зал. Мне хотелось найти Дана и Дафну, которые обещали быть на балу. Да и Фалче обещал вернуться примерно к этому времени.
А следом произошло два события одновременно.
Распорядитель ударил посохом в пол, призывая к тишине и объявил императорскую семью. И одновременно взгляд выловил в толпе потрясенное лицо моего бывшего. Берна Кайш.
38. Бал. Часть 2
— Склонитесь перед Солнцем империи, императором Винзо, перед его супругой и детьми!
Высокородные послушно зашуршали платьями и камзолами, приседая в реверансах на все лады. Мне подобный модус операнди претил до глубины души, но склонилась и я. Следовало соблюдать правила этого мира. А когда выпрямилась, лицо Берна уже потерялось где-то в толпе, что меня откровенно расстроило. Дети наверняка были неподалеку от бывшего, что облегчало мне поиски.
Впрочем, их можно было найти и другим способом.
На возвышение медленно прошел император, поддерживаемый под руку статным блондином. С облегчением уселся на трон. Ему поднесли воды, и он жадно выпил стакан, а когда ставил его на поднос обратно, едва не уронил.
Император… доживал свои последние дни.
Следом за ним прошла его супруга, для которой не было предусмотрено трона. Ей просто подали кресло с высокой спинкой и одна из вейр, окружавших её, помогла ей достойно сесть. Несмотря на богато украшенное платье и сверкающую бриллиантовую диадему, она выглядела невзрачной и замученной. А вот ее сопровождающая…. показалась мне очень знакомой. Но я никак не могла припомнить, где именно ее видела.
Сыновья встали от императора по правую руку, но вовсе не по старшинству. Первым стоял Ральфар, следом Фир, Кассиус, чье лицо мне пару раз встречалось в прессе, и мальчик лет десяти с ледяным взглядом. Дочерей было меньше. Как я поняла, просто не всем было дозволено выйти, чтобы быть представленными.
— Я вижу вас наяву, подданные, мой рассвет прожит не впустую, — голос, усиленный магический, разнесся над залой.
Вместо императора вперед выступил его первый советник, примелькавшийся стеклу и газетам. Впервые я вживую увидела главу клана Варх, и, признаться, он мне не понравился. Противное липкое чувство от его взгляда, безошибочно легшего на мое лицо, было сравнимо с дегтем. Не отдерешь. Век отмываться будешь.
— Император так слаб, что не может говорить, за него вещает первый советник, — сказал рядом знакомый голос.
Я едва не подпрыгнула. Фрейз!
С трудом подавила желание броситься ему на шею, чтобы бы нарушением всяких норм этикета.
— Фрейз! Как я рада увидеть тебя!
Кричать шепотом было неудобно, но я сумела. Он взял меня за руку, и я сжала её в ответ.
— Мой сын Диал мертв, мой сын Дашфон мерт, мой сын Кайса мертв. Боги дали мне короткий срок, и в ближайшие дни наденут венец на новую голову. Внемлите! Склонитесь перед новым императором, когда наступит этот день!
Меня словно холодком сполоснуло. Фактически император только что объявил бойню в собственной семье вслух. Если я все понимала верно, он задумал выпилить всех сыновей, кроме Кассиуса.
В отличие от меня двор воспринял заявление, как нечто само собой разумеющееся. Едва советник отступил в тень, отпуская присутствующих коротким хлопком, как все сбежались к церемониймейстеру, который как раз затеял в центре залы шарады.
Оставшаяся часть, повинуясь взмаху руки капельмейстера, выстроилась в танце, я уже протянула руку Фрейзу для танца, когда ее перехватили.
Передо мной стоял Берн. Неверящий, потемневший до оттенка жженой карамели взгляд скользнул по мне. Изучил от мелких жемчужин в волосах, до ломкого плотного подола платья. Снова вернулся к глазам.
— Это… ты, Риш?
— И у тебя хватило наглости подойти к Риш? — Фрейз дернул было Берна на себя, но я подняла руку в останавливающем жесте.
— Нам все равно придется поговорить, — сказала устало. — Пусть будет сегодня, Фрейз.
И тот понял, смирился. Отступил в тень нависающей над нами колонны, а после растворился в толпе.
— Это я, Берн. Рада видеть тебя в добром здравии.
Я всё ждала, когда в груди разорвется вложенная бывшим мужем бомба. Накроет знакомой болью, полной смертоносных игл, ненависти, ядовитого «Бе-е-ерни», протянутого сладким голоском его отныне жены. Но внутри было темно и пусто, как если бы я заглянула в чужую жизнь. В жизнь, прожитую какой-то другой вейрой Кайш.
Передо мной был незнакомый, усталый и, кажется, не очень счастливый мужчина. Под глазами залегли незнакомые тени, прорезалась морщинка гордеца и сжался рот. Мой взгляд не остановился бы на нем.
— Рада меня видеть.… — тупо повторил Берн.
Протянул руку в полузабытом жесте, чтобы положить мне на щеку, но я мягко уклонилась.
— Риш, Риш, ты похожа на принцессу из сказки, — повторил он словно в бреду. — Помнишь, ты рассказывала историю про девушку, превратившуюся из пастушки в императорскую дочь.
В королевну, если технически. И не превратилась, а всегда ей была. Это она просто дресс-код не соблюдала, в связи с чем ее считали пастушкой.
Берн шагнул ко мне, все еще пытаясь дотянуться, и я отступила. Оглянулась с беспокойством. Не смотрит ли кто на нас. Мне очень не хотелось, чтобы эту отвратительную сцену увидел кто-то