Утром Макс, Даниэль и Робин поднялись засветло и отправились исследовать живую природу Африки в открытом внедорожнике «ленд крузер». Макс отвоевал себе переднее сиденье рядом с Шоном, гидом-проводником, а Даниэль и Робин, повесив на шеи бинокли, расположились сзади. Макс вооружился фотоаппаратом с мощным телеобъективом. Затаив дыхание, они проехали мимо антилоп, пасшихся на росистой траве, слонов, величественно шествовавших через буш, и длинношеих жирафов, лакомившихся кронами акаций. Все молчали. И только мерное щелканье фотоаппарата Макса нарушало звенящую тишину первозданного мира.
В лодж они поспели к завтраку, и Макс, насытившись, вышел на веранду, чтобы вместе с верным фотоаппаратом насладиться рассветом. Не успел он оторваться от объектива, как у излучины реки показалось стадо слонов и потрусило через долину мимо лоджа. Макс схватился за фотоаппарат: слоны были настолько фотогеничны, что каждый сделанный им снимок так и просился на страницы «Нэшнл джеографик». Внезапно Макса что-то кольнуло: он кожей ощутил присутствие другого человека и опустил фотоаппарат. Рядом с ним, прижав к глазам бинокль, стояла Робин.
– Они прекрасны, не правда ли? – прошептала она, словно боясь вспугнуть величественных гигантов.
– И так близко, – отозвался Макс. – Лучшего наблюдательного пункта, чем эта веранда, и не придумаешь. Какие только животные не проходят у нас перед глазами вдоль этой реки. Нам страшно повезло. Мы избранные.
– Я без ума от слонов, – улыбнулась Робин, отрываясь от бинокля. – Так здорово видеть их в дикой природе.
– Согласен. Я рад, что приехал сюда.
Трава, обильно росшая перед верандой, пришлась слонам по вкусу, и они решили немного попастись. Макс и Робин наблюдали за ними, удобно развалившись в огромных мягких креслах.
– Это так необычно – встретить человека, который путешествует без спутников, – произнесла Робин. – Ты всегда странствуешь в одиночку?
– Я буквально на днях расстался с невестой и решил рвануть на край света, собраться с мыслями.
– Ой, прости, не хотела сделать тебе больно, – испугалась Робин, поднимая на него полные жалости, участливые глаза.
Теплота Робин растопила сердце Макса, и ему захотелось пооткровенничать. Робин располагала к себе. К тому же он понимал, что вряд ли они когда-нибудь еще встретятся.
– Я сам разорвал помолвку за три месяца до свадьбы. Гордиться тут нечем.
– Боже, ужас какой, – выдохнула Робин. – Нелегко тебе, наверное?
– Ничего, прихожу в себя потихоньку. На лоне природы восстанавливаешься гораздо быстрее.
– А как твоя невеста? Она, должно быть, раздавлена горем?
– Боюсь, я нанес ей неизлечимую рану. Хуже нет, когда причиняешь страдания любимым людям.
– А почему вы расстались?
– Я понял, что у нас с ней нет ничего общего. – Макс перевел взгляд на слонов. – Полагаю, я до сих пор люблю ее, но не собираюсь на ней жениться. Парадокс, тебе не кажется?
Робин задумалась.
– Парадокс. Хотя все люди разные и по-разному воспринимают любовь. Возможно, чтобы навечно связать свою жизнь с другим человеком, требуется нечто большее, чем любовь.
– Думаю, ты права.
И он рассказал ей, как гулял ночами по Баттерси и искал ответы в темных водах Темзы. Поделился с ней страданиями и болью. Он ничего не скрыл от нее, незнакомки, случайно затесавшейся в его мир, не знавшей ни его, ни Элизабет. Отвел с ней душу и почувствовал невыразимое облегчение.
– Можно задать тебе личный вопрос?
Робин нахмурилась, лицо ее сделалось серьезным.
– Разумеется. Спрашивай о чем хочешь.
– Ты утверждаешь, что у вас с Элизабет нет ничего общего, но вы целых три года жили вместе. Неужели ты не понял этого раньше? Почему так долго терпел? И что стало последней каплей, переполнившей чашу?
Макс вздохнул и задумчиво почесал щетину. Действительно, что стало последней каплей, толкнувшей его к бегству?
– Мы хотели слишком разного, – произнес он. – Поначалу, когда меня тянуло к ней с неодолимой силой, все это казалось неважным. Но затем – а к тому времени я уже сделал ей предложение – во мне поселилась тревога. Я осознал, насколько у нас несовместимые ценности. Ее отец – настоящий диктатор. Он нам и шагу не давал ступить. Купил ей дом, устроил меня на работу в Сити, пинком загнал в «Клуб Уайта», старейший лондонский клуб джентльменов, – в общем, распланировал за меня всю мою жизнь. Жизнь, в точности повторяющую его собственную. Я задыхался. Меня лишили права голоса.
Макс запнулся и глянул на Робин. Девушка сердито насупилась.
– Да и Элизабет на самом деле – пустышка. Знаю, грубо так говорить, но мне сложно подобрать верные слова… – Макс виновато стрельнул глазами в Робин. – Для меня важен духовный мир человека, а Элизабет не желает обсуждать подобные темы. Затыкает мне рот всякий раз, когда начинаю разговор, смеется пренебрежительно. Боюсь показаться банальным, но у нас с ней разные дороги. Мы по-разному воспринимаем жизнь и основы бытия. К тому же… – Макс сдавленно хихикнул. – К тому же Элизабет напрочь отметает мысль, что в жизни есть смысл.
– А как ты сам воспринимаешь жизнь? – склонила голову набок Робин. – И какой в ней, по-твоему, смысл?
Макс посмотрел в чистое, открытое лицо Робин и понял, что этой девушке можно доверить самое сокровенное. Он весело рассмеялся.
– У тебя в запасе много времени? Что ж, если вкратце, то я верю в реинкарнацию, жизнь после смерти, в эволюцию души и стремление души к просветлению.
– Я тоже в это верю, – ухмыльнулась Робин.
Макс оторопел. Неужели он обрел единомышленницу, сестру по разуму, разделяющую его взгляды? Какая удача!
– Элизабет не верит в мир духов, – восторженно замотал он головой. – Она считает, что, умирая, мы обращаемся в пыль. Она думает, я свихнулся.
– Что ж, спешу тебя успокоить: по-моему, ты ничуть не свихнулся. Меня тоже манит все эзотерическое и сверхъестественное. Если подумать, наша жизнь полным-полна знаков, вот только не все способны их воспринять. Необъяснимые взаимосвязи, удивительные стечения обстоятельств, незнакомцы, возникающие на нашем пути, когда мы молим о помощи, – что это, как не знаки? Но люди в большинстве своем не обращают на них внимания или считают их случайностью.
– Элизабет думает, что люди, верящие в жизнь после смерти, боятся взглянуть правде в глаза.
– Это ее право. – Робин дернула плечами. – Пусть думает что угодно. Расхождения во взглядах плохи, только если один человек заставляет другого чувствовать себя неадекватным из-за его убеждений.
Робин обежала глазами веранду и вновь посмотрела на Макса.
– Даниэль тоже далек от моих воззрений. Когда я просыпаюсь среди ночи и утверждаю, что вижу ангела или потустороннего духа, сидящего в изножье кровати, он иногда подтрунивает надо мной. Но он никогда не издевается и не принижает меня. Никогда не выставляет меня дурой. Ему хватает ума признать, что в эзотерике он совершенный профан. Да, он не разделяет моих интересов, но и я не разделяю его увлечения парусным спортом, так что мы квиты.
Робин расхохоталась, и на секунду Макс утонул в ее лучащихся глазах. Робин, должно быть, заметила это и отвернулась к реке. Вздохнула.
– Слоны ушли…
– Ушли, – поддакнул он.
Макса, взбудораженного, словно глотком шампанского, светозарной улыбкой Робин, слоны теперь заботили меньше всего.
– Об Элизабет не волнуйся. Она оправится и, вероятнее всего, найдет себе подходящего спутника жизни. Да и ты его найдешь. Если рассматривать жизнь как путешествие души по дороге пробуждения и самопознания, то из ваших отношений с Элизабет ты должен извлечь полезные уроки, набраться сил, приобрести новые знания и, возможно, окончательно определиться с тем, чего ждешь или не ждешь от этой жизни. И тогда, лет через десять, оглядываясь назад, ты похвалишь себя за верно принятое решение, которое, несомненно, потребовало от тебя немалого мужества.
– Надеюсь, ты права, – засмеялся Макс. – Однако, признаюсь, я больше не намерен связывать себя отношениями. Достаточно и одного раза, чтобы на всю жизнь остаться холостяком.
– Не зарекайся, – кокетливо усмехнулась Робин.
Макс заметил Даниэля: тот вышел из бунгало и направился к веранде. Увидела его и Робин и мигом согнала с губ кокетливую улыбку.
– Когда повстречаешь родственную душу, ты сразу признаешь ее, – строго сказала она Максу. – И в следующий раз не ошибешься.
Она выпрямилась и светло улыбнулась подошедшему Даниэлю.
– Ты пропустил стадо слонов. Они паслись здесь, прямо перед нами.
– Эх, какая жалость, – расстроился Даниэль. – Везучая ты, старушка.
Завладев ладонью Робин, он обвел взглядом реку.
– Надеюсь, они еще появятся. Шон говорит, они частенько здесь бродят. А еще тут обитают крокодилы. И ночью, если посветить фонариком, можно заметить, как горят во тьме их глаза. Я – в бассейн. Присоединишься?
– А то! – подскочила Робин. – Буду загорать там, пока не обгорю. Макс! Благодарю за увлекательную беседу.
Сплетя руки, Робин и Даниэль удалились, и Макс проводил их завистливым взглядом: посчастливилось же Даниэлю найти такую удивительную девушку, как Робин! Он вздохнул и уставился на реку.
Вернувшись в Лондон, Макс обосновался в Бейсуотере, в скромной квартирке своей сестры Лив, согласившейся приютить его на пару месяцев. Понимая, что встречи с Элизабет не избежать: надо было забрать оставшиеся вещи и обручальное кольцо прабабушки, Макс всеми правдами и неправдами оттягивал миг свидания. Ему было неловко за то, что он натворил. А еще ему предстояло найти работу, хотя он понятия не имел, ни где ее искать, ни чем ему хочется заниматься. И тогда, погребенный под ворохом забот, он решил: будь что будет; бросил тревожиться о будущем и целиком положился на судьбу. Немного обустроился на новом месте и занялся разгадкой повторяющегося сна-кошмара.
Вот если бы в анналах семейных хроник ему удалось обнаружить родственника, который сражался на полях Второй мировой войны и участвовал в бою, где были задействованы военно-воздушные силы, парашютисты и планеры, это очень помогло бы его расследованию.