Агрессивные истерики (удары, укусы, швыряние предметов)
Четырехлетний Лиам смотрит, как его шестилетняя сестра Шарлотта берет на кухне синюю бутылку. Лиам кричит: «Нет, я хочу эту бутылку! Синий – мой любимый цвет». Мать, Элисон, устанавливает границу: «Шарлотта уже взяла бутылку. Я все понимаю. Ты можешь взять красную или зеленую». Лиам взрывается. Он подходит к ящику с бутылками и, прежде чем Элисон успевает что-то сделать, хватает бутылки и разбрасывает их по комнате. Элисон останавливает сына, но он начинает драться и кусаться с криком: «Я тебя ненавижу! Я тебя ненавижу!»
Даже такие истерики нормальны. Даже такие истерики полезны. Истерики с нарушением границ (контактное и агрессивное поведение) – это сигнал ненормального функционирования фронтальной зоны мозга, отвечающего за контроль импульсов. Мозг ребенка перешел в режим «угрозы». Драки, лягание, щипки, плевки, укусы – все это показывает: тело ребенка ощущает опасность, он неспособен справиться с эмоциями. Поэтому реагирует, как любой из нас в опасной ситуации: защищается всеми силами.
Префронтальная кора мозга, которая отвечает за развитие речи, логики, мышления и перспективы (все, что помогает управлять эмоциями), у маленьких детей еще не развита целиком. Вот почему у них случаются сильные эмоциональные срывы. Дети входят в мир, умея чувствовать и переживать, но не умея управлять силой чувств и ощущений. Они не понимают тревогу и дискомфорт, как взрослые, поэтому в трудные моменты испытывают не только неудобство, но и страх. В ситуации с синей бутылкой Лиам не только расстроен из-за того, что не получил ее, он еще охвачен чувством подавленности и разочарования. Сила этого чувства пугает его. Что все это означает в биологическом плане? Уровень гормона стресса кортизола повышается, нарастает кровяное давление, учащается дыхание, и мышление туманится. Ребенок переходит в режим «бей или беги», что связано с «угрозой» чрезмерно сильных чувств, накопившихся в теле. Поскольку дети считают перемены угрозами, если опекуны не разъяснят им реальное положение дел, возникает эмоциональный срыв. Ребенок словно говорит: «Я боюсь чувств собственного тела. Я не понимаю, что со мной происходит. Я испытываю ужасные ощущения, но не могу от них убежать, поскольку они внутри меня. Помогите мне, помогите мне, помогите мне!»
Сохранить спокойствие и помочь ребенку в такой опасный момент тяжело – отчасти из-за его поведения, отчасти из-за того, что в это время требуется от нас. Чтобы остановить развитие истерики, родители должны продемонстрировать свою власть. Звучит просто, но для многих взрослых, особенно женщин, это нелегко. Нам трудно постоять за себя и настоять на своем. По этой причине многие родители бессознательно просят детей самих прекратить сложные моменты, хотя должны сказать: «Я взрослый, я командую, я знаю, что делать». Есть и другая трудность: продемонстрировав власть, мы должны примириться с неприятием со стороны детей. Мы должны быть готовы, что ребенок начнет кричать и злобно смотреть на нас, когда будем забирать его из дома приятеля и прекращать игры. Нам придется задать себе тяжелые вопросы: «Готов ли я принять решение, которое обязательно будет встречено в штыки? Готов ли я продемонстрировать власть?», «Что я чувствую, думая, что любимый человек злится на меня? Что мне хочется сделать?». Эти вопросы важны для демонстрации власти, чтобы обеспечить ребенку и любовь, и здоровые границы, когда он выходит из себя.
Осознав проблемы с демонстрацией власти, придется справляться с ребенком, который полностью вышел из себя. Важно помнить: это происходит, потому что ребенок напуган собственными внутренними ощущениями, стремлениями и чувствами. Считая ребенка напуганным, а не дурным или агрессивным, удастся дать ему то, в чем он нуждается.
Напомните себе, что во время таких истерик перед вами стоит другая задача: сохранять спокойствие и обеспечивать безопасность. А для этого придется сосредоточиться на сдерживании, поскольку родитель должен решительно пресечь опасное поведение и создать более безопасную среду с надежными границами, внутри которых ребенок не сможет и дальше причинять ущерб себе и другим. Это нужно самому ребенку – не только вам.
Не стоит учить, читать нотации или развивать новые навыки. Ваша единственная цель – сдерживание. Порой я мысленно твержу себе: «Сдерживание, сдерживание, сдерживание. Я делаю все, что в моих силах. Я делаю достаточно. Сдерживание, сдерживание, сдерживание».
Стратегии
Скажите вслух: «Ты не можешь кидаться бутылками!» и «Пожалуйста, прекрати кидаться! Пожалуйста!» Сделайте паузу. Затем глубокий вдох. А теперь произнесите: «Я тебе не позволю кидаться бутылками». Четыре слова «я тебе не позволю» важны для любого родителя. Они говорят: «Родитель главный, он не позволит ребенку вести себя неправильным и опасным образом». Мы часто забываем, что из-за истерик ребенок и сам чувствует себя плохо. Ему не нравится, что его тело неспособно принимать хорошие и безопасные решения – точно так же взрослым не нравится собственное неправильное поведение. Однако в моменты истерики дети в силу развития неспособны остановиться. Если бы они могли прекратить кидаться бутылками, то так бы и сделали. Если бы они могли не драться – не стали бы, как и кусаться. Ребенку в таком состоянии нужен взрослый, который справится с ним, – ведь сам ребенок не в состоянии. Скажите: «Я тебе не позволю» – и сдержите слово. Это акт любви и защиты.
Что я имею в виду, говоря «сдержите слово»? «Я не позволю тебе лягать сестру» – родителю придется физически разделить детей. «Я не позволю тебе бить меня» – родителю придется блокировать удар до того, как это случится. «Я не позволю тебе прыгать со стола» – вы должны физически схватить ребенка и не дать ему забираться на стол.
Важно отметить: такая стратегия – не для повседневного использования. Не советую постоянно диктовать детям, что делать, и настаивать на своем доминировании. Это для моментов, когда ребенок просто не в состоянии принять правильное решение: когда его поведение небезопасно и буквально молит о твердой руке. Тогда просьбы типа «пожалуйста, остановись» или «ты не можешь» ребенка пугают – вы делаете его в ситуации главным. Из-за этого эмоции лишь усиливаются. Он чувствует, что вы уклоняетесь от ответственности: «Почему родитель делает меня главным? Он же видит, что мне тяжело, но не помогает! Эти чувства меня подавляют, и родитель их боится… Это страшнее всего на свете». Неудивительно, что ребенок не может успокоиться.
Стремление кусаться – нормально, стремление покусать человека – ненормально. Стремление ударить – нормально, стремление ударить человека – ненормально. Найти безопасный способ перенаправить стремление ребенка легче, чем пытаться эти стремления подавить. Например, ребенку, который кусается, можно дать специальную игрушку для жевания. Заметив, что он расстроен, дайте ему игрушку, чтобы подавить желание направить агрессию на другого ребенка. Того, кто лягается, можно отвести в комнату, где он сможет лягаться и валяться самым безопасным образом, и агрессия не будет направлена на других детей. В конце концов, мы можем научиться управлять чувствами и стремлениями, которые сами себе позволяем. Родители часто пытаются подавить стремление («Почему ты хочешь кого-то ударить? Что с тобой не так?»). Но, гуманизируя стремление и переводя в такое состояние, где его можно позволить, мы учим ребенка управлять эмоциями и в будущем принимать лучшие решения.
Представьте неуправляемые чувства ребенка, как огонь. Он должен быть не слишком сильным, чтобы не произошел взрыв. Огнетушителя для эмоционального огня не существует (мы – это наши эмоции, и мы не хотим от них избавляться), поэтому задача – сдержать пламя.
Как бы вы поступили в реальной жизни? Вы бы максимально уменьшили его площадь. Если бы смогли, вы бы «перевели» огонь с большого пространства в замкнутое, закрыли дверь и спокойно ждали бы, когда он угаснет.
Если вы сказали «я тебе не позволю» и постарались настоять на своем, но ребенок все еще бушует, значит, он буквально молит о сдерживании. Твердые границы – остановка опасных действий – это порой высшая форма любви и защиты. Вы показываете ребенку, что его эмоциональный пожар не охватит весь дом, двор или праздник. Это действие можно разбить на этапы.
1. Распознать, когда пройдена точка невозврата. Скажите себе: «Эмоциональный пожар ребенка нужно сдержать. Я могу это сделать». Ребенок попытается отклонить помощь, – его тело все воспринимает как угрозу, а в действительности он говорит: «Пожалуйста, будь сильной. Сделай то, что для меня лучше, хотя я буду кричать и протестовать».
2. Взять ребенка и отнести в относительно «безопасную» комнату, где нет опасных в минуту эмоционального шторма предметов. Комната должна быть маленькая. Это покажет ребенку (физически, а не вербально), что его эмоциональный огонь не сожжет весь дом. Скажите: «Моя главная задача – обеспечить твою безопасность, а для этого мне нужно отнести тебя в твою комнату и посидеть с тобой. Все в порядке. Я люблю тебя. Я с тобой». Это скорее слова для вас, чем для ребенка. Вы должны вспомнить о своей власти и главной задаче. Сохраняйте твердость, даже если ребенок не успокаивается. Помните: он не злит вас, он просто в ужасе. Вы – единственный, кто знает, что ему сейчас нужно: ваше любовное присутствие и сдерживание.
3. Войти в комнату, закрыть дверь, сесть у двери, чтобы ребенок не мог выйти. Он попытается? Наверняка. К счастью, вы больше него. Сидите на месте.
4. Остановить любую физическую агрессию. Чтобы чувствовать себя в безопасности, детям нужны доказательства, что родители могут удержать их от плохих решений и что их чувства не угрожают ни им, ни другим. Будьте готовы блокировать удары. Скажите ребенку: «Я не позволю тебе ударить меня», «Я не позволю тебе кидаться книжками».
5. Сосредоточиться на глубоком дыхании. Дышите преувеличенно глубоко и шумно – и для себя, и для ребенка. Если будете просто сидеть у двери и делать глубокие вдохи «горячего какао», инициатива окажется за вами. Дети перенимают эмоциональное состояние родителей. Если они почувствуют, что вы справляетесь с эмоциями даже в такой трудный момент, то и сами успокоятся.
6. Твердить себе: «Со мной все в порядке, с моим ребенком все в порядке. Я с этим справлюсь». Хотя сидеть так может показаться странным, скажите себе: «Это странно, потому что это новый для меня опыт. Это хороший знак, знак перемен».
7. Не пытаться урезонить ребенка, не читать нотаций, не наказывать, вообще не говорить. Ребенок в состоянии угрозы не воспринимает слова, все кажется ему опасным. Однако он может откликнуться на невербальную коммуникацию – жесты, тон голоса, темп речи. Полезно представить, что ребенок говорит на другом языке и может «понять» вас только по движениям. Глубокое, шумное дыхание успокаивает – это то, что ребенку нужно. Ждите. Это может занять пять минут, а может и тридцать.
8. Прежде чем заговорить с ребенком, успокойтесь. Говорите мягко и медленно. В моменты шумных, хаотичных истерик нужен спокойный, ровный голос. Говорите более медленно и спокойно, чем обычно. Глядите в пол или в сторону, потому что в режиме «дерись или беги» взгляд в глаза воспринимается как угроза. «Ты – хороший ребенок, но у тебя трудный момент. Я с тобой. Я люблю тебя. Веди себя спокойно. Ты можешь испытывать такие чувства». Попробуйте очень медленно напевать простую песенку: «Блейк, Блейк, все в порядке… Блейк, Блейк, все в порядке… Блейк, Блейк, все в порядке… Просто сделай глубокий вдох». С этими словами сделайте громкий, глубокий вдох.
Все эти действия посылают ребенку сигнал: «Твои чувства могут выплеснуться, но я не позволю им разрушить твой мир. Чувства помогают тебе, но такие проявления ярости лишь ухудшат твое состояние. Я позволяю твои чувства, но не позволяю твои поступки».
В разгар истерики дети порой говорят ужасные вещи: «Я тебя ненавижу! Оставь меня в покое! Лучше бы ты умерла!» Остановитесь и попробуйте отнестись к этим словам иначе. Ребенок говорит не с вами. Да, он произносит это вслух и направляет вроде бы на вас. Но на самом деле он общается с подавляющими, пугающими, угрожающими внутренними чувствами. Он словно говорит им: «Я вас ненавижу! Оставьте меня в покое! Лучше бы вы умерли!» Он хочет защититься и молит об облегчении. Воспринимая слова таким образом, будет проще сохранять спокойствие. Вы поймете, что ребенок напуган и вы нужны ему как никогда.
Большинство из нас после истерики вздыхает с облегчением: «Слава богу, все кончилось, можно жить дальше!» Однако мы увеличим капитал связи, если в спокойном состоянии наладим связь с ребенком и обсудим произошедшее. Возвращение к сцене эмоционального пожара, укрепление связи, демонстрация сочувствия и понимания – это ключевые элементы управления в неуправляемый момент. Когда у ребенка снова возникнут трудности, он вспомнит эти ключевые элементы.
История – это обсуждение хаотичного срыва и осознание его смысла. Это стратегия не на каждый день. Не нужно обсуждать каждую истерику, но иметь такой прием в запасе всегда полезно. Предположим, у ребенка случилась агрессивная истерика, когда брат сказал, что не может играть с его друзьями. Через несколько часов или даже через день можете сказать: «Давай поговорим, правильно ли я все поняла… Ты хотел поиграть с Данте и Кайто… А Данте сказал: “Нет”… а ты сказал: “Ну пожалуйста, пожалуйста”… А Данте снова сказал: “Нет”… тебе было так тяжело и трудно, что ты стал лягаться и кричать… Папа отнес тебя в твою комнату и посидел с тобой… А потом мы вместе ждали, когда твое тело успокоится…»
В этот момент многие родители спрашивают: «А что потом? Что делать дальше? Рассказать, как в следующий раз вести себя по-другому?» Ни в коем случае! Простое присутствие, понимание и история изменят память об этом опыте в теле ребенка. Не забывайте: путь управления (то есть сокращение количества истерик!) начинается с понимания и связи. История именно это и делает. Вы почувствуете, как ребенок смягчается. Скажите: «Да, когда тебя не берут в игру, это очень тяжело… Интересно, что ты сделаешь, если это повторится, когда к Данте придет друг…» Это нормально и полезно. Однако главное – это связь и история, а не решение.
Как этот прием поможет Лиаму и Элисон?
Элисон подходит к Лиаму и оттаскивает его от ящика с бутылками со словами: «Я не позволю тебе кидаться!» Она знает, что сын ощущает угрозу, и не поддается на его грубые слова «я тебя ненавижу». Мама понимает: истинная проблема в том, что ребенок не может справиться с пугающими чувствами, а не в грубых словах и поведении.
Элисон понимает: Лиам себя не контролирует. Она несет его в комнату, блокируя удары и удерживая его руки. Затем говорит: «Моя главная задача – обеспечить твою безопасность, а для этого ты сейчас должен находиться в своей комнате. Я посижу там с тобой. Ты хороший мальчик. Я люблю тебя. Я с тобой». Она закрывает за собой дверь, усаживает Лиама и садится рядом. Он плачет и кричит: «Уходи! Я тебя ненавижу!» Элисон представляет, что Лиам говорит со своими чувствами, а не с ней, и это помогает осознать свою ведущую роль во время эмоциональной бури.
Лиам не успокаивается. Элисон чувствует, что сердце начинает биться чаще, а подавленность нарастает. Она говорит сыну: «Мне нужна минутка – я должна выйти, отдышаться, а потом вернусь. Я люблю тебя. Ты хороший мальчик». Она выходит из комнаты, делает несколько глубоких вдохов, напоминает себе, что с ней все в порядке, и она справится. Дальше входит, останавливает Лиама, когда тот пытается ее лягнуть, и повторяет лишь несколько слов: «Я здесь. Это пройдет. Ты хороший мальчик, но у тебя трудный момент». Постепенно Лиам успокаивается и просит, чтобы мама его обняла. Элисон не наказывает его и не делает выговор – она обнимает его и говорит: «Я знаю… знаю… я тебя люблю».