– Ах, вон оно что?! Вы хотите им устроить там своего рода ловушку? Но шести крейсеров мало!
– В Сайгоне еще десяток пароходов и половина Добровольного флота. Пусть не такие быстрые, но для обстрела береговых целей и транспортов пригодятся. Экипажи будут иметь изрядный сверхкомплект команды, пригодятся и для новых крейсеров, и для гарнизонов, и для призовых партий, что поведут трофеи во Владивосток. Учтите, у нас экипажи шести потопленных кораблей почти в полном составе и два частично – и все офицеры и матросы жаждут выйти в море и отомстить.
– Я понимаю, Дмитрий Густавович, и сделаю все возможное!
– И невозможное тоже, Карл Петрович. А мы тут займемся своими делами, которые сильно не понравятся «моему другу» Хэйхатиро Того, но об этом скажу попозже. Судя по всему, мы видим дымы пароходов Энквиста. А вот оттуда, несомненно, подойдут японские крейсера – мы их опередили на несколько часов. Но Уриу с Девой упрямы, их корабли мало пострадали. И учтите – я не сомневаюсь, что подойдет «Ивате». А с нами только крейсера Шеина – вот этими силами и предстоит отвоевать целый месяц!
Глава 2
– Я же говорил, Карл Петрович, что японцы упертый народец?! Все не уймутся, лезут в драку и лезут. Что же – получат показательный урок!
– Головным «Ивате» под адмиральским флагом, а дальше малые крейсера Уриу – «Нанива», «Такачихо» и концевым «Акаси». Все старые знакомые по приснопамятному бою, – Иессен заскрипел зубами, рассматривая в бинокль японские крейсера. И рассмотрев другие корабли, подытожил: – Авизо, или иначе торпедная канонерская лодка «Чихайя» и три контр-миноносца английской постройки, позади следует вспомогательный крейсер, если я не ошибаюсь.
– Вы правы, это все, что осталось на сегодня в японском флоте. Рассуждаем здраво – броненосцам Того сильно досталось, к тому же полуторный боезапас, выпущенный по нам, здорово попортил орудия, несколько двенадцатидюймовых пушек превратились в обрубки. Так что через месяц, не раньше, в строй вернуться могут, и это при оптимальных для самураев раскладах, – Фелькерзам всматривался в бинокль, хотя здоровенный корпус транспорта «Анадырь», на несколько тысяч тонн большего водоизмещения, чем флагманская «Россия», мешал наблюдению.
– Что касается броненосных крейсеров, то «Якумо», получивший торпеду, и нещадно избитый «Ниссин» вне игры пару месяцев. «Идзумо» и «Адзуму» я видел третьего дня – вид у них был неважнецкий. Так что появиться сегодня они не смогут – времени просто не хватит ни при каких расчетах. Это нужно было дойти до порта, исправить повреждения, загрузиться углем и рвануть с места, учитывая, что до этого долго носились двое суток, стреляли и получали в ответ снаряды. Они вне игры недели на три, если пессимистично посчитать, никак не меньше, но может быть больше. И это очень хорошо, Карл Петрович – у нас «Ослябя» и «Россия», и за три недели можно многое натворить, если к делу подойти творчески и с вдохновением!
Фелькерзам хищно оскалился, лизнул языком изуродованную, ставшую «заячьей» губу. Бороды и усов не имелось, а лишь безобразная щетина, торчащая клочьями из обожженной кожи – шимоза всю растительность выжгла и личину изуродовала, как у Гуинплена[1].
– Поиграем в панику и прятки немного – пусть думают, что за нами гонятся, силенок потратят. А там устроим гонки по морю – кто не убежит, тот попадется. Пусть эти волки на своей шкуре почувствуют, каково в овец превращаться. Как бы вы их атаковали, Карл Петрович?
– Попробовал бы догнать «Ивате», – осторожно произнес Иессен, – на «России» и замедлить ход, чтобы «Ослябя» догнал. А там вдвоем постараться уничтожить вражеский корабль.
– Хм, ладно. Но ведь тогда крейсера Уриу убегут, – Фелькерзам усмехнулся. – Одной «Светланой» им бой не навяжешь, а «камушки» – ходоки изрядные, даже после долгого похода, но совсем не бойцы, чтобы с «Нанивой» драться один на один – у них пушки 120 миллиметров, а на японцах 152. Только огребут понапрасну. Зачем нам такое мочилово?!
– И что вы предпримете, чтобы избежать этого самого, кхм, «мочилова» – какое странное слово. Ведь оно означает стирку, как мне кажется?
– И не только стирку – «замочить» можно врага! Своеобразный синоним убийства в жестокой форме.
– Понятно, и как вы будете, ваше превосходительство, устраивать это самое «мочилово» японским крейсерам?
– «Россия» и «Светлана» имеют превосходство в скорости над ветеранами китайской кампании. Догоняют за три часа и топят. «Камушки» ловят «Чихайю», «вспомогала» и, по возможности, «дестройеры». «Ослябя» за «Ивате» не гонится, зачем попусту бегать? Пусть идет вместе со всеми и добивает «подранков». «Ивате» в спокойном море просто уйдет от «России», Карл Петрович, и даст возможность убежать крейсерам Уриу. И мы, погнавшись за журавлем в небе, останемся без синицы в руках, зато с дятлом в заднице и массой нехорошего послевкусия.
От слов Фелькерзама Иессен смутился, все же такой странный юмор командующего был непривычен, куда понятнее обычные «загибы». А Дмитрий Густавович, словно ничего не заметив, продолжал говорить:
– Мы будем теперь воевать совсем иначе – боевые корабли должны не охотиться на транспорты и рыбацкие шхуны. Этими лоханками у нас будет, кому заняться, и в самом скором времени. Цель «Осляби», «России» и «Громобоя» одна – безжалостное уничтожение японских бронепалубных и вспомогательных крейсеров, потому и нужно перевооружить, чтобы залпы для врага стали убийственные. Их у японцев осталось меньше десяти, и если мы их еще сократим, хотя бы на треть, то некому будет гоняться за нашими вспомогательными крейсерами. А действия последних и будут поддерживать 1-й и 2-й боевые отряды, как только мы отремонтируем броненосцы и «Громобой». И не искать генерального сражения, а ловить врага на ошибках и стараться бить по частям!
Фелькерзам с трудом вытолкал из глотки слова и с минуту пересиливал болевой спазм, который его скрючил. Вытерев лицо платком, продолжил говорить как ни в чем не бывало:
– «Олег» и «Богатырь» займутся вспомогательными крейсерами – после того, как истребят несколько штук, японцы отодвинут дозорную цепь к Дажелету и будут отправлять для ее поддержки броненосные крейсера. И все вместе держать не смогут, а мы станем постоянно нападать. И куда они от нас денутся – мы им мореплавание вдоль западного побережья под корень изведем, любую рыбацкую лодку топить станем. И терпеливо ожидать своего момента – ждать ошибки легко, если знаешь, где и когда противник ее сделает! Обманывать нужно врага, любое коварство допустимо! А еще лучше выманить туда, куда они обязательно придут – вот как на этот транспортный караван, стоило миновать ему Цугару!
– Вы решили начать наступательные действия?!
– Перехватить инициативу и навязать свою волю – сидя ровно на заднице и постоянно обороняясь, войны не выиграть. Минировать и обстреливать все что можно, а лучше захватить какой-нибудь порт на восточном побережье Кореи и вытянуть на него Объединенный флот, поставив мины и подтянув подводные лодки. А ночью самим атаковать миноносцами – их во Владивостоке десяток, нечего жалеть! Еще мы закупили «газолинки» у американцев – эти миноносцы должны быть здесь, а не в Кронштадте.
Фелькерзам закурил папиросу, жадно глотая табачный дым. Затем извлек флакон с микстурой и сделал большой глоток. Устало произнес, тщательно вытерев губы платком:
– Поверьте, Карл Петрович, настоящая война только начинается! Ага, вот японцы и открыли по нам огонь, что ж, пора начинать действо – представляю, как адмиралы Уриу и Симамура через несколько минут удивятся! Хотел бы посмотреть на их раскосые глаза…
Глава 3
– Теперь гайдзины за все заплатят!
Вице-адмирал Того сохранял ледяное спокойствие, но сердце кровоточило от страшной боли – второй день генерального сражения закончился катастрофой, в которой Хэйхатиро не признался бы никому, но обманывать самого себя не мог.
Русские оказались тем самым врагом, которого он так опасался перед началом войны, поэтому вплоть до гибели адмирала Макарова не предпринимал рискованных действий. И лишь осознав, что на место погибшего флотоводца назначены люди, не соответствующие занимаемой ими должности, вялые, безынициативные, нерешительные и даже трусливые, которые не стремились полностью использовать лучшие стороны как русских кораблей, так их команд, начал действовать предельно собранно и активно. И добился победы в самый последний момент боя в Желтом море, когда уже собирался отдать приказ Объединенному флоту отходить в Сасебо, считая, что в том сражении гайдзины достигли успеха.
Теперь все стало на свои места – восставший из гроба демон воплотил в себе все лучшие качества русских флотоводцев, таких как Ушаков, Нахимов или тот же Макаров, даром, что этот Фелькерзам сам немец по своему происхождению. Но таких иноземцев, ставших русскими, хватало – адмиралы Грейг, Кроун, да тот же американец Джонс, которого британцы сами побаивались, разве могли одерживать победы, имея в своем подчинении плохо подготовленные команды и никудышные корабли?!
Хэйхатиро, готовясь к назревающей войне с русским флотом, очень дотошно и внимательно изучил английские книги по своему будущему противнику. Сквозь строчки неприкрытого бахвальства огромной мощью «владычицы морей» там порой проскальзывало, что команды и корабли у северных гайдзинов в целом неплохие, вот только с флотоводцами туго. Впрочем, почти слово в слово то же писали французы и немцы про русскую армию – ее боялись куда больше, чем флота, указывая на многочисленность резервов. Но в то же время многие отмечали, что русские генералы в большей своей массе откровенно слабо подготовлены и не имеют нужных качеств в полной мере, в сравнении с европейскими коллегами.
Однако война имеет одно очень неприятное свойство – если она затягивается, то появляется великолепная возможность заменить слабых и бестолковых генералов и адмиралов на лучших и способных, тех, кого выдвигают сами войска, которые под их предводительством стали одерживать победы. И вот это самое неприятное – похоже, что русский флот сам очистился от неспособных адмиралов, и теперь во главе его встал самый достойный. А вот с таким жди неприятностей, и они последовали – потоплен броненосец и три броненосных крейсера боевой линии. Да, русские тоже потеряли три броненосца и броненосный крейсер, но два из этих кораблей старые.