Дискурс этой работы глубоко религиозен. В ней четко провозглашается характерное для пуританизма понимание должного поведения бедняка: больше молиться, трудиться, быть скромным и послушным, верить в Провидение Господне и стараться реализовать свой потенциал. Книга Хэнуэя многократно переиздавалась, и в том числе была адаптирована к использованию в воскресных школах и в качестве лекций для школьников, готовящихся стать слугами.[169]
Одним из направлений практической деятельности Джонаса Хэнуэя была охрана детства – направление, вообще довольно новое для XVIII века, так как само понятие детства начинает выкристаллизовываться в культуре и общественной мысли, по сути, лишь к середине следующего, XIX столетия. Хэнуэй же стал одним из первых, кто предложил воспринимать детей как отдельную от взрослых категорию, требовавшую особого подхода – в частности, в вопросах социального призрения. До нас дошли три объемистых памфлета Хэнуэя о социальной помощи детям: «Настоятельный призыв к милосердию в отношении детей бедняков» (1766), «Письма о важности подрастающего поколения трудящейся части наших сограждан, в двух томах» (1767) и «Сентиментальная история мальчиков-трубочистов» (1785).[170]
В этих работах можно выделить несколько вопросов, на которые автор обращает внимание: сохранение жизней детей, находящихся на попечении прихода, детей-подкидышей и беспризорников путем улучшения условий их содержания; важность воспитания и образования детей бедняков для их правильного развития; проблема условий детского труда и, в частности, труда мальчиков-трубочистов.
Одним из основных объектов критики Хэнуэя стали ужасные условия содержания младенцев и малолетних детей в приходских работных домах и домах призрения. Хэнуэй четко формулирует мысль, которую можно считать новаторской для дискурса того времени: ребенок паупера не виноват в том, что он «рожден от ленивых, невезучих или несчастных родителей и появился на свет в ужасных условиях», и достоин того, чтобы его жизнь была сохранена для общества. Однако, изучив данные так называемых «реестров смертности» (bills of mortality) в лондонских приходах, Хэнуэй пришел к шокирующим выводам: практически ни один ребенок, попавший в работный дом или дом призрения сразу после рождения, не доживал в нем до пятилетнего возраста.
Этот вывод автор подкреплял множеством выдержек из приходских журналов и леденящих душу примеров, увиденных им собственнолично или же услышанных от приходских чиновников. «Это правда, что век людской недолог, – заключал Хэнуэй, – но эти бедные младенцы были скошены, как трава».[171]
Приходские работные дома он называл не иначе, как «дома убийства, дома ограбления родителей и отъема у них дорогой и, пожалуй, единственной собственности». «Все это не удивительно, – резюмировал Хэнуэй, – если учесть, что детей помещают в руки несчастных, грязных, дряхлых женщин, по три – четыре ребенка на одну женщину, …чье пособие скудно и вызывает соблазн присвоить молоко и хлеб, предназначенные для детей. Ребенок плачет, прося есть, а нянька бьет его за то, что он плачет». О подобных практиках ухода за младенцами автор сообщает нам, в частности, со слов приходских чиновников. Одного из них он спросил, почему, вместо того, чтобы позволить матери, находящейся в работном доме, вскармливать своего ребенка грудью, они нанимают приходских кормилиц, которые обходятся приходу относительно недешево – 2 шиллинга 6 пенсов в неделю. Ответ был шокирующим: «если молодая женщина, даже будучи «в сомнениях», вероятнее всего, сохранит ребенку жизнь, то в руках наших сестер через 5–6 недель мы о нем больше не услышим». То есть, заключает Хэнуэй, для этого попечителя более выгодно заплатить приходской повитухе или кормилице, чем отдать ребенка тому, кто сохранит это бремя для прихода».[172]
Проказательно, что Хэнуэй «отметал» возможные возражения о том, что причина плохого обращения с детьми в работных домах – бедность приходов и прихожан, уплачивавших «ненавистный» налог на бедных. Так, например, он упоминал некую сестру Хоув из «маленького бедного прихода на окраине города – св. Мэри Уайтчэпел; эта нянька вскормила и подняла на ноги 18 детей, из которых умерли лишь двое. Причины безобразий виделись ему, скорее, в плохом администрировании – в частности, в произволе попечителей и церковных старост, – а также в недостатке работников, «справедливых и нежных чувствами».[173]
Работу «Настоятельный призыв к милосердию» следует рассматривать в контексте практической деятельности Джонаса Хэнуэя. С 1756 г. он управлял госпиталем для сирот, а в 1762 г. именно ему удалось пролоббировать в парламенте принятие акта об обязательной регистрации всех детей в возрасте до 4 лет, поступающих на попечение прихода, в работные дома или сиротские приюты Лондона и Вестминстера. Именно эти регистрационные журналы и вскрыли ту картину, о которой рассказывалось в памфлете. Это дало Хэнуэю дополнительные аргументы для продвижения следующей своей идеи, впоследствии воплотившийся в известный «Акт Хэнуэя» – отсылать младенцев, поступающих на попечение прихода, за пределы города, в сельские приходы – или, по крайней мере, стараться находить способы помогать им вне стен работного дома.
Отдельной категорией детей-бедняков, о которой писал и заботился Хэнуэй, были лондонские мальчики-трубочисты. Можно сказать, что Хэнуэй стал одним из первых, кто обратил общественное внимание на нечеловеческие условия, в которых работали маленькие трубочисты, вычищающие трубы изнутри не только щетками, но и своими телами (отсюда распространенное тогда название трубочистов – “climbing boys” – «взбирающиеся мальчики»). Его деятельность на четыре года предвосхитила появление знаменитых стихотворений о маленьких трубочистах Уильяма Блейка и почти на столетие – аллегорическую сказку «Водяные мальчики» Чарльза Кингсли, ставшую символом популяризации проблемы в викторианском обществе.
Полное название работы Хэнуэя – «Сентиментальная история трубочистов в Лондоне и Вестминстере, показывающая необходимость лучшего регулирования их труда и предотвращения проявлений бесчеловечности к взбирающимся мальчикам: написана с целью сохранения жизней детей-бедняков». На обложке первого издания 1785 г. мы видим двух оборванных мальчишек на фоне собора Святого Павла; один из них на костылях. Надпись под картинкой гласит: «Снизу на нас по-прежнему смотрит ребенок, которого ожидает печальный поезд нищеты».[174]
Хэнуэй обращал внимание аудитории на несколько аспектов проблемы, «несовместимых с гуманностью». Один из них – медицинский: у мальчиков, некоторым из которых, бывало, не исполнилось и пяти лет, от чистки труб изнутри прекращался рост, искривлялись конечности, а зачастую развивалась болезнь, которую назвали «рак трубочиста». Второй аспект – социальный – был связан с тем, что мальчиками-трубочистами, большинство из которых происходило их крайне бедных слоев, торгуют, как рабами и обращаются, соответственно, как с неодушевленными предметами, «инструментами» для прочистки труб, не имеющими никаких человеческих прав. «Как мастера добывают этих детей? Это осталось бы загадкой, если бы не было известно, что огромное число наименее добродетельных и наиболее нуждающихся трудящихся бедняков расстаются со своими детьми за любую предложенную плату… Говорят также, что детей-сирот, бродяжек или бастардов из беднейших слоев продают в трубочисты за 20–30 шиллингов на 7 лет службы, что меньше стоимости терьера».[175]
Хэнуэй, между тем, констатирует «сложность» этой проблемы, так как «кто-то все равно должен исполнять такую работу». Если, рассуждает он, дать этим детям образование, то это сделает их нужду еще более мучительной, т. к. они начнут осознавать ее. Поэтому главное, о чем нужно думать, – это каким образом облегчить их участь. Хэнуэй предлагал ввести более жесткий контроль над мастерами со стороны магистратов и систему наказаний для первых в случае жестокого обращения с мальчиками, повысить возрастной порог допустимости работы трубочистом, а также собирать для мальчиков-трубочистов одежду на благотворительные пожертвования.
«Сентиментальная история трубочистов» – не единственная попытка Хэнуэя повлиять на решение этой проблемы. Как утверждает биограф филантропа Джон Пью, в 1770 г. он помог в организации «дружественного общества в поддержку трубочистов», а в 1779 г. опубликовал предложения по учреждению системы смотрителей за детским трудом и регистрации каждого ребенка-трубочиста в специальных журналах. В 1786 г. он предложил провести первый в истории Англии «Акт о трубочистах», по которому, в частности, установить минимальный возраст детей, допускавшихся к этому труду, – 8 лет. Акт был принят, но уже после смерти Хэнуэя, в 1788 году.
Важная часть системы взглядов Хэнуэя на помощь бедным – воспитание, образование и трудоустройство детей низших классов. Он был глубоко убежден (что, впрочем, соответствовало духу эпохи Просвещения), что чем раньше начать воспитание ребенка, тем лучше – тогда, быть может, ему удастся избежать плачевной судьбы своих родителей. Образование детей-бедняков, по его мнению, должно быть основано на религии и включать в себя следующие компоненты: чтение (в основном – религиозных текстов, дабы «держать себя в страхе Божьем»), заучивание наизусть текстов молитв – не только для использования по прямому назначению, но и «как тренировка памяти»; что касается письма, то ему надо обучать «лишь одного из 20, тогда он поможет остальным 19-ти». Важно, считает он, с детства прививать ребенку навыки труда – «так как от их труда будет зависеть их благосостояние, мальчиков надо приучать к инструментам, а также к умению починить свою одежду, вязать носки и содержать жилище в чистоте, девочек – держать иголку с ниткой, и не только чинить, но и шить себе одежду». Таким образом, основная задача образования бедных слоев, по Хэнуэю, – это приобщение их к труду и религии и, посредством этого, достижение их «послушания, смирения и благосостояния».