— Времена меняются, Хэл. Экономика изменилась. Люди более разборчивы. Их не интересует семейный бизнес прошлого. Они хотят нового, волнующего, другого.
— И ты думаешь, что сможешь превратить «Майлиос» во что-то новое, волнующее и другое?
Сомневающийся вид Хэла выдавал его истинные чувства.
— Я думаю, что мы можем соединить старое с новым. — Таннер старался быть мягким. — Дело не в том, чтобы изобретать велосипед. Надо улучшить то, что есть. Построить на этом фундаменте и сделать лучше, более привлекательным. В этом году созреют несколько новых вин, и я верю, что они смогут составить конкуренцию. Но мы не продадим много, если никто за пределами Сономы не будет знать о нашем существовании.
— Ладно. — Слабая улыбка Хэла подарила Таннеру отблеск надежды. — Делай то, что нужно. Но поставь в известность Натали. Что бы ты о ней ни думал, она умница. Знает бизнес. И может быть, если у нее появится конструктивное дело, она справится с тем, что ее тревожит.
— Мне правда придется работать с Натали?
А как хорошо все начиналось.
— Я бы настоятельно советовал. — Хэл хитро улыбнулся. — Если, конечно, ты не считаешь, что не справишься с моей внучкой.
— О, я прекрасно с ней справлюсь, — усмехнулся Таннер. — Не уверен, что она выдержит меня.
— Я бы не был так уверен, сынок. Думаю, Натали прекрасно тебя выдержит. — Хэл поднялся на ноги. — Присмотри за ней для меня. Если тебе покажется, что ей нехорошо, скажи мне. И постарайся быть вежливым. Это тебя не убьет.
— Очень может быть.
— Очень сомневаюсь. Но она может убить тебя, если твое поведение не улучшится. А теперь, отвези меня на холм. Мне нужно принять таблетки.
Через несколько минут Таннер смотрел, как широко улыбающийся Хэл поднимается по лестнице. Он никогда не мог переспорить старика. Нравится или нет, ему придется переступить через себя.
Он прошелся по дому в поисках матери. На кухне было пусто, и он вспомнил, как она говорила про прием у стоматолога после школы. Это объясняло мультиварку на столешнице и адресованную Хэлу записку с указанием, во сколько уменьшить температуру. Это надо было сделать еще полчаса назад. Таннер перевел ручку на «тепло».
Он налил стакан воды и собрался с мрачными мыслями. Если улучшений не произойдет, можно сдаваться прямо сейчас и позволить Натали дать ее отцу то, что он хочет. «Майлиос» станет всего лишь древней историей.
Да еще Рэнс Харпер звонил дважды на прошлой неделе.
Хотел поговорить с детьми, но Таннер с матерью уговорили его действовать медленнее. Надо найти правильный момент, чтобы рассказать детям про Марни, а потом заново познакомить их с отцом.
И для каждого из этих событий не может быть правильного времени.
Заявления Рэнса о том, что он стал другим человеком, звучали подозрительно. Таннер не был готов выбить почву из-под ног Джейсона и Джени только потому, что этого требует их отец. И если он узнает, что Харпер врет, то потащит его в суд, прежде чем отдаст детей.
Зажужжал сотовый, и Таннер проверил голосовую почту.
Он пролистал список и чуть не уронил телефон, увидев номер отца. Таннер с колотящимся сердцем выслушал голос Брайана Коллинза. Хочет узнать, как дела. Надеется, что они смогут поговорить.
Ничего, что он не слышал бы раньше.
Слишком поздно.
И зная о хороших отношениях отца с Рэнсом, по крайней мере если верить Марни, тот, скорее всего, звонил походатайствовать за Харпера.
Резкий звонок домашнего телефона заставил его вздрогнуть.
Серьезно? Таннер подождал, думая, что трубку возьмет Хэл, но телефон продолжал звонить. Отец не станет пытаться достать его здесь. Он взглянул на настенные часы. Половина пятого. Рановато для телефонных продаж, но кто их знает. Ему нужно на кого-нибудь наорать.
— Дом Митчеллов.
Тишина. Он постучал ботинком по плитке и сердито зыркнул на яркие картины на стене.
— Ладно, слушайте, нас не интересует то, что вы продаете, так что просто...
— Таннер?
— Да? — Похоже на Натали. Но она в Сан-Франциско. По своим делам, которые его не касаются. — Кто это?
Его губы растянулись в улыбке.
— Твоя мама там?
Ее голос звучал глухо, и она явно не желала иметь с ним дела.
Не повезло.
— Моя мама? Нет. Кто вы и чего хотите?
— Таннер... — Она издала долгий вздох. — Это Натали. Но ты и сам знаешь. Ты уверен, что твоей мамы нет?
— Уверен. Она повезла детей к стоматологу. Ты где?
— Я... неважно. — Она заговорила тише. — А... дедушка рядом?
— Он наверху. — Таннер поискал в холодильнике чего-нибудь съестного, но ничего не нашел. Он пропустил обед, и теперь организм мстил ему головной болью. — Я могу позвать его, если нужно.
Тишина. Повесила трубку? Хорошо. У него куча дел. А именно поесть, прежде чем возвращаться в поля ночью. То, что готовится в мультиварке как раз подойдет. Он подошел к буфету за тарелкой.
— Натали? Он тебе нужен?
— Нет. Мне нужен ты.
— Прости?
Он чуть не уронил фарфоровую тарелку, поставил ее и постарался не расхохотаться.
— Пожалуйста. Я не шучу. Я застряла. Моя машина... Я съехала с шоссе, и мне нужно, чтобы ты меня забрал.
— Чего? — Он поднял крышку и принюхался. Чили. Потрясающе. Таннер покачал головой. — Я похож на дорожного служащего?
Ответом на его сарказм стало молчание. Он знал, что она не повесила трубку, потому что слышал ее дыхание. Частые вдохи, которые разгоняли пульс и сбивали с ног. В мозгу замигала неоновая надпись «Соблюдайте осторожность!»
— Натали? Ты в порядке?
— Если бы я была в порядке, мы бы не разговаривали. — Она пробурчала что-то очень похожее на слово, которое он не представлял в ее словаре. — Забудь. Извини, что побеспокоила. Я попробую поймать такси. Завтра вызову эвакуатор.
«Ей потребуется твоя помощь, сынок».
Таннер споткнулся о собачью миску с водой, и та полетела по полу. Собаки бросились на помощь и принялись слизывать разлитую воду.
— Подожди! Не бросай трубку. Скажи, где ты.
Он обошел собак и нашел на столешнице блокнот и ручку.
— Навигатор говорит, что я в Сан-Рафаэле. На парковке около «Марин-Центра».
— Что ты там делаешь?
— Я съехала со сто первого шоссе, подумала, если покружу тут медленно, то... слушай, я не могу сейчас объяснять. Телефон разряжается.
— Я буду минут через сорок пять. Плюс-минус. Никуда не уходи.
В трубке послышался слабый смешок:
— Это не проблема. Спасибо, Таннер.
Он поставил трубку на базу и съел несколько ложек чили прямо из мультиварки. Потом схватил ключи и свистнул Гвин.
— Да, знаю, — сказал он собаке по пути к машине, — я мазохист.
11
Когда Таннер подъехал к «Марин-Центру», уже стемнело. Найти машину Натали оказалось нетрудно: из трех машин на стоянке две другие были пикапами. Место как будто вымерло. Мысль о том, что Натали сидела тут одна, совсем не радовала. Таннер остановился рядом с серебристым «Ягуаром», выключил двигатель и выглянул в окно. Водительское сиденье пустовало.
Горло перехватило. Таннер внимательно осмотрел стоянку.
Натали не стала бы бросать машину. Разве только подумала, что он не приедет, и решила все-таки вызвать такси. Но он велел ей оставаться на месте.
Черт бы побрал эту женщину. Если он столько проехал впустую, он свернет ей шею.
— Сидеть.
Гвин заскулила, а Таннер спрыгнул вниз и заглянул в темный салон. На лбу выступил пот, а в голове пронеслись тысячи сценариев, и ни одного хорошего. Он достал телефон, включил фонарик, повел вокруг и выдохнул. Натали устроилась на заднем сиденье и по всей видимости спала.
Странности множились с каждой секундой.
Он дернул дверь, но та оказалась закрытой. По крайней мере ей хватило ума запереться. Он постучал по стеклу и подождал. Ничего. Пульс начал учащаться.
— Натали!
Или она действительно глубоко спит, или... нет, только не это. Запаниковав, Таннер забарабанил по крыше машины.
— Натали, проснись!
Он постарался не засмеяться, когда она резко подняла голову, заметила его и неловко села. Повозившись, она открыла дверь, но не потрудилась выйти, а откинулась на кожаное сиденье и выдохнула.
— Слава богу, ты здесь.
Тут он рассмеялся. Никогда не думал, что услышит такие слова из уст Натали Митчелл. Таннер уставился на нее поверх открытой двери:
— Если ты хотела напиться, могла бы просто остаться в гостинице.
— Я не пьяная, идиот, — буркнула она.
— О, теперь я идиот? Могу я напомнить тебе, что бросил все и примчался сюда по твоей просьбе? Натали, что происходит?
Она схватила сумочку и рванула вперед.
— Ты сможешь взять эту штуку на буксир или нам придется вернуться завтра?
Таннер сделал шаг назад. Натали доковыляла до его внедорожника и привалилась к нему, как будто вот-вот упадет в обморок. Если она не пьяная, то очень хорошо прикидывается.
— Почему ты не позвонила в прокат?
— Потому что с машиной все в порядке. Я просто не могу ее вести.
Ла-адно... Таннер почесал голову.
— Натали, я запутался.
Ее глаза наполнились слезами. Таннер вздохнул, отодвинул ее с дороги, открыл дверь и отошел.
— Садись. Мне надо несколько минут, чтобы зацепить трос.
— Спасибо. — Он поставила сумку на пол салона и уперлась обеими руками в сиденье, потом снова отошла. — Там собака.
Гвин бешено стучала хвостом, и Таннер знал, как только Натали окажется внутри, ей оближут все лицо.
— Да. Гвин. Ты же не боишься собак?
До этого она вроде спокойно на них реагировала.
— Я люблю собак.
«Тогда сядь уже в машину».
Она смотрела на его внедорожник, как на ужасного зверя, готового ее проглотить. Похоже, ноги не желали ее слушаться. Она пробормотала еще одно слово, которое его удивило, но он не посмел комментировать.
К собственному раздражению, ему не нравилось наблюдать ее очевидный дискомфорт и смятение.
— Мышка?
— Что?