— Неправда. Мой папа приедет за мной. Он сам мне сказал.
— Он тебе сказал? — На скулах Таннера заиграли желваки.
Джейсон кивнул и с вызовом поджал губы. Натали задохнулась. Она взяла Джени за руку и повела ее к шкафчику, где дедушка хранил секретный запас конфет.
— И когда именно он тебе это сказал?
Голос Таннера дрожал от напряжения, и Натали понадеялась, что мальчик примет это во внимание.
— Вчера вечером. Бабушка была во дворе, а ты на работе. Я взял трубку.
Натали насыпала Джени горсть «M&M’s», надеясь, что та не слышала.
— Теперь нам можно пойти в сарай? — Джени подскочила к Таннеру и потянула его за руку. Он стоял прямо, словно аршин проглотил, его напряжение ощущалось физически. — Дядя Таннер?
— Да. — При звуке ее голоса он как будто очнулся, погладил ее по голове и развернул к двери. — Идите.
Джейсон ждал, скрестив руки на груди.
Таннер кивнул, мрачно сжав губы:
— Иди с сестрой. Поговорим позже.
Его племянник промаршировал за дверь, подзывая собак.
Натали поморщилась, услышав тяжкий вздох Таннера. Он с силой сжал руки на шее, застыв всем телом... Ее сердце разрывалось от боли за него.
— Хочешь верь, хочешь нет, я думаю, что ты отлично с ними справляешься.
Таннер повернулся к ней:
— Ты слышала, что он сказал? Он разговаривал с Рэнсом. Как он посмел звонить домой и говорить с Джейсоном без моего разрешения?!
Натали налила в кружку кофе и подала ему:
— Очевидно, он не считает, что ему нужно твое разрешение.
— Так я ему объясню.
— Таннер. — Она опустилась на стул, оценивая степень его гнева. — Ты или твоя мама являетесь официальными опекунами детей?
Он сделал глоток и уставился в открытую дверь.
— Нет. Не являемся. — Его голос сорвался, и он прочистил горло. Присоединился к ней за столом и обхватил голову руками. — Знаешь, я уверен, что в Библии есть строки о том, что Бог посылает нам ровно столько испытаний, сколько мы можем вынести.
— Я как раз вчера говорила это своей подруге Лауре. — Натали улыбнулась совпадению. — Но она заявляет, что на самом деле это значит, что Он посылает нам ровно столько, сколько Он может вынести.
На губах Таннера появился намек на улыбку:
— Может, нам познакомить Лауру с моим другом Дэвидом?
— С Дэвидом? — Натали нахмурилась. — Тем Дэвидом, с которым ты тусовался, когда я приезжала сюда?
— С тем самым. Только сейчас он пастор. Вгоняет меня в сон почти каждое воскресенье.
— Ты шутишь. — Удивительно. — Он был еще стеснительнее меня.
— Больше нет. Только заикнись про Иисуса, и он все уши тебе прожужжит. — Таннер усмехнулся. — Но он все равно очень крут.
— Не сомневаюсь. Но Лаура замужем. Хотя у нее есть младшая сестра, Стейси, которая так же увлечена Иисусом.
— Давай сделаем это. — В глазах Таннера сверкнула смешинка. — Может, тогда он перестанет совать свой нос в мою личную жизнь.
Натали покраснела под его взглядом.
— Хотя у меня ее и так нет. И вообще. — Таннер кивнул на стопку. — Я принес эти старые альбомы для тебя. Мама думает, что, возможно, тебе захочется посмотреть.
Натали не хотелось. Но откуда Саре знать.
— Спасибо.
Таннер снова против воли уставился на нее, и она вспомнила о волосах. С минуту они переглядывались, прежде чем она решила избавить его от мучений.
— Привлекательно, я знаю. — Она провела рукой по волосам. — Думаю насчет ежика. Не уверена, что это можно исправить.
Она постучала пальцами по коробке с набором, которую положила на стол раньше.
Его глаза расширились, но он не проронил ни слова. Отлично, она поразила мужчину до потери дара речи.
— Ты сама сотворила такое с собой?
— Не рассчитала силы. Разбираешься, как эта штука работает?
Таннер потянулся к набору и поднял крышку:
— Ты же не серьезно насчет ежика?
Натали пожала плечами:
— Насколько сложно это может быть? Вжик-вжик-вжик. Готово.
Он изогнул бровь и засучил рукава своей синей Хенли, потом длинно выдохнул и взял черную пелерину, которую она тоже достала из шкафчика.
— Боюсь, совесть не позволит мне дать тебе сделать это. Идем со мной.
— Что? — Натали хотела засмеяться, но его лицо было таким серьезным, что она не посмела. Он уже направлялся к выходу с ножницами. — Куда ты?
— На улицу. Там барные стулья. Идем, у меня нет целого дня.
— Думаешь, я разрешу тебе стричь мои волосы? — Смеясь, она покачала головой. — Ни в коем случае.
— Потому что отлично справилась сама? — Улыбка отразилась в его глазах. — Я все время стригу Джейсона. Я знаю, что делаю. Доверься мне.
Джейсона уже давно не стригли. А что касается доверия...
— Если это такой извращенный способ отомстить мне за угрозу моего отца оставить тебя без работы...
— Серьезно? Это самая большая глупость, которую я от тебя слышал. Ну, кроме того раза, когда ты сказала, что я похож на какого-то парня из «Бэкстрит Бойз».
— Вряд ли это была я. — Натали на ватных ногах вышла следом за ним в патио. — Ник всегда говорила подобные глупости.
— Ага. Но я уверен, что это была ты.
Его смех окутал ее, пока она садилась на барный стул у каменной барной стойки, и он завязал пелерину у нее на шее.
— Видишь ли, я хорошо помню, потому что это было сразу после того, как я тебя поцеловал.
Протестующий писк застрял у нее в горле. Ладно, этому не бывать.
— Ты сказал довериться тебе, а потом говоришь такое? Забудь.
Она дернулась слезть со стула, но Таннер оказался быстрее. Он обошел стул, удержал ее за предплечья и посмотрел в глаза:
— Хочешь узнать, что на самом деле случилось тем летом?
— Нет. — Таннер закатил глаза, и Натали сглотнула. — Ладно, хорошо.
На его губах заиграла полуулыбка.
— Что бы ни говорила тебе сестра, это она ко мне подкатывала. Я сказал ей, что не заинтересован. Я поцеловал тебя, потому что хотел поцеловать, Натали. Ты мне нравилась. Очень. Теперь ты знаешь.
По жилам пронесся огонь, и лицо заполыхало.
— Она сказала, что ты ее поцеловал.
— Я никогда ее не целовал.
— Но ты написал мне ту записку. Написал, что тебе жаль.
Таннер зарычал:
— Я написал, что мне жаль, потому что подумал, что, поцеловав тебя, перешел границу. Ты выглядела такой... шокированной. Неважно, Натали. Мы были детьми. Это было много лет назад. Давай просто оставим это в прошлом?
— Разумеется. — Она только за. — Ты первый начал.
— Начал. — Его глаза озорно блеснули вслед за улыбкой. — Но твой ответ подразумевал, что нам надо внести ясность.
— Подразумевал. Серьезное слово.
— У меня в запасе их еще предостаточно. — Таннер осмотрел ножницы, пару раз щелкнул лезвиями. — На вид достаточно острые. Мы закончили с этим разговором?
— Определенно. — Натали кивнула. — И просто чтобы ты знал: я не сохла по тебе все эти годы.
— Это радует. — Таннер встал у нее за спиной, потом положил руки ей на затылок и легко надавил. — Сиди так и не шевелись, пока я не скажу.
— Я правда тебе нравилась?
Сзади послышался придушенный смешок.
— Я думал, мы закончили. Сиди смирно.
— Ты так говоришь не просто, чтобы сделать мне приятное?
Его рука замерла.
— Думаю, та бритва еще в рабочем состоянии. Как насчет ирокеза, Мышка?
Натали усмехнулась и замолчала. И сидела очень смирно.
Через пятнадцать минут она смотрелась в ручное зеркальце, которое принес Таннер. Каким-то образом ему удалось сотворить чудо. К тому времени как он закончил стричь и ровнять, она уже смирилась с тем, что будет лысой. Но вместо этого он сделал ей почти привлекательную, хоть и изрядно короткую прическу. Она всегда носила волосы до плеч, но ей понравилась более короткая стрижка. Она даже может к ней привыкнуть.
— Как ты это сделал?
— Просто повезло. — Он снял с нее пелерину и встряхнул, осыпав кусты состриженными волосами. — Ты будешь прекрасно выглядеть на сегодняшнем празднике урожая.
— Ох. Это. — Она никогда не присутствовала на этом празднике, но дедушка с бабушкой ценили его наравне с Рождеством. Дедушка Хэл пригласил ее прийти сегодня вечером, но сказал, что ничего страшного, если у нее не будет настроения. — Я не планировала идти.
— Не планировала? — Или ее воображение играет с ней шутки, или в его голосе прозвучало разочарование. — Ты до сих пор плохо себя чувствуешь?
— Просто не люблю вечеринки. — Натали смотрела, как он убирает инструменты в коробку и складывает пелерину. Она вытянула руки над головой и размяла затекшую шею. — Знаешь, если с винодельней не выгорит, ты можешь открыть в городе свой салон. Как мы его назовем? О, знаю: «Локоны Таннера». Уверена, твой бизнес будет процветать.
Таннер посмотрел на нее как на сумасшедшую, а потом на его лице появилась улыбка. Настоящая, искренняя, ослепительная улыбка, которая согрела ее и вызвала трепет в животе.
— «Локоны Таннера»? Буду иметь ввиду. — Он мимолетно коснулся ладонью ее плеча. — Просто несколько волосинок. — Ладонь поднялась к ее подбородку. Натали беспомощно таращилась на него, пока он поворачивал ее голову в одну сторону, потом в другую. — Не хочу показаться нескромным, но неплохо.
— Спасибо.
Глупые слезы защипали глаза, и она сморгнула их.
— Это всего лишь стрижка.
Его щеки потемнели.
Она шмыгнула носом и кивнула. Это гораздо больше. Но она не могла сказать ему этого. Не могла сказать, что что-то пробудило ее спящую душу и принесло глоток свежего воздуха в ее обыденное существование. И она не могла сказать ему, что впервые за, кажется, вечность ей хотелось жить.
— Во сколько начинаются эти деревенские танцы?
Он отошел от нее, сверкнув ямочкой.
— Это не деревенские танцы. Все начинается с благословения Дэвида часов в пять.
— Хорошо. Посмотрим.
Она слезла с деревянного стула.
Он поймал ее руку:
— Эй, подожди секунду.
Натали моргнула от удивления, глядя на серьезное лицо Таннера: