Новая работа позволяла Максу вдоволь разъезжать по великолепным поместьям и любоваться красивыми пейзажами. Общение с богатыми клиентами проходило на удивление гладко, и Макс с невыразимым наслаждением склонял богачей к покупке. Ему нравилось встречаться с людьми и работать на незлобного и веселого приятеля. Увлеченный новизной происходящего Макс постепенно избавлялся от уныния. Жизнь больше не казалась ему бесцельной и пресной. Он нашел, куда приложить нерастраченные силы. Загадки реинкарнации отошли на второй план. Светское общество Сомерсета закружило его в бурном водовороте, и Макс начал ухаживать за местной красоткой. Он забросил дневник и расследование и целиком отдался настоящему, пока телефонный звонок Дафны не вернул его в прошлое.
Дафна писала книгу о самых необычных случаях регрессивного гипноза в своей практике и хотела упомянуть историю Макса.
– Вы позволите? – поинтересовалась она.
Макс вспомнил Ольгу, предрекавшую, что однажды ему, вероятно, суждено написать книгу, и подумал, не о книге ли Дафны шла тогда речь. Конечно, ему хотелось написать книгу не с Дафной, а с Робин, но, к его величайшему сожалению, о книге вместе с Робин приходилось забыть навсегда. Макс дал согласие при условии, что Дафна позволит ему прочесть рукопись до того, как отошлет ее в редакцию, и поделился своими открытиями. Дафна посоветовала ему снестись с однополчанами Руперта и расспросить их о Руперте и «Десяточке». Вполне вероятно, он узнает от них много интересного.
Слова Дафны воспламенили Макса. Паруса его корабля, несколько лет тряпками свисавшие из-за мертвейшего штиля, вновь наполнились ветром.
Объятый вдохновением, он приобрел книгу Мартина Миддлбрука «Арнем, 1944: бой воздушного десанта» и решил написать упомянутому в ней Нику Хэнмеру, адъютанту «Десяточки» и другу Руперта. В Музее воздушно-десантных войск в Олдершоте Максу продиктовали контакты секретаря «Союза ветеранов», однако секретарь «Союза» не нашел адреса Хэнмера. Вместо этого он снабдил Макса адресами Чарли Шоу и Оливера Джайлза, бывших армейских товарищей Руперта, которые могли оказаться полезными. Оба служили под началом капитана Руперта Даша в разведывательном отделении «Десяточки», и обоим Миддлбрук посвятил несколько абзацев книги. Чарли Шоу обретался в Кенте, Оливер Джайлз – на острове Мэн. И тот и другой были живы и, как надеялся Макс, находились в здравом уме и трезвой памяти.
Макс написал им, что является родственником Руперта Даша и хотел бы поподробнее узнать о его гибели в Арнеме. Чарли и Оливер ответили ему почти сразу.
Остров Мэн, 3 июня 1993 года
Уважаемый капитан Шелбурн!
Был рад получить от вас весточку и узнать, что вы расследуете гибель вашего родственника Руперта Даша, под началом которого я проходил службу.
Сам я не видел, как он умер, но после Арнема я как солдат его отделения расспрашивал очевидцев о происходивших боях, особенно когда находился в госпитале для военнопленных.
Что же до журнала боевых действий… У меня хранился оригинал, но я зарыл его в землю, опасаясь, что он попадет в руки немцев.
Журнал, на который ссылаетесь вы, был написан, точнее, «собран по кусочкам» уже после войны. Я рекомендовал бы вам обратиться к книге Р. Браммелла «Десяточка», опубликованной в 1965 году. В ней содержится то, что я назвал бы достоверным описанием событий. Так, согласно показаниям старшины роты Хартвика, он вместе с капитаном Дашем обнаружил раненного в колено капрала Рэдклиффа. Подхватив Рэдклиффа, они понесли его через вересковую пустошь, но, не успев пройти и пятидесяти метров, попали под перекрестный огонь. Капитан Даш скончался мгновенно и был захоронен немцами на месте своей гибели.
Иными подробностями я, к сожалению, не располагаю, но, надеюсь, сообщенные мной сведения хоть как-то вас утешат.
С Рупертом Дашем я приятельствовал. Он был славным офицером. Солдаты любили его. Он не придирался по мелочам и обладал редким для высших чинов талантом не лезть не в свое дело.
Капрал Джайлз вложил в конверт копии фотографий зоны высадки десанта и лесов, снятых пилотами-разведчиками в сентябре 1944 года, и указал на них приблизительное место захоронения Руперта Даша. По мнению Джайлза, могила Руперта находилась к северу от фермы Йоханнахуве – где-то между лесом, из которого выбежали Руперт, Хартвик и Рэдклифф, и самой фермой. На ферме квартировала штаб-квартира 6-го батальона Собственного Его Величества шотландского пограничного полка, и раненому капралу Рэдклиффу там, несомненно, оказали бы требуемую помощь. Джайлз написал, что по обычаям войны тела неприятелей солдаты вражеских армий хоронили в неглубоких могилах, втыкая в изножья ружья с висевшими на них касками и военными жетонами, чтобы впоследствии погибших могли найти, опознать и перезахоронить надлежащим образом.
Через неделю после письма Джайлза прилетело письмо Чарли Шоу.
Кент, 10 июня 1993 года
Уважаемый капитан Шелбурн!
Простите, что не ответил сразу, как только получил ваше письмо от 22 мая. Я очень хотел бы помочь вам, но, боюсь, у меня слишком мало интересующих вас сведений.
В отношении гибели Руперта Даша мне сказать нечего. Меня ранили через несколько часов после приземления. Санитары положили меня на носилки и отнесли в медсанчасть для оказания первой помощи. Руперт был последним, с кем я успел перекинуться парой слов, прежде чем лишился сознания. Верный боевой товарищ, он протянул мне фляжку с бренди. Я выпил и отключился.
Я точно не помню, когда он присоединился к Десятому батальону или когда он возглавил отдел разведки. Но мы с ним отлично ладили, а в последние сорок восемь часов до битвы, набрасывая на песке план местности и район выброски десанта, так и вовсе сдружились. Руперт мне нравился.
Кстати, у меня есть фотография, сделанная во время учебно-тренировочного полета. На снимке Руперт, Питер Килдэр и я на заднем плане. Посылаю ее вам. Возможно, вам будет любопытно взглянуть на нее или вы захотите снять с нее копию, перед тем как вернуть мне.
Макс бросился к телефону, чтобы немедленно позвонить Робин и сообщить ей о письмах и фотографии. Вот она обрадуется! Он схватил телефонную трубку и замер. Мимолетный порыв угас. Робин замужем за Даниэлем, а Даниэль не придет в восторг, услышав его голос. Привычная тоска сдавила его грудь. Как все-таки больно терять близких людей, разочаровываться в жизни, страдать. Неужели он никогда не встретится с Робин и всю оставшуюся жизнь обречен биться головой о выросшую между ними стену? Как жаль… Как жаль, что в пещере он поцеловал Робин всего один раз.
Макс набрал номер Чарли Шоу.
– Подруливай в Севенокс, в западную часть Кента, – благодушно рассмеялся в трубку Чарли Шоу, приглашая Макса в гости. – Пообщаемся с глазу на глаз!
Макс «подрулил». Не успел он выбраться из машины, как из дома, тяжело опираясь на трость, появился Чарли. При виде Макса его обветренное, сморщенное лицо расплылось в широкой приветственной улыбке. Чарли исполнилось семьдесят девять лет. Седой как лунь, сухощавый и сгорбленный, он смотрел на Макса поразительно живыми и ясными глазами постаревшего, но не утратившего зоркость орла, исправно примечающего схоронившуюся в высокой траве добычу.
– Добро пожаловать, мой мальчик! – воскликнул старик, и Макс мгновенно ощутил в нем родную душу. Мгновенно признал Чарли за своего. За своего старинного закадычного друга.
На ум Максу пришли слова Робин о реинкарнации: «В противном случае наша жизнь показалась бы мне ужасно печальной: встречаться с людьми в первый и последний раз так безотрадно», и он задумался, а не потому ли ему приглянулся Чарли, что где-то глубоко, на уровне подсознания, он помнит Чарли по своим прошлым жизням? Что образ Чарли давным-давно запечатлен в его сердце? Он улыбнулся и представил, как бы отреагировала на его размышления Робин: вначале отчихвостила бы его за сомнения и обрушилась бы с критикой на Элизабет, посеявшей сорняки неверия в его душе, а затем… А затем убедила бы его довериться интуиции и доказательствам, подтверждение которым он находил на каждом новом витке своего расследования.
Макс и Чарли пожали друг другу руки. Костлявая ладонь Чарли была шершавой, как наждачная бумага.
– Хорошо, что приехал, – сказал Чарли, с любопытством разглядывая Макса. – Господи, да ты с Рупертом – одно лицо. Смотрю на тебя и словно возвращаюсь в прошлое.
Чарли повел Макса в дом. Когда Макс закрыл дверь, из кухни показалась пожилая женщина.
– Уилла, моя жена, – представил ее Чарли.
– Рада познакомиться, – улыбнулась Уилла. – Чарли только о тебе и говорит.
Пройдя по коридору, все трое вышли в сад на заднем дворе и уселись на солнцепеке за круглым столом. Чарли качался, как тростник на ветру. Уилла помогла ему опуститься в кресло и прислонила к столешнице его трость.
– Макс, не желаешь выпить домашнего ликера? – спросила она. – Я настаиваю его на бузине. У нас к нему есть ассорти из орешков и сухофруктов.
– Спасибо, с удовольствием.
– Вижу, Чарли не терпится поболтать с тобой о былых временах. – Уилла положила руку на плечо мужа. – Не часто ему выпадает подобная радость, столько его друзей переселились в мир иной. Твой приезд для него – настоящий праздник.
Макс покосился на Чарли. Тот, предавшись воспоминаниям, беспокойно жевал губами. На его возбужденном лице пылали красные пятна.
– В этой кровавой бане, в Арнеме, тьма-тьмущая народу полегла, – выпалил он. – Не поле боя, а котел ада. Сплошная неразбериха и хаос. Немцы знали о нашем наступлении. Что творилось в головах наших офицеров, когда они планировали высадку десанта, сам черт, похоже, не разобрал бы. Куда уж мне, зеленому капралу!
Чарли уставился на Макса.