Я бегу к лифту, еду вниз. Не допущу, чтобы они узнали все от Байрона. По крайней мере, это я должна сделать сама. Из лифта я иду прямо в свой кабинет и закрываю дверь. Меня трясет. Никогда в жизни я не была еще в таком тупике. Как им сказать?
И вдруг за дверью раздаются голоса:
— Она здесь?
— Где Лекси? Прячется?
— Я ее видела! Она там! Лекси!
В дверь заколотили. Я осторожно открываю ее.
Они знают! Вот они стоят здесь, все пятнадцать человек. Их глаза полны молчаливого упрека. Фай в первых рядах, и лицо у нее — каменное.
— Это… это не я, — в отчаянии лепечу я. — Послушайте, пожалуйста. Это не мое решение. Я пыталась… — И мой лепет окончательно уничтожает меня. Потому что я — босс. И мой долг был — спасти отдел. Мне это не удалось. — Простите. — Я вся в слезах. — Мне очень, очень жаль.
Они молчат. Взгляды, полные ненависти, испепеляют меня. Все мгновенно разворачиваются и выходят. Я возвращаюсь к столу и падаю в кресло. Интересно, что им сказал Байрон? Какие слова он нашел?
Тупо я смотрю в экран компьютера и вижу письмо: «Коллеги, плохая новость».
Дорогие сотрудники отдела напольных покрытий!
Как вы знаете, эффективность работы отдела в последнее время ничтожна. Компания вынуждена пойти на сокращение штата. Руководство компании пришло к решению распустить отдел напольных покрытий с июня этого года. Но до этого мы будем вам благодарны, если вы продолжите работать в обычном режиме. Помните, мы даем вам рекомендации. Держитесь и не расслабляйтесь.
Ваши Байрон и Лекси
Вот так. Больше всего на свете мне хочется застрелиться.
Когда я прихожу домой, Эрик сидит на террасе, греясь в лучах заходящего солнца.
— Как прошел день? — Он отрывается от своих бумаг.
— Честно говоря, отвратительно. — Голос у меня дрожит. — Совершенно отвратительный день. Увольняют целый отдел. — Я плачу. — Все останутся без работы. Все они ненавидят меня. И поделом.
— Дорогая, это бизнес. Такие вещи происходят сплошь и рядом.
— Плевать, что сплошь и рядом. Это мои подруги.
— Милая моя. — Эрик крайне удивлен. — Ты сама не потеряла работу?
— Нет.
— Компания не обанкротилась?
— Нет.
— Вот и хорошо. Выпей джин с тоником.
Как он может так говорить! Он что, не человек?
— Эрик, ты не понимаешь? — Я почти кричу. — Ты не понимаешь, как это ужасно? Им нужна эта работа! Эти люди никакие к черту не миллионеры…
— Ты все принимаешь близко к сердцу, — сказал Эрик и углубился в свои бумаги.
— А у тебя, значит, нет сердца.
Я хочу, чтобы он поднял голову, оторвался от бумаг, поговорил со мной об этом, но он меня словно не слышит. Я судорожно вздохнула и отвернулась. В дверях террасы стоял Йон.
— Привет. Жанна открыла. Не помешал?
— Нет. — Я отвожу глаза, чтобы он не видел моих слез. — Конечно, нет.
— Лекси немного расстроена, — вполголоса, как мужчина мужчине, пояснил Эрик Йону. — У нее в компании несколько человек потеряли работу.
— Не просто несколько человек! — Я не сдерживаюсь. — Целый отдел! И я ничего не сделала, чтобы его спасти. Я во всем виновата.
— Йон, — Эрик меня даже не слушает, — принести тебе выпить? У меня план Бэйсуотера, и нам надо его обсудить. — Он направился в гостиную. — Жанна!
— Лекси. — Йон подошел ко мне.
Голос низкий, гипнотический. Опять он за свое. Я ему не верю.
— Оставь меня в покое! Ты получил мое сообщение? Мне это неинтересно! И даже если было бы интересно, сейчас не время. Весь мой отдел разогнали.
Йон сильно трет лоб:
— Я что-то не понимаю. А как же твоя гениальная идея с коврами?
— Какая еще идея? — огрызаюсь я.
— Ты что, не помнишь?
— О чем? — Как быстро он начинает меня раздражать!
— Ты продумала до мелочей какую-то грандиозную идею с коврами, но от всех ее скрывала. Ты говорила, что если это запустить, то все изменится… Да! Мне тоже очень нравится вид отсюда. — Он сменил тему, завидев в дверях Эрика.
Грандиозная идея? Опять тайны!
— Эрик, дорогой, прости меня, я тут наговорила. — Слова лились с удивительной легкостью. — День был такой тяжелый. Не мог бы ты принести мне бокал вина?
— Конечно, милая. — Эрик опять исчез.
— Объясняй, быстро! — тихо скомандовала я.
— Кто же знал, что ты все забудешь… Ты больше месяца над этим работала. У тебя была толстая синяя папка. Я, к сожалению, не знаю подробностей, но в целом речь шла о том, чтобы делать ковры с ретроорнаментами из какого-то старинного альбома.
— Но почему об этом никто не знает?
— Ты решила держать все это в строжайшей тайне до самого последнего момента. Говорила, что никому не доверяешь в своей компании… — Он резко замолчал, потому что вернулся Эрик.
— Пожалуйста, Лекси, — ласково сказал Эрик, протягивая мне бокал вина. Он подошел к столу и жестом позвал к себе Йона. — Итак, последние новости: я встречался с мэром…
Они разговаривают, а я стою тихо-тихо. Но мысли мои обгоняют одна другую на бешеной скорости. А что, если правда? Вдруг еще есть шанс?
Я сделала добрый глоток вина — и решительно достала телефон. Неверными пальцами набираю номер Йона и печатаю: «Может, встретимся?»
Через мгновение Йон открыл свой телефон. Печатает. Эрик, кажется, даже не обращает на это внимания.
«Конечно».
Мы договорились встретиться в маленьком уютном кафе «У Фабиана» в Холланд-парке.
Я вхожу и вижу массивную барную стойку, потертые диваны, накрытые тканью столы, и у меня возникает странное чувство, словно я здесь уже была. Впрочем, я выдаю желаемое за действительное.
Йон уже сидит за столиком в углу и пьет кофе.
— Привет. — Я сажусь рядом. — Давай о деле. Что еще ты мне можешь рассказать?
— Лекси, что случилось на вечеринке?
— Не понимаю, о чем ты. — Я раскрываю меню.
— Оставь. — Йон рывком закрыл меню. — Что случилось?
— Если тебе так уж необходимо знать, — натянуто говорю я, — то на вечеринке я разговорилась с Розали и она рассказала мне о твоих… пристрастиях. Я узнала, что ты подкатывал и к ней, и к Марго. — Я не смогла сдержать горечи. — Ты просто говоришь всем замужним женщинам слова, которые они хотят услышать.
У Йона на лице не дрогнул ни один мускул.
— Да, Лекси, она права. Но мы вместе это придумали! Как прикрытие для нас с тобой. Мы придумали эту историю, чтобы всех одурачить, и, если бы нас застукали вместе, у нас было бы объяснение. И Розали купилась.
— Ты издеваешься надо мной? — взорвалась я.
— Конечно, нет! — В его голосе вдруг прорвалась страсть. — Все это очень серьезно. — Он коснулся моей руки. — Ты должна мне верить, Лекси. Пожалуйста. Ты должна выслушать, я все тебе объясню.
— Прекрати! — Я отдернула руку. — Так или иначе, мы здесь не для этого. — Подошла официантка. — Капучино, пожалуйста. — Она отошла, и я быстро заговорила: — Папки не существует. Я все обыскала, и на работе, и дома. И нашла только это. — Я вытащила из портфеля лист бумаги. Какие-то зашифрованные каракули. Рука моя, но я не понимаю, что это значит! — Я в сердцах отшвырнула листок. — Какого черта я не держала эти записи в компьютере?
— У тебя на работе есть один… Байрон, да? Ты считала, что он тебя подсиживает. И поэтому хотела представить совету директоров весь проект полностью, когда он будет готов. Помню, ты связывалась с каким-то Джереми… Нортхэм? Нортвик? Что-то такое.
— Джереми Нортпул? — Клэр произносила это имя. — Кажется, он звонил, когда я была в больнице.
— Ну, — Йон вскинул бровь, — так позвони ему.
— Не могу! — Меня бьет дрожь. — Я ведь ничего не знаю. У меня нет информации. Куда все подевалось?
— Должно быть, ты спрятала папку. — Йон отпил кофе. — Незадолго до аварии ты ездила к маме. Может быть, и папку туда увезла.
— К маме? — Верится с трудом.
— А что, — пожал он плечами, — позвони ей, спроси.
Я сосредоточилась на кофе. Разговоры с мамой вредны для моего здоровья.
— Давай, Лекси, звони. — Йон усмехнулся. — В конце концов, женщина ты или жужелица?
Я потрясенно смотрю на него, не веря своим ушам.
— Так говорит Фай, — наконец пролепетала я.
— Ну да. Ты мне рассказывала.
— А что я тебе рассказывала?
— Рассказывала, что вы познакомились еще в школе, учились в одном классе. С ней ты выкурила свою первую и последнюю сигарету. Потеря ее дружбы была для тебя очень тяжелым ударом. — Он кивнул на телефон. — Звони.
Как все загадочно. А что еще он знает? С опаской посматривая на него, я вытаскиваю из сумочки телефон и набираю мамин номер.
— Алло? — Голос мамы выдернул меня из забытья.
— Привет, мам. Послушай, я не привозила к тебе в последнее время какие-нибудь бумаги? Или папку?
— Привозила какую-то большую, синюю.
Блеснула надежда.
— Да, правильно. — Я изо всех сил стараюсь успокоиться. — Она у тебя?
— Лежит в твоей комнате, где ты ее и оставила. — Мама подозрительно начинает оправдываться. — Уголок, правда, чуть-чуть подмок…
Невероятно! На нее нассали собаки!
— Но буквы разобрать можно?
— Конечно!
— Отлично! — Я крепче сжимаю телефон. — Я сегодня же приеду и заберу ее. — Отключившись, я обратилась к Йону. — Ты был прав! Ладно, помчусь на вокзал Виктория, чтобы успеть на поезд…
— Лекси, успокойся. — Йон одним глотком допил кофе. — Если хочешь, я тебя отвезу. Только на твоей машине, потому что старую я продал, а новую еще не купил.
День солнечный, и Йон, выведя машину из гаража, откинул крышу. Потом полез в карман и протянул мне черную резинку для волос.
— Возьми, сегодня ветрено.
Я беру резинку в изумлении.
— Откуда она у тебя?
— Ты их всюду теряешь.
Я сделала свой любимый «конский хвост».
— Это в Кенте, — начинаю объяснять я. — Из Лондона надо выехать по…
— Я знаю.
— Ты знаешь, где живет моя мать?
— Я был там.
Он был у моей мамы. Он знает все про Фай. У него в кармане моя резинка для волос. Он оказался прав насчет синей папки.