Любопытны размышления Идена, касающиеся угнетенного положения женщин в бедных семьях как одного из препятствий к улучшению бедняками своего благосостояния. Он, в частности, писал: «если право каждого труженика распоряжаться результатами своего труда считать главным стимулом к усердию, то не удивительно, что в условиях, когда женщина не имеет права распоряжаться собственностью, она так мало вкладывает в фонд, предназначенный для содержания семьи… Есть немало примеров, когда у тупого, пьющего и ленивого мужика – умная и трудолюбивая жена, у которой могут быть и возможности, и способности зарабатывать достаточно много, чтобы прокормить детей. Но ее пугает труд, из твердой уверенности в том, что ее супруг отберет у нее даже самую малую толику того, что она заработала, но не смогла утаить от него…».[225] Учитывая, что идеи феминизма в эпоху Идена только зарождались, эти мысли можно считать довольно смелыми для своего времени.
Обширное пространство в конце третьего тома «Положения бедных» занимают таблицы с перечислением профессий бедняков и их семейных доходов. Список профессий, носителей которых Иден относит к бедствующим людям, интересен как сам по себе, так и в свете преобладавшего в ту эпоху мнения о том, что «беден тот, кто не хочет работать». К нуждающимся слоям Иден причисляет представителей таких трудовых профессий, как рабочие доков, различного рода сельскохозяйственные рабочие, шахтеры, каменщики, ткачи, бондари, садовники, портные, «держатели лошадей на постоялом дворе», конюхи, приходские казначеи; встречаются в таблице, правда, и необычные для нас роды занятий – например, «изготовитель оправ для очков»; также в числе нуждающихся в таблицах упоминаются «вдовы» или просто «женщины».
Данные о доходах бедных семей оживляют наши представления том, каков должен быть уровень жизни для того, чтобы считаться «бедным» или «нуждающимся» в Британии XVIII века. Например, приходской казначей в Брэдфорде-на-Эйвоне зарабатывал в год 64 фунтов стерлингов, хлеб же обходился его семье в 39 фунтов, так что, по словам самого казначея, на одежду его семье уже не хватало. Приведенные в таблице профессии приносили доход, в среднем половина которого уходила на еду. Но были и такие трудящиеся семьи, которые получали в неделю 8 или 9 шиллингов (по грубым подсчетам, в год это около 22 фунтов), то есть, если учесть, во сколько обходился хлеб, они «ходили полуголодные и полуодетые».[226] Общий вывод, к которому можно прийти, проанализировав приведенную Иденом статистику, заключается в том, что в целом на питание (в основном на хлеб) уходило до 75 % доходов семей, которые могли быть причислены к категории нуждающихся, а иногда и больше.
Какова же позиция автора, проделавшего такую колоссальную исследовательскую работу, по вопросу о том, что следует делать государству и обществу для бедных? Показательно, что в труде «Положение бедных» нет специального раздела, посвященного каким-либо рекомендациям на эту тему. Ограниченную информацию об этом можно получить, лишь проанализировав и обобщив позицию Идена по частным вопросам и рассмотрев ее вкупе с его общественной деятельностью.
С большой долей условности можно выделить три направления, в которых, судя по всему, Фредерику Мортону Идену виделось решение проблем нищеты:
• совершенствование и детализация законодательной базы, обеспечивавшей функционирование системы социальной помощи;
• повышение эффективности и жизнеспособности семьи как ячейки общества (например, «оптимизация потребления»);
• сведение к минимуму рисков попадания в крайнюю нужду с помощью страхования и т. н. «дружественных обществ» – добровольных институтов, создаваемых потенциально уязвимыми группами для самозащиты путем распределения рисков в своем кругу.
Под первым направлением следует понимать периодические высказывания Идена по вопросам законодательства о бедных, нашедшие отражение и в рассуждениях о современной ему законодательной системе. Так, во втором томе книги он пишет о необходимости законодательного закрепления индексации заработной платы в соответствии с повышением цен на продовольствие и продукты первой необходимости.[227] Судя по эмоциональной окрашенности описаний английских работных домов, Иден не был сторонником набиравшей популярность идеи отказа от «открытого призрения» и замены его системой работных домов. В то же время он поддержал план, предложенный в 1753 г. Генри Филдингом, суть которого заключалась в четком законодательном оговаривании таких элементов режима работного дома, как часы отдыха, работы, перерывы; в унификации процедуры назначения чиновников, детализации полномочий управляющего, наказаний за незначительные проступки, а также во введении четких трудовых инструкций для всех трудовых отраслей. Публично соглашаясь с Филдингом, Иден аргументирует свою позицию тем, что «Елизаветинские законы предписали трудоустраивать бедных, но не сказали, как конкретно это делать».[228]
Под «оптимизацией потребления» Иден понимал, в частности, замену «расточительной» диеты юга на более экономные методы готовки и потребления, бытовавшие на севере. Любопытно, что он занимал интересную общественную должность председателя «комитета Супового дома» (созданного им же), целью которого было приготовление большого объема вкусных и питательных супов, которые продавались нуждающимся по очень скромным ценам.[229]
Наконец, третьему из перечисленных нами направлений Иден, судя по всему, уделял наибольшее внимание. Во-первых, в самой работе присутствует много рассуждений и размышлений об уязвимости бедного человека перед потенциальными ударами судьбы. В частности, Иден считал, что накопленное богатство служит своеобразной «гарантией от неожиданностей», т. к. богатый человек даже после внезапного удара судьбы редко лишается всех жизненно необходимых вещей и удобств моментально; у него есть накопления и связи, которые могут помочь. У бедного же трудящегося – все наоборот: неурожай, возраст или случай могут лишить его работы, и у него не будет подстраховки.[230] В силу этого Иден поддерживал описанный в первой главе книги институт «дружественных обществ», которые «гарантируют трудолюбивому человеку некий фонд из излишков, или части излишков его труда, который поддержит его в периоды неспособности трудиться».[231]
Суммируя вышеизложенное, можно заключить, что сэр Фредерик Мортон Иден поддерживал идею самопомощи, весьма популярную в Англии XVIII – первой половины XIX веков. Однако у Идена эта идея является лишь частью комплекса действий по поддержке бедных: по его мнению, она была осуществима не в чистом виде, сама по себе, а только при систематической и организованной помощи со стороны более образованных, обеспеченных и наделенных властью членов общества.
Труд Идена, как уже упоминалось, не получил широкой известности – ни непосредственно после выхода в свет, ни в XIX веке, несмотря на то, что на него ссылались даже те мыслители-классики, которые были прямо противоположны по своим убеждениям. Цитаты из «Положения бедных» присутствуют в виде аргументов и в знаменитом «Опыте о законах народонаселения» Томаса Мальтуса, и в «Капитале» Карла Маркса, демонстрировавших одинаковое уважение к Идену и одинаково избирательно цитировавших его. Мальтус, напомним, был сторонником идеи запрета на «избыточное размножение» бедных, так как число последних растет гораздо быстрее, чем средства их содержания. Но «работу сэра Идена о бедных» он называл «горой достоверной информации обо всем, что касается цен и труда!».[232] Маркс, констатировавший неизбежность «классовой борьбы» угнетенных и эксплуатируемых слоев, считал Идена «единственным учеником Адама Смита, сумевшим создать книгу, имеющую хоть какое-то значение»[233] и не раз приводил его слова о том, что «владельцы производной собственности…имеют свои преимущества не благодаря каким-то выдающимся способностям, …но по большей части, благодаря трудам других».[234]
Однако Иден был одинаково далек и от мальтузианства, и тем более от марксизма; в отличие от обоих теоретиков, он не предлагал никакого «золотого правила», и его подход – «осмыслить бедность как данность и найти решения, которые… уменьшили бы уязвимость индивида или семьи перед лицом финансовых трудностей», – был характерен, скорее, для социального эмпирика. Наверное, поэтому о нем вспомнили лишь с появлением первых исследований бедности такого рода на рубеже XIX и XX вв. – в частности, работ Ч. Бута и С. Раунтри, которые предлагали вычислять черту бедности на основе семейных бюджетов и ввести тем самым критерий абсолютной бедности, а также связать критерии определения бедности с уровнем доходов и удовлетворением основных потребностей индивида. Можно даже согласиться с теми исследователями, которые называют Идена «предшественником социального эмпиризма».[235]
Титульный лист первого издания труда Ф.М. Идена «Положение бедных», 1797
Не вызывает сомнений, что продолжение научного изучения той огромной работы, которую проделал более двух веков назад Фредерик Мортон Иден, может быть интересно не только историкам статистики, но и социальным историкам, исследователям культуры повседневности, историкам-компаративистам и пр. Опыт аристократа, анализировавшего проблемы нищеты не только с позиций элиты, налогоплательщиков или администраторов, но и с позиций самих бедных – их жизненных условий, причин, приводивших к бедственному положению, уровня доходов, мнений и предпочтений, и мн. др. – имеет уникальную и неоспоримую научную ценность.