Но жизнь не была бы для людей Божьим испытанием, если бы в один прекрасный день, до полудня, в дверь покосившегося деревянного дома не постучали. И при этом довольно настойчиво.
Хозяин, разделывавший в этот момент упитанного хариуса, отодвинул лезвием ножа белую шторку на окне, из которого открывался вид прямиком на завалинку, и сжал губы от неприязни:
— Эта ворона чего здесь забыла? — пробубнил старик себе под нос и медленно направился в прихожку.
Георгий потянул за ручку, и через секунду на него уставились два широко раскрытых глаза. Сделав глубокий вдох, Галка уже хотела было что-то произнести, но хозяин дома ее опередил:
— Давненько тебя не видывал! С какими сплетнями на сей раз пришла? — его голос звучал с наигранной доброжелательностью.
— А вот и не сплетни вовсе! — недовольно возразила старуха. — Пришла на тебя поглядеть! Узнать, как тебе по ночам спится!
Георгий явно не ожидал такого начала. Он молча в замешательстве смотрел на Галку, а она на него. Наконец, старуха не выдержала и продолжила тараторить:
— Ты видал, что на могиле у Аннушки творится? Да там уже все травой поросло, голуби весь крест обгадили! И вы, два увальня, не можете навестить бедную, прибраться! У Аннушки всегда чистота была в доме! — она заглянула собеседнику через плечо и увидела кучу разбросанной обуви. — Да ты и тут порядок соблюсти не можешь! Небось душенька пытается до тебя достучаться, а ты, балбес, и не слышишь!
— У тебя на этом все?
— А внучок твой где? В прошлый раз толком и не поговорили! Может, пригласишь на чаек?
— Он делами занят, некогда ему языком молоть. Я, с твоего позволения, пожалуй, тоже пойду.
Старик потянул на себя дверцу. Галка занервничала, ее правая нога судорожно задергалась. Будто раздумывая над очередным предлогом завести разговор, она прикусила нижнюю губу и прищурила темные глаза. Ее собеседник уже почти скрылся за дверью, когда она произнесла:
— А чего это Васька один пошел к священному озеру? Почему ты его одного оставил?
Старуха теперь говорила довольно медленно, ее голос опустился на полтона ниже, отчего природная хрипотца звучала еще противнее.
Сердце Георгия ушло в пятки. Оно прям-таки сорвалось вниз с огромной высоты, чуть не разбившись на осколки.
— Кто тебе такое сказал? — после некоторого удивленного молчания произнес он.
— Только ленивый об этом не знает! — снова заверещала Галка. — Ленка, вон, не первый день ревет у себя в избе!
— Что, сама видала?
— Мне до нее со своей грыжей не дойти! У меня другие источники имеются! Его уже с неделю никто не видел! Вон, отряд молодцов-удальцов на Сейдозеро пустили! Ты тут сидишь, руки в брюки сложил, а друг твой в болотах блуждает без еды и воды!
— Да врешь ты! Коли такой шум бы поднялся, то я бы первым делом был в курсе!
— Возьми да проверь! Навести скорбящую одинокую женщину! Да вот помни, что часики-то Васькины тикают… Хотя, может, он и на Могильном острове с Оцей остался…
— Кто такой Оця?
— Не надо придуриваться, Ёгор! Все вы заодно! — пуще прежнего заверещала Галка. — Шамана, как мать родную, навещаете. Лучше бы ты так к Аннушке на могилку торопился, нежели к колдуну нечистому!
На самом деле Георгий никогда не бывал в тех местах. Однако прекрасно знал про единственного обитателя острова, хотя ни разу не слыхал его имени. Кто бы о чем ни трепался, а у старика не возникало необходимости в обращении к подобным персонажам. Да и, по правде говоря, поначалу он ставил под сомнение вопрос о существовании того нойда, если бы не заверения Васьки.
Георгий изо всех сил пытался сделать вид, что совершенно не понимает, о чем ему толкует старая перечница. Однако все было довольно очевидно. Оленевод, как и собирался, отправился на Могильный остров к шаману, чтобы тот указал ему на причину бегства скота и его местоположение. Более того, Василий посчитал, что сумеет договориться с колдуном на предмет дальнейшего благополучия промысла.
Одно только было старику непонятно: почему его верный товарищ так упорно хотел решить свой вопрос в одиночку? Ведь, скорее всего, возникшая проблема касалась всего саамского народа. А Васька никак не походил на героя, готового принести себя в жертву ради остальных.
Сейчас, как бы его друг и внук ни хотели, чтобы безнадежный пенсионер остался дома, ему все равно придется идти в Ловозерскую тундру. И пусть даже он не узнает о причине свалившейся на оленеводов нарастающей беды, но вытащит сумасшедшего товарища из передряги.
— Ох, Галка! Шибко длинный у тебя язык! Укоротить бы не мешало!
Та разразилась противным громким смехом:
— Гляди-ка! Угрожать мне вздумал! Что, с духами поторгуешься? Один уже расплачиваться пошел!
Бабка медленно развернулась и пошагала прочь, раскрасневшись от эмоций. Дойдя до калитки, она обронила:
— Не повторяй Васькиных ошибок! Не ходи по болотам в одиночку!
И так же вальяжно пошла дальше.
Георгий какое-то время задумчиво стоял в дверях. Сейчас был подходящий момент отправиться к Елене, дабы разузнать более достоверные подробности. В его груди разлились неприязнь и даже злоба на Галку. После разговора с этой неугомонной женщиной всегда оставался некий неприятный осадок, портящий настроение на весь последующий день. Иногда все эти нахальные подковырки вызывали у овдовевшего старика небывалую тоску. Будто балабол на левом плече пытался выкорчевать из его души все самые теплые воспоминания, перекрикивая при этом слабый шепот своего оппонента на правом. Может, Галка и была живым воплощением этого гневного скандалиста? Если так, то где же противник? Сейчас он был нужен как никогда.
Георгий закрыл дверь и направился в комнатушку своего внука, где тот впервые за долгое время попытался взять в руки книгу.
— Колька! Я ненадолго смотаюсь на ферму. Васька позвонил: олени рогами навес свежий протерли. Глядишь — рухнет!
— Я с тобой поеду! — оживился парень.
— Не, там с твоими пальцами каши не сваришь. Я по-быстрому!
— Тогда я с тетей Леной посижу, она мне забавную историю рассказывала!
— Коля, сиди дома! — строго скомандовал дед и кинулся к машине.
Парень хотел было выбежать за ним, но автомобиль уже тронулся с места. Он прошел на кухню и увидел брошенную на разделочной доске рыбину. Молодое эго было задето тем, что весь кипиш проходил мимо него. Какое теперь чтение? Коля ходил по дому с внутренней тревогой о неизвестном.
Тем временем заляпанный внедорожник мчался по неровному асфальту дороги. Георгий не думал ни о чем постороннем, его дыхание перехватывало, словно у бегуна перед приближающимся финишем.
Когда он добрался до заветных ворот, его рука настойчиво принялась жать на сигнал. Никто не открывал. Даже спустя пять минут настойчивого оповещения металлические створки не приоткрылись. Старик, заглушив двигатель, выбрался из машины и направился к маленькой дверце сбоку от ворот. Та не была заперта вовсе. На обширной ферме Георгий не увидел ни души.
Он пошел по направлению к оленьему пастбищу, чтобы посмотреть, сколько животных осталось верными своему хозяину. Старик не мог разглядеть мелькающие из стороны в сторону ветвистые рога. Он приблизился еще на несколько метров, но по-прежнему не наблюдал признаков жизни в огромном вольере. Георгий подошел вплотную к ограде и сразу понял, что вся территория загона пуста. Стал совершенно очевидным тот факт, что Василий так и не добрался до места назначения или его мольбы не были приняты власть имущими.
Старик опустил голову и стукнул кулаком по ограде, после чего раздался ужасный грохот. Это рухнула часть деревянного навеса, служившего оленям укрытием от дождя; именно его так старательно ремонтировали три пары рук.
Георгий ринулся к избе, где, по его предположению, должна была в данный момент находиться Елена. Он постучался в двери — никто не подошел.
— Ленка, открывай! Это я! — барабаня кулаком по полотну, прокричал старик.
Но ему по-прежнему никто не ответил. Георгий попытался толкнуть дверь. Та беспрепятственно отворилась.
— Ленка, ты дома? — снова окликнул он женщину, разыскивая взглядом знакомую фигуру и ожидая услышать хоть какой-нибудь звук.
В доме царила абсолютная тишина. Пройдя в спальную, Георгий нашел Елену лежащей в кровати с закрытыми глазами. На ее груди расположилась Муська. Лицо женщины было настолько бледным, а губы сухими, что поначалу старик подумал: а жива ли она вообще?
— А ну подъем! — разорался нежданный посетитель, тормоша неподвижное тело.
Кошка свалилась с облюбованного места и недовольно завиляла хвостом. Глаза женщины нехотя раскрылись. Она посмотрела на своего гостя измученным взглядом и произнесла:
— Оставь меня.
— Ишь чего! — возмущенно воскликнул Георгий. — Давай, рассказывай, чего стряслось!
— Не вернется он больше, Герочка.
— Почем тебе знать? А ну-ка вставай!
Старик заставил Елену подняться и принять сидячее положение. Ее дыхание сбилось и стало совсем тяжелым, будто пожилой женщине пришлось преодолеть приличную дистанцию быстрым шагом. Нарушитель покоя сразу же побежал за водой. Наполнив первую попавшуюся кружку, он вернулся обратно и настойчиво вложил сосуд в ослабевшую ладонь своей приятельницы. Та жадно глотала прохладную жидкость, струйки которой стекали из уголков ее рта и падали на белую ночную сорочку. Муся тем временем скромно мурчала, глядя прямо на деда, словно пытаясь ему что-то сказать. Но тот даже не обратил на нее внимания.
— Да не торопись ты! Никто не отнимет, — успокаивающе проворчал Георгий.
Елена осушила кружку и опустила руки на колени. Около минуты она молча смотрела уставшими глазами на своего гостя, пока слеза не покатилась по ее бледной щеке.
— Ты хоть знаешь, что он натворил? — еле-еле протянула женщина. — Он сделку со Смертью заключил.
— О чем ты? — нахмурился дед, не понимая сути сказанного.
— Игорек наш не должен был прожить больше двух годков. А Васька поехал к шаману на Могильный остров и душу его выторговал.