Натали крепче сжала руку Таннера.
— Не знаю, откуда она знала, как водить машину, но у нее хорошо получалось. Через некоторое время мы остановились, и Ник сказала, что теперь моя очередь.
Натали смотрела на исцарапанный дубовый стол, но услышала резкий вдох Таннера.
— Я отказывалась, но ты же ее знаешь. Я решила, что ничего страшного, и к тому же мне хотелось. Так что мы поменялись местами, и я села за руль. Я понятия не имела, что делать, а она продолжала кричать, чтобы я ехала быстрее и быстрее, и... — У нее вырвался грустных смешок. — Было весело, знаешь? Сидеть за рулем, делать то, что мне не полагалось... но потом...
Натали закрыла глаза, прогоняя воспоминание.
Она не может. Не может пережить это еще раз.
— Что случилось, Нат? — Таннер присел на корточки перед ней, положил руки на ее колени. — Расскажи мне, что случилось.
Она посмотрела ему в глаза, по щекам текли слезы.
— Там был олень. Он появился ниоткуда. Я не видела его, пока он не оказался прямо передо мной. Я попыталась свернуть в сторону, и, наверное, он убежал, но я... не смогла...
Она не могла вдохнуть. Не могла произнести слова. Не могла открыть правду.
Таннер вытер ее слезы и терпеливо ждал.
Натали кивнула.
— «Джип» перевернулся. Нас обоих подбросило. После этого я ничего не помню. Очнулась, только когда прибыла «скорая», и увидела Николь... она просто лежала возле дерева, как будто спала. Но я поняла. Поняла, что убила ее.
— Нат. — Таннер встал, потянув ее за собой, и обнял. Она подождала, пока рыдания стихнут. Потом подняла голову, Таннер убрал волосы с ее лица и нежно поцеловал в лоб. — Продолжай.
Он чувствовал, что это еще не все.
— Я помню мигалки, шерифа. Он хотел поговорить со мной там, но я была не в себе. Я... я сказала, что за рулем была Николь. — Она поднесла дрожащую руку ко рту. — Я так испугалась. Подумала, что меня посадят в тюрьму или еще что, и соврала. Когда приехали родители, я сказала отцу, что за рулем была я, что я соврала полиции. И он... он сказал, что это неважно. Он сказал, что я должна придерживаться этой версии и не рассказывать правду. Это будет нашим секретом. Так и стало.
— Все эти годы. — Глаза Таннера выражали презрение. — Как он позволил тебе жить с этим?
— Не знаю. — Она могла только предполагать. — Думаю, он по-своему защищал меня. Спасал от дальнейших допросов, может даже обвинений, кто знает. Теперь уже неважно почему. Но это сводило меня с ума. Буквально.
На нее навалилось сожаление, перевесив облегчение от того, что она доверилась Таннеру.
— Я не хотела, чтобы кто-нибудь знал. Я так боялась того, что подумают люди. Но теперь мне все равно. Я не могу жить во лжи. И я знаю, что единственный способ закончить это — посмотреть в лицо, наконец рассказать правду.
— Никто не будет тебя винить. Ладно, ты соврала, но тебе было тринадцать лет. Это был несчастный случай, Натали!
— Знаю. — В уголках губ собралась влага. — Но я думаю, что отец всегда винил меня в смерти сестры. Он едва может смотреть мне в глаза, когда кто-то заговаривает о ней.
— И что бы ты ни делала, этого всегда недостаточно.
Таннер выругался и отошел от нее. Он прошелся по кухне, уперся ладонями в столешницу и опустил голову.
— Я устала от этого, Таннер, — призналась Натали, водоворот эмоций обнажил ужасную реальность. — Я не могу сделать его счастливым, не могу заставить любить себя сильнее, чем он способен. Но я могу рассказать правду. И, может быть, это единственный способ для меня хоть когда-нибудь справиться с тем, что произошло. С тем, что я совершила.
— Правда — это всегда хорошо.
Голос Таннера сорвался, когда он повернулся к ней.
Она кивнула.
— Я должна рассказать дедушке и дяде Джеффри. И маме. Думаю, папе это не понравится, но это его проблемы.
В открытое окно ворвался прохладный ветерок, и Натали вздрогнула. Таннер подошел к ней, снова заключил в объятия и принялся сцеловывать слезы.
— Ты не обязана проходить через это в одиночку.
Свет в его глазах говорил, что он серьезно, что ей не следовало слушаться своих страхов.
— Я не знаю, что они скажут, — прошептала она. — Я так боялась этого все эти годы. Я...
— Превратила это в еще большую ложь. — Он моргнул и грустно улыбнулся. — Ты ни в чем не виновата, Натали.
— Только в том, что не сказала правду. — Она кивнула и обняла его за шею. — Но я знаю, что должна это отпустить.
— Это самое сложное, верно?
Натали посмотрела ему в глаза и кивнула.
— Таннер, тебе надо сделать то же самое. Ты не в ответе за то, что случилось с твоей сестрой. Пришло время поверить в это.
На мгновение он улыбнулся.
— Полагаю, дальше ты скажешь мне наладить отношения с отцом.
— А это мысль. — Натали усмехнулась и провела по его руке. — Не мне же одной все веселье.
В воскресенье на закате Джеффри стоял у окна своей спальни и смотрел на Таннера, идущего вдоль рядов лоз. Ему всегда нравился вид из его комнаты, и он жалел, что принимал его как само собой разумеющееся. Но, может быть, вторые шансы действительно существуют.
Если ему представится такой, а он еще не был в этом полностью уверен, но если так, то он им воспользуется. И на этот раз сделает все правильно.
День выдался сумасшедшим. После того как они все вместе сходили в церковь и пообедали, Натали объявила, что хочет кое-что рассказать. Он не представлял, что еще это может быть после ее решения не закрывать «Майлиос», и уж точно не ожидал услышать, что именно она была за рулем в ту ночь, когда погибла ее сестра.
Джеффри глубоко вздохнул и размял шею. Тайны. У него их достаточно. Он знал, что они могут сделать с человеком. Его сердце болело из-за Натали, из-за того, что она, очевидно, страдала, скрывая правду все эти годы. И он, хоть убей, не мог представить, почему Билл это позволял.
Но теперь все кончилось, и Натали на пути к своему покою.
Ему на глаза попалась Сара, идущая к себе домой, и он улыбнулся.
Возможно, ему следует сделать то же самое.
Примириться с собой.
Он поднял раму и высунул голову в окно.
— Сара! Подожди!
Он усмехнулся, глядя на ее испуганное лицо, когда она повернулась к дому.
Через несколько мгновений он, запыхавшись, уже стоял перед ней.
— Что на тебя нашло? — Их обдувал ветерок, убирая волосы от ее лица. — Ты в порядке?
— Да. — Раненая нога чертовски болела после пробежки по лестнице, но он отбросил эту мысль. — Я просто... Я хотел кое-что спросить.
Сара шагнула назад и скрестила руки на груди, едва заметно улыбаясь:
— И что именно?
Джеффри выдохнул, подавил нервозность и рискнул:
— Ты знаешь, что я приехал сюда в отпуск. Привести в порядок мысли. Но мне также нужно было все исправить. С отцом... и с тобой. Мы с папой поговорили, и у нас наметился прогресс. И теперь, когда Натали остается, в общем... Сара, я думаю, что мое место здесь. Я хочу остаться.
Она пару раз моргнула и распахнула глаза:
— Ты собираешься уволиться?
— Да. — Произнеся это вслух, он окончательно все решил. — Завтра я поговорю со своим начальником. Я хочу остаться здесь, работать с отцом. Но мне надо знать, устроит ли это тебя.
— А если нет?
Теперь она улыбалась во весь рот. Джеффри не удержался от смешка:
— Ну, наверное, я все равно останусь.
Сара закатила глаза и придвинулась ближе:
— Я счастлива за тебя, Джефф. Я знаю, что Хэл будет доволен. И Натали ты нужен.
— А тебе, Сара? Как думаешь, когда-нибудь я буду снова нужен тебе?
С ее губ сорвался смешок, намекая на старую печаль. Но она улыбнулась ему той улыбкой, которую он хранил в сердце все те годы, что они были врозь.
— Я бы сказала, что это реальная возможность.
— Сара. — Ее имя застряло в горле, он взял ее лицо в ладони и посмотрел ей в глаза. — Я никогда не переставал любить тебя. И если ты дашь мне этот шанс, обещаю, что никогда больше не оставлю тебя. Я больше никогда не подведу тебя.
Она кивнула, по щекам текли слезы.
— Должно быть, я схожу с ума.
— Нет. — Он засмеялся. — У нас еще есть несколько хороших лет, дорогая девочка.
— Тогда нам не следует терять ни секунды.
— У тебя всегда были самые лучшие идеи.
Джеффри притянул ее ближе, прижался к ее губам и наконец поцеловал так, как мечтал с тех самых пор, как увидел ее снова.
Сара отпрянула, покраснев, но в ее глазах горела надежда.
— Добро пожаловать домой, Джефф.
Она легонько провела пальцем по побледневшему шраму на его лице, одному из многих, которые она увидит, если его план удастся.
Но пока, на сегодня, достаточно и этого.
31
В понедельник вечером Натали удобно устроилась на диване с тарелкой пасты и новым дневником. Ей всегда помогало переносить мысли на бумагу. Дедушка Хэл ушел на встречу с друзьями, а дядя Джефф и Сара, совершенно неожиданно, отправились ужинать.
Натали планировала использовать вечер, чтобы собраться с мыслями и помолиться. Это вызвало у нее улыбку. Учиться полагаться на Бога было нелегко, но дарило комфорт и покой, которые она даже не представляла возможными.
Ей хотелось бы, чтобы и Таннер делал так же. Он сказал, что сегодня ему надо поработать, но Натали знала, что он хандрит. Рэнс собирался свозить детей в пиццерию. Никто еще это не озвучил, но все знали, что Рэнс и Брайан улетают через несколько дней и Рэнс надеется, что дети поедут жить с ним.
Из раздумий ее вырвал дверной звонок. Может, Таннер решил, что ему все-таки нужна компания?
Но на пороге стоял Рэнс, и Натали увидела, как подъехали дядя Джефф и Сара на Сарином кроссовере.
— Привет, Рэнс. — Она посмотрела на его арендованную машину. Там было пусто. — А где дети?
При виде его встревоженного лица у нее ускорился пульс.
— Эм. Они не у тебя, да? — настороженно спросил он, обеспокоенно глядя на нее.