Жди меня, и я вернусь.
Только очень жди,
Жди, когда наводят грусть
Желтые дожди,
Жди, когда снега метут,
Жди, когда жара,
Жди, когда других не ждут,
Позабыв вчера.
Жди, когда из дальних мест
Писем не придет,
Жди, когда уж надоест
Всем, кто вместе ждет…
Она ждала пятьдесят один год.
Посреди ночи Макса разбудил телефонный звонок. Несколько секунд он соображал, не почудилось ли ему это во сне, затем нащупал выключатель. Жмурясь от ударившего в глаза света, он неуклюже потянулся к телефону и поднял трубку.
– Да, – прохрипел он.
В трубке долго что-то щелкало и трещало, пока наконец издалека, сквозь помехи, не донесся незнакомый Максу голос. Макс обмер. Его охватило радостное предчувствие.
– Здравствуйте, Макс. Меня зовут Флоренс Левесон, я звоню вам из Австралии.
Макса подбросило на кровати. Сердце его бешено заколотилось в груди.
– Здравствуйте, миссис Левесон. Рад вас слышать.
– Не очень-то ждали моего звонка? – засмеялась она.
– Ждал, но почти не надеялся.
Флоренс замолчала. Сердце Макса заколотилось сильнее и громче.
– Не окажете ли вы мне любезность, Макс? – после долгой паузы спросила Флоренс.
– Разумеется, – поспешно заверил ее Макс. – Все что угодно.
– Поговорите со мной. О чем хотите. Я просто хочу послушать ваш голос.
Эпилог
Было холодное январское утро. Снег запорошил садик позади нового дома Макса. Перед Рождеством Макс отпраздновал в нем новоселье. Дом, точнее, видавший виды коттедж с деревянными балками под потолком и хлипкой лестницей, находился в заливе Гулливера, рядом с «Мореходами». Его не обновляли годов с шестидесятых, так что побелка, покраска и чистка ковров ему бы не повредили. Однако Максу он нравился и таким. В этом коттедже он обрел настоящий дом. И действительно, комнаты с огромными каминами и коренастыми книжными шкафами таили в себе бездну очарования. На стенах Макс развесил свои работы – фотографии в рамках. На карьере риелтора он поставил крест и теперь занимался исключительно фотографией. Кто сказал, что фотографы не умеют зарабатывать деньги?
Но главное – в этом доме с ним жила Робин…
Спустившись к завтраку, Макс застал ее за кухонным столом. В пижаме, взъерошенная, с небрежно распущенными по плечам волосами, Робин пила чай и хрумкала намазанным мармеладом тостом.
– Только что тебе принесли, – прочавкала она, указывая на посылку. – Будешь яичницу-болтунью и копченую семгу по моему секретному рецепту?
– Глупый вопрос! – фыркнул он, обнял ее со спины и поцеловал в щеку. Положил руку на ее живот и спросил: – Как малыш?
Робин тоненько рассмеялась. Она была на третьем месяце беременности, и живот не успел округлиться.
– Растет, – ответила она, накрывая своей ладонью его.
Макс втянул ноздрями исходивший от Робин запах и нежно вздохнул.
– Может, вернемся в постель? – пробормотал он и, приподняв Робин волосы, ткнулся носом ей в шею.
– Глупый вопрос, – хихикнула Робин, ежась от колючей щетины, и погладила Макса по лицу. – Но, может, сначала откроешь посылку?
Макс упал в кресло, взял посылку и удивленно приподнял бровь.
– Из Австралии!
Робин, забыв о тосте, посмотрела на Макса. Макс разрезал ножом коричневую упаковку и вытащил черную коробку, рассохшуюся и древнюю.
Макс сглотнул. Посылка была от Флоренс!
– Ну же, давай открывай! – подзадорила его Робин. – А то меня любопытство прикончит!
Макс поднял крышку, достал серебряную, потускневшую от времени фляжку с искусно высеченными инициалами «Р. Дж. Д.» и листок бумаги. Развернув его, Макс прочел…
Жди меня, и я вернусь.
Только очень жди,
Жди, когда наводят грусть
Желтые дожди,
Жди, когда снега метут,
Жди, когда жара,
Жди, когда других не ждут,
Позабыв вчера.
Жди, когда из дальних мест
Писем не придет,
Жди, когда уж надоест
Всем, кто вместе ждет.
Жди меня, и я вернусь,
Не желай добра
Всем, кто знает наизусть,
Что забыть пора.
Пусть поверят сын и мать
В то, что нет меня,
Пусть друзья устанут ждать,
Сядут у огня,
Выпьют горькое вино
На помин души…
Жди. И с ними заодно
Выпить не спеши.
Жди меня, и я вернусь,
Всем смертям назло.
Кто не ждал меня, тот пусть
Скажет: – Повезло.
Не понять, не ждавшим им,
Как среди огня
Ожиданием своим
Ты спасла меня.
Как я выжил, будем знать
Только мы с тобой, –
Просто ты умела ждать,
Как никто другой.
Авторское послесловие
«Помни мой голос» – роман, основанный на реальных событиях. О реальных событиях мне поведал Саймон Джейкобс, я же окутала правду покровами вымысла. Думаю, наши читатели захотят узнать, что из всего этого правда, а что – вымысел.
Мои родители и родители Саймона – старинные приятели, так что мы знаем друг друга с детства. Однако наше знакомство переросло в крепкую дружбу только в начале 90-х. Я тогда окончила университет и работала в магазине на Бонд-стрит. Саймона я не видела года четыре, как вдруг он возник передо мной словно из воздуха. Преисполненные радостью встречи, мы, не откладывая дела в долгий ящик, сразу отправились ужинать. Не успели мы сесть за столик, как завели разговор об эзотерике. Ни с кем прежде мы никогда так не откровенничали, обсуждая наши повторяющиеся сны-кошмары, призраков и приключавшиеся с нами мистические события. Это было что-то неописуемое. В тот вечер мы с Саймоном просто нашли друг друга! На одном дыхании, взахлеб мы проболтали с ним до полуночи. По-моему, официанты не могли дождаться, когда же мы наконец расплатимся и уберемся оттуда.
Точно не помню, когда именно Саймон упомянул, что исследует свою прошлую реинкарнацию, но помню, как меня восхитило его признание. Однако я и думать не думала, что напишу об этом книгу. И вдруг Саймон вместе с Джуди Холл появился в телепрограмме Ричарда и Джуди «Этим утром» и во всеуслышание рассказал свою потрясающую историю! Дело в том, что Джуди Холл включила историю Саймона в книгу «Дежавю: кто мы? Новый взгляд на наши прошлые жизни». Джуди активно рекламировала книгу в прессе и впоследствии сняла по ней документальный фильм для британского «Пятого канала». К тому времени я уже издавала по одному роману в год и с каждой новой книгой все глубже погружалась в мир сверхъестественного. Поначалу я касалась паранормальных явлений лишь слабыми мазками, боясь, что иначе поклонники моего творчества сочтут меня умалишенной. Однако в 2009 году я сбросила личину притворства и развернулась вовсю, написав «Пленники судьбы», свою первую по-настоящему мистическую новеллу. Оглядываясь назад, я словно воочию вижу, как с той минуты наши с Саймоном параллельные пути медленно, но верно движутся к точке пересечения.
Летом 2020 года, когда вышел мой двенадцатый роман, Саймон позвонил мне и сказал: «Мне пришла в голову мысль, и я хотел бы ее с тобой обсудить». Не успела я подкатить к дому, где он жил с женой и детишками, как меня охватило предчувствие судьбоносности этой встречи. Еженедельно я получаю электронные письма от людей, предлагающих написать истории их жизней, и всегда отвечаю отказом, так как предпочитаю творить по вдохновению, а не по чьей-то указке. Но от предложения Саймона я отказаться не смогла, особенно когда увидела коробку, содержавшую результаты его исследований: дневники, письма, памятные вещички, книги. Я не колебалась ни секунды. Хотите – верьте, хотите – нет, но я поняла, что должна написать книгу о Саймоне, что эта книга предопределена мне судьбой.
История Саймона – сердце романа. Она правдива от первого до последнего слова. Все произошло на самом деле. В детстве Саймона действительно мучили видения о кровопролитных боях с его, Саймоном, участием. Саймон действительно встречался с медиумом, и медиум не только объяснил ему, что подобные видения – воспоминания о прошлой жизни, но и предсказал, что Саймон напишет книгу о реинкарнации, ибо в этом и состоит цель его жизни. Саймон на самом деле подвергся регрессивному гипнозу и узнал от гипнотерапевта, что довольно часто переселения душ происходят среди членов одной семьи. И Саймон действительно провел значительные исследования. Все это было. И все это – правда.
Покопавшись в родословной, Саймон выяснил, что двоюродный брат его бабушки по отцовской линии, Майлс Генри, погиб в сентябре 1944 года в битве за Арнем. Все указывало на то, что именно Майлс связан с преследовавшими Саймона кошмарами. У Майлса остались жена Памела и единственная дочь Кэролин-Энн. Саймон отправился в Имперский военный музей и в книге майора Р. Браммалла «“Десяточка”, или Хроника парашютно-десантного полка Десятого батальона» наткнулся на воспоминания старшины роты Грейнджера, очевидца тех страшных событий, который подробно описал последние минуты жизни капитана Майлса Генри. Его описание точь-в-точь совпало с образами, виденными Саймоном в снах и под гипнозом.
Я согласилась написать книгу, но предупредила Саймона, что не умею писать книги о тех, кого знаю, и поэтому главными героями сделаю вымышленных персонажей. Саймон не возражал. Я сохранила в неприкосновенности скитания души Саймона и кристально ясный и недвусмысленный посыл, вытекающий из этих скитаний: мы не умираем, мы всего лишь переходим в иное измерение, а иногда, как Саймон, возвращаемся вновь. В то же время, не ст