той реальности удалось собрать столько же войск, только решимость воевать пропала, когда пришло трагическое известие о Цусимском побоище. А потому быстро заключили в Портсмуте при посредничестве американского президента мир, если не «позорный», то чуточку «похабный», с появлением графа Витте, язвительно названного в прессе «Полусахалинским». Но иного выхода у царя не было – либералы и радикалы убедились в слабости власти, проигранная вдрызг война подлила «масла» в революционное пламя. Вернее, щедро плеснула «бензином» – и такое в стране началось, хоть «святых» выноси из горящего дома, в который превратилась империя. И хоть этот «пожар» с немалым трудом потушили, зато следующий пылал четыре года, а с мировой войной так почти все семь лет невзгод и бед выходило.
И такова плата за нерешительность власти, которая, имея возможность, не желает напрячься в последний решающий момент для достижения мало-мальски приемлемого результата. А не может потому, что влезла с головой в авантюру, не оценив всех возможных для себя последствий!
Причем ситуация усугубляется тем, что за годы негативного отбора сановников и чиновников появилась масса генералов и адмиралов, умеющих организовывать парады, заниматься казнокрадством, косных и скорбных умом интриганов, а не военачальников. Причем в самый решительный момент не нашлось одного-единственного адмирала, который бы добровольно захотел заменить на посту командующего 2-й Тихоокеанской эскадры вице-адмирала Зиновия Петровича Рожественского.
Да и в армии тот же самый процесс – после года постоянных поражений царь убрал с поста главнокомандующего Куропаткина, вот только замена на «папашу» Линевича из того же разряда – шило на мыло!
Бедна оказалась империя на решительных и умных, зато власть полна бездарными, вороватыми, но исполнительными. Ведь любую инициативу чиновники давят на корню, а без нее войны не выиграешь. Да и тот, кто управляет дивизией в бою, сейчас именуется не командующим, а начальником, как какой-нибудь «столоначальник» министерского департамента – даже в таких мелочах стыд и срам!
Глава 6
– Что-то новенькое, Лев Алексеевич, наш «друг» Хэйхатиро удумал. Почему он «Ниссин» с «Якумо» в отрядах местами поменял?! Умеет удивлять, что ни говори. Но зачем, прах подери! Ведь он на узел снизил общую скорость отряда Камимуры, включив в него «гарибальдийца». А быстроходный «Якумо» будет плестись вместе с броненосцами!
Фелькерзам с интересом рассматривал приближение Объединенного флота, уже порядком съежившегося в своих размерах. Впереди шел 1-й отряд – броненосцы «Микаса», «Сикисима» и «Асахи», а замыкал построение броненосный крейсер «Якумо». За ним следовал 2-й отряд Камимуры, старые знакомые Иессена по ульсанскому бою – «Идзумо», «Адзума» и «Ивате». А замыкал построение «Ниссин» – броненосный крейсер итальянской постройки, который можно было именовать и малым броненосцем, насколько тот был хорошо защищен стальными плитами, которые сами любители спагетти считали ничем не хуже знаменитой крупповской брони.
– Может быть, ремонт произведен на скорую руку, или повреждения от торпедного попадания были слишком серьезными? Выведена из строя одна из машин или погнут вал? В последнем случае может быть сильная вибрация, которая снижает ход или сильно влияет на меткость стрельбы?
– Хм, пожалуй, вы тут правы, – после минутной паузы отозвался Фелькерзам. – «Якумо» хоть и германской постройки, а немцы традиционно очень хорошо бронируют свои корабли, но «Ниссин» по защищенности ни в чем ему не уступает. Следовательно, не от хорошей жизни их поменяли местами, а от лютой безысходности. Просто отлично, ведь «Ослябя» теперь от «гарибальдийца» если и отстает, то ненамного, а это практически уравнивает скорости отряда Бэра с японцами.
– Но их четверо против трех, ваше превосходительство!
– По водоизмещению и мощности залпа практически одинаковы. После перевооружения наши крейсера несут по двадцать 152-миллиметровых пушек – на борт по десять выходит, да пять на «Ослябе». У японцев двадцать семь шестидюймовых стволов – практическое равенство. И по главному калибру тоже – десятидюймовые пушки имеют снаряд вдвое тяжелее, чем 203-миллиметровые орудия. Так что надо проще посмотреть, кто кого на этот раз! Им тут – не там!
Дмитрий Густавович вздохнул с некоторым облегчением – «Наварин» шел четвертым в строю броненосцев, следуя за «Бородино». Уступом чуть позади и на отдалении шли броненосные крейсера – флагманская «Россия», за ней поспешал только что введенный в строй «Громобой», а замыкал броненосец «Ослябя», наиболее сильный корабль, все же броневой пояс девять дюймов, а не шесть, и главный калибр весьма весомый.
Сражение в Японском море было неизбежно, причем Фелькерзам точно и заранее знал, где и когда оно произойдет. Ведь высадив десант на Гензан, транспорты ушли во Владивосток. Вспомогательные крейсера проделали это быстрее и раньше – вся четверка на следующий день после высадки немедленно покинула порт и 14 августа уже была во Владивостоке. Перехватить быстроходные лайнеры японцы не имели ни малейших шансов – те в любой момент могли рвануть на девятнадцати узлах, поди их догони. А потому обратно в Гензан они вернулись 17-го числа, выгрузив еще четыре стрелковых полка 4-й бригады, и уже ушли в залив Петра Великого в составе общего конвоя, вместе с другими пароходами.
И вовремя – 18 августа явились японцы – весь Объединенный флот. Вот только опоздали немного – в глубине залива были лишь три канонерские лодки, оставленные для «приманки». Дело в том, что были выставлены мины заграждения, и кроме того, в корейский порт перешли три подводные лодки. На последние без жалости во взоре Фелькерзам смотреть не мог – утлые челны, примитивной конструкции и водоизмещением чуть больше сотни тонн, они служили не столько реальной угрозой для врага, сколько прибежищем для веселого клуба самоубийц.
Видимо, Того заподозрил неладное, и четверть часа броненосные крейсера обстреливали город с предельного расстояния, попав 203-миллиметровым фугасом в канонерскую лодку, и еще добились трех близких разрывов. Будь это обычный пароход, дело кончилось бы гибелью, но дополнительные листы стали по ватерлинии уберегли канонерку – та осталась на плаву, при этом не прекращая вести ответный огонь из 120-миллиметровых пушек.
Тогда вперед выдвинулись две маленькие канонерские лодки под прикрытием большой, шедшей под адмиральским флагом. «Гвоздить» они принялись не по-детски, только вот незадача – прямо на минном заграждении. Повторилась порт-артурская история – одна маленькая канонерка распалась на две части от подрыва, а вот большая первый взрыв выдержала, но затонула за пять минут. И хоть это были не броненосцы, но победа получилась изрядная – одна из субмарин выпустила торпеду, которая была замечена японскими сигнальщиками. Намек был понят правильно – броненосцы Того и броненосные крейсера Камимуры тут же ушли в море, предоставив миноноскам вылавливать из воды уцелевших при взрывах моряков.
Вот только вытащили не всех – троих взяли в плен и наскоро допросили. Выяснилось, что жертвой мин стал безбронный крейсер «Цукуси», или «Тсукусши», построенный вроде для чилийского флота как «Артур Пратт», но проданный японцам еще до начала их войны с китайцами, одновременно с «Идзуми» (бывшей «Эсмеральдой»). Водоизмещение всего в тысячу триста тонн, вооружение из 120-миллиметровых пушек. Второй жертвой оказалась канонерская лодка «Удзи», шестьсот тонн, с трехдюймовками. Вроде невелика победа, но резонансная вышла – крейсер оказался флагманом 7-го отряда, в который входили остатки кораблей береговой обороны и канонерские лодки. Прежний командующий погиб в Цусиме, а новым назначили переведенного из расформированного 6-го отряда контр-адмирала Того, но не самого, а племянника – тело на берег выбросили волны.
Поступили с ним согласно инструкции – отвезли на миноносце во Владивосток, собрали корреспондентов. Фелькерзам сам выступил перед репортерами с торжественной речью, поведал о блестящих победах русской армии на суше и на море, показав на тело адмирала, которого со всеми воинскими церемониями захоронили. Это произвело сильное впечатление – теперь все убедились, что русские трубят по всему миру о своих успехах не просто так. Вот вам отброшенная до самого Мукдена японская армия, всего за одиннадцать дней яростного наступления полумиллионного воинства, вооруженного до зубов и вдохновленного победами.
Вы хотели видеть знаменитый русский «паровой каток», господа англичане, французы и немцы?! Вот и смотрите во все глаза – он у нас имеется, и рвущийся напролом! Так что успевайте переиграть ситуацию, вкладывать сейчас деньги в победу японцев может стать рискованной спекуляцией!
А вот вам и очередная морская победа – есть захваченный корейский порт Гензан, где одержан полный успех, с дальнейшей высадкой целой армии, которая вышвырнет самураев из Страны утренней свежести. Именно армии – ведь кроме четырех бригад должна была высадиться еще 10-я Восточно-Сибирская стрелковая дивизия, одна из двух, что составляли гарнизон Владивостока. А Объединенный флот ничего не смог сделать, даже помешать высадке. И понес потери – погиб адмирал, племянник командующего, вице-адмирала Хэйхатиро Того.
Фелькерзам знал, что делал – теперь генеральное сражение между флотами будет именно у Гензана, и произойдет оно, когда к берегам Кореи отправится третья, самая большая порция десанта. И в своих расчетах не ошибся – Того сам рванулся в битву, ведь помимо долга чести его явно подогревала яростная жажда мести…
Глава 7
– Продолжаем спокойно идти к Гензану, Лев Алексеевич, полное игнорирование неприятеля – у нас на бой свои планы. – Фелькерзам усмехнулся, пару раз затянулся папиросой, еще раз окидывая взглядом диспозицию.
Полтора десятка транспортов и пароходов представляли для японцев лакомую добычу, на первый взгляд, легко достижимую. К тому же потери русским можно было нанести ужасающие – отправить