Счет шел на минуты.
— Иди, артефакт, и убей Фараца.
Я вытянула руку, указывая направление, и глава Варх тяжело, сдвигаясь рывками, вонзился всем телом в магическую пелену. Та легко его пропустила. Наверное, для божественных артефактов не существовало преград, и Варх просто стал еще одним звеном в собственноручно созданном артефакторном тандеме.
— Что происходит?
Императрица, бледная и насмерть перепуганная, соскользнула с кресла и бросилась ко мне. За ней поскакал ее цветник, шурша платьями и постукивая нюхательными солями во флакончиках.
Все это не имело значения.
Расплывшийся от слез взгляд прикипел к магическому щиту, регистрируя каждое движение. Разделяя, упорядочивая, разбивая на пункты, как математическую задачу.
Вот решившийся Фарац заносит руку, направляя кольцо. Вот Ральфар в немыслимом броске, отпрыгивает в сторону. Луч проходит жгучей полоской вдоль пространства, половиня стройную храмовую башенку на две части даже сквозь пелену….
— Мне жаль, брат, — голос принца бился телом о стены, глаза впились в лицо Ральфара. — Мне правда, правда, правда…
Кажется, он говорил это уже не в первый раз.
Окровавленных губ Ральфара коснулась незнакомая язвительная улыбка:
— Умолкни, Фир. Мой слабовольный, самолюбивый брат.
Он неожиданно легко развернул крылья и филигранно увернулся от очередного белого росчерка. Луч вспорол стальные пластины, где миг назад стоял Ральфар.
Фарац, поднял полный темноты взгляд, отыскивая брата в солнечных бликах, осыпавших арену. Он беспорядочно дергал рукой, черкая небо белыми всполохами, но Ральфар каким-то чудом проскакивал в редкие зазоры, то складывая крылья и падая камнем, то вновь взлетая, подобно златоперой птице.
Белая рубаха почернела от крови, волосы потеряли чистый серебряный цвет, набрав пыли и стальных крошек. Его взгляд лишь на секунду ищуще метнулся по пелене, словно пытаясь встретиться со мной. Но миг прошел, и он вновь был собран и ловок, ныряя в воздушные волны.
А следом в пелену вошел Варх.
Хотя как вошел. Вдвинулся. Ходить он почти не мог. Дерганые движения забирали все его силы, но тело обрело стальной вес и невиданную мощь, и каждый шаг просто срезал стальные пластинки пола, словно по нему шел бронебойный танк.
Фарац замер.
Ему хватило ума не обернуться и плавно уйти от огневого удара Ральфара, воспользовавшегося заминкой.
Варх…. был сделан плохо, как в общем-то все сделанное на скорую руку. Его тело почти расслаивалось, видимая в одеждах плоть почернела и плохо держалась, руки легко проворачивались в любую из сторон, и кажется немного запаздывали за отданными командами.
На секунду мир, казалось, замер.
И Фир, и Ральфар ошарашено повернулись к Варху.
— Дядя, — с досадой начал Фир. — Ну зачем ты?! Я бы справился, я же говорил, что справлюсь!
Вместо ответа, Варх кривым броском перекинул тело к Фарацу и в стальной хватке сжал его руку. Не ту, на которой было надето кольцо, но большого значения это не имело.
Варх был сделан не для этого.
— Риш, — изменившимся голосом, позвал Ральфар.
Он понял. Или догадался. А может наша магия была так сродственна друг другу, что божественные атаки не могли его убить и дали почувствовать мое вмешательство.
Я не могла ответить. Путаясь в нитях пелены, я пыталась разломать щит, крутящий массам иллюзию, в которой побеждают плохие парни.
И мне наконец удалось. Оказалось, это совсем несложно, достаточно выжечь опорные точки, чтобы пелена с магическим ревом рухнула, обнажая боевую арену.
Всеобщий шок был ощутим физически. Стихли вопросы и крики, остановилась императрица. Альп, опустившийся около меня на одно колено и пытающийся поймать мой взгляд, медленно повернул голову. Храмовники поражено отступившие на шаг.
Первым пришел в себя старый маг, кинувшийся было к арене, но пойманный Вальве.
— Куда, — сказал он хмуро в тишине. — Вас убьет магической аурой. Арена взята богами, они не дадут пройти чужим.
Фарац беспорядочно тряс рукой, но кольцо больше не работало.
— Какого дурацкого ифрита оно сломалось?! — заорал он.
Он отшвырнул Варха — теперь окончательно сломанного. Теперь я знала, как можно сделать артефакт из живого человека. Это было очень просто. Для начала его нужно убить, оставив включенными лишь часть неизбежных биопроцессов. Движение, дыхание, иногда даже разум, зрение и слух.
А если его сделать хорошо, он будет некоторое время функционировать, подобно живому существу.
Но я сделала плохо.
Фарац подскочил к краю рухнувшей пелены, повернув ко мне искаженное злобой лицо:
— Ты что натворила, Риш? — глухо прошипел он.
— Нейтрализовала кольцо, — сказала устало. — Сломать я его не могла, но обнулить силу противоположным по магическому заряду артефактом — могла.
— Жена должна уважать и поддерживать мужа, — заорал он, — а ты предаешь меня!
Наверное со стороны, Фарац выглядел обезумевшим, но я знала, что он уже давно живет внутри иллюзии, где Ральфар его тень, а я ручная богиня двадцать четыре на семь для его удобства.
Как давно он…. видит нас такими?
Теперь каждое сказанное им слово, каждый его поступок приобрели другой окрас. И тогда, на балу, когда он прижимал меня к колонне и целовал, как безумный, он не был пьян. И, наверное, не был безумен. Он лишь пробовал коготки на беззащитной канарейке, которую ему подарил отец.
Пошатываясь поднялась и во всеобщей тишине подошла вплотную к щиту. Положила ладонь на гладкий стеклянный воздух, чувствуя пальцами магический ток. Мне удалось снять иллюзорную пелену, но поколебать щит не удалось. Щит определенно держали боги, не давая мне вмешаться окончательно.
Боги хотели справедливый по их меркам результат.
— У меня не получилось сделать из главы Варх защитный артефакт, поскольку у него атакующая природа, — объяснила медленно. — А сделать атакующий я не могла, поскольку он проигрывал бы тебе в скорости. Я сложила из него нейтрализатор, поэтому прощай, принц Фарац. Наверное, мы больше не увидимся.
— Сделала артефакт? — недоуменно повторила императрица. — Из главы Варх? Что.… что болтает эта безумная женщина? Уберите ее, уберите, пусть она уйдет от моих сыновей! Она несет смерть, смерть! Стража, арестуйте её!
Время застыла, словно превратилось в жидкое стекло. Растерянная стража, облепившая углы, растерянно мялась, обшаривая глазами пространство.
Приказы императрицы имели вес, но с каждой секундой императрица становилась все более бывшей. А вот я — с очень большой вероятностью могла стать будущей.
— Апголфрельдаш, — от стресса я неожиданно полностью вспомнила полное имя Альпа. — Кажется, у императрицы обострился душевный недуг. Отнеси её в покои и позови лекаря.
Альп растерянно заморгал. Я чувствовала, как его дракон рвется на помощь другу, но здесь был щит. А у него был приказ Ральфара выполнять любое мое распоряжение. И он решился, шагнув к безобразно визжащей императрице.
Одновременно с этим, Фир развернул крылья, поднимаясь в небо. В хищном, искаженном высокомерием и жестокостью лице не осталось и следа от мальчишеского задора. На последнем воздушном рывке он перекинулся в черного зверя, нацелившего шипастый хвост в противника, но Ральфар плавно, почти лениво ушел от атаки.
Его лицо вернулось к знакомому ангельскому бесстрастию. В глазах горел приговор.
На секунду сердце болезненно сжалось. Кажется мое кольцо, пусть и наполовину сломанное, еще давало некоторое преимущество Фиру. А Фалче, как бы ни был силен — был серьезно ранен.
Арену заволокло огнем.
А миг спустя, располовиненное тело черного дракона рухнуло на арену, взорвав пол стальными крошками.
— Боги принимают поединок?
Голос Ральфара, помноженный на драконий зов, накрыл храм. Воздух отозвался болезненной магической вибрацией, встряхнувшей меня до основания.
Следом рухнул щит. После вернулась связь, и я, пошатываясь на тонких каблуках, бросилась к Ральфару.
Боги приняли поединок.
Эпилог 1
Всё утро я просидела за бюро из красного дерева, подаренным Ральфаром на вторую годовщину. У меня было дело. Точнее не так.
Дело-то у меня было.…
Но взгляд как заколдованный все время косил в окно.
В Вальтарте впервые за последние пять лет выпал снег. Сад стал похож на пушистую белую кошку, мягко разлегшуюся перед дворцом, а розы почему-то продолжали цвести. Лоте утверждала, что я ведьма, и требовала выращивать шалфей и мяту.
Я сделала ее ведущей служанкой в своей свите. И очень рассчитывала выдать замуж за камердинера Ральфара. Немолодой вдовец уж очень на нее заглядывался, а статус его был таков, что женись он хоть на кошке, слова ему никто сказать не посмеет.
И вот тогда я сделаю Лоте старшей фрейлиной. Титул не пахнет. Вышла замуж за вейра, и сама стала вейрой. Таковы правила.
Из сада донесся очередной счастливый вопль. Шепелявый детский голос орал клятву истинных на стародраконьем, дополняя непонятные места по своему личному разумению.
Я со вздохом снова отодвинула тетрадь, на которой не появилось пока ни единой буковки и снова выглянула в окно.
Сегодня полянку облюбовали младшие дети, Лири и Вил. Четырехлетние близнецы осваивали игру в дракона и принцессу, вот только с распределением ролей вышла какая-то ерунда. Лири в рыцарской форме брата сосредоточенно рубилась сквозь полчища роз, а Вил стонал про жестокую судьбу в беседке. На голове у него был стыренный в сокровищнице венец и моя свадебная алая фата.
Как сказала Дафна, увидевшая детские игрища впервые:
— Смирись, мам, ты делаешь альфа-девочек и мальчиков-бет.
Жизнь Дафны сложилась на удивление надежно и благоприятно. Младший Варх после смерти отца практически силой захватил титул главы, прикрываясь наличием истинной и тещи-императрицы. И мне, конечно, пришлось несколько раз присутствовать на внутрисемейных собраниях, чтобы прикрыть ему тыл. Что бы я ни думала о происходящем на самом деле, Варх был истинным Дафны, и пока будет длиться ее любовь, будет длиться и мое покровительство.