В конечном счете мой клинический опыт в области патологии печени привел меня к статистическому заключению, которое установил мой отец, Леон Перлемутер, тоже профессор медицины. Такой вывод, сделанный врачом, может удивить, но он и в самом деле касается любых заболеваний. В 80 % случаев врач бесполезен: природа хорошо устроена, и исцеление происходит само по себе. В 10 % случаев врач также бесполезен: к сожалению, уже слишком поздно. Остаются 10 %, с которыми имеет смысл работать. Эти цифры выглядят провокационно, но они реалистичны и отлично иллюстрируют важность профилактики. Ибо, повторюсь, природа хорошо устроена, человеческий организм, несмотря ни на что, крепок и способен к самоизлечению. Помню, как в детстве при недомоганиях отец говорил мне: «Ничего, пройдет». Нужно было очень сильно заболеть, чтобы он назначил лекарство… Теперь и я говорю то же самое своим дочерям!
Печени, на мой взгляд, в ХХI веке суждено стать одним из ключевых органов — настолько дурно мы с ней обращаемся. Хотя, возможно, мы только начинаем сталкиваться с сюрпризами, которые преподнесет нам эволюция.
И действительно, теории, выдвинутые в последнее время, говорят о том, что состав питательных веществ, поступающих в печень, влияет на ее морфологию и, как следствие, на анатомию всего тела. Так, грудная клетка неандертальца имела колоколообразную форму, ее нижняя часть была сильно развита, намного больше, чем у нас, Homo sapiens. Последние исследования показывают, что такая форма была связана с более крупной, по сравнению с нашей, печенью.
Дело в том, что основную часть калорий неандерталец получал из белков, добытых на охоте, то есть из мяса. Жиров и тем более углеводов в его рационе было крайне мало. Однако извлечение калорий из белков — процесс довольно сложный. Печени пришлось к нему приспосабливаться, тем более что потом ей еще нужно было перерабатывать отходы, образующиеся в результате этого режима питания. Такая печень не содержала жировой ткани, но была большой. Очень большой. До такой степени, что заставила расшириться нижнюю часть грудной клетки.
У Homo sapiens эта гипертрофия регрессировала. Однако наше чрезмерно обильное западное питание, при котором печень все чаще становится жертвой гепатитов, а значит, и дегенеративных воспалений, возможно, сделает жировую дистрофию печени столь распространенной, что это отразится на анатомии будущих поколений. На данный момент ничего нельзя сказать наверняка, но эта гипотеза представляется весьма вероятной.
11. Неправильное питание — болезнь века
В современных французских СМИ это заболевание часто называют «болезнью газировки», намекая на излишне сладкие газированные напитки, которые мы поглощаем литрами. Это и в прямом смысле болезнь сахара — и в целом нездоровой пищи. Она связана с избыточным весом и ожирением, которые сейчас носят характер серьезной эпидемии в западных странах, а также там, где принят западный тип питания, и распространяется подобно лесному пожару. Я могу подтвердить, что из года в год вижу все больше пациентов, страдающих от этого заболевания.
Это легко объяснимо: потребление сахара на душу населения в год в этих странах растет в геометрической прогрессии. Например, в 1822 году американец потреблял количество сахара, содержащееся в баночке газировки, за 5 дней; в 2012 году — уже за 7 часов. Во Франции за тот же период потребление сахара увеличилось в 10–15 раз (в зависимости от региона оно составляет от 25 до 35 кг в год на одного жителя). Это непереносимо для печени, которая не привыкла к таким перегрузкам, тем более что эти цифры не включают в себя потоки других поступающих в нее углеводов (хлеб, макаронные изделия и т. д.).
По оценкам, во Франции 46 % населения имеет лишний вес. Он измеряется индексом массы тела, который легко рассчитать: вес (в килограммах) делится на рост (в метрах) в квадрате. То есть на калькуляторе вводим: вес/рост/рост или вес/(рост × рост). Полученный результат прост и понятен: норма составляет от 18 до 25. От 25 до 30 — избыточная масса тела. А выше 30 — ожирение. Еще более опасным фактором считается абдоминальное ожирение, распространенность которого растет в геометрической прогрессии, а это напрямую связано с качеством того, что мы едим и пьем.
Хорошо известны обычные осложнения при лишнем весе: сахарный диабет, повышение артериального давления и холестерина, проблемы с сердцем, острые нарушения мозгового кровообращения. Теперь в их список включают и эту новую болезнь, уже ставшую основной причиной нарушения функции печени, которая проявляется прежде всего в виде жировой дистрофии. Она опасна тем, что может развиться в цирроз или рак даже без единой капли алкоголя. А если добавить алкоголь, то риск возрастет еще больше.
Пациенты, которым я сообщаю этот диагноз, часто реагируют с удивлением: «Жировая дистрофия печени? Но я же не ем жирного, я слежу за этим!» Я спрашиваю, знакомы ли они с таким деликатесом, как фуа-гра, пробовали ли его, — и ответ всегда «да». Тогда я перехожу к курсу по выращиванию птиц. Чтобы получить фуа-гра высокого качества, птицу принудительно кормят кукурузой, которая совсем не жирная, а сладкая. Возражения мне известны заранее: «я пью кофе без сахара», «я не ем сладкого». Объясняю, что печень становится жирной не от 2 граммов сахара в кофе, а от всего остального: излишнего хлеба, макаронных изделий, риса, картофеля или даже фруктового сока. Вот тут-то их глаза расширяются и пробуждается сознательность (иногда).
Поражение печени, возникающее в результате неправильного питания, настолько похоже на последствия хронического злоупотребления алкоголем, что его называют метаболическим, или неалкогольным, стеатогепатитом (НАСГ). Более общее медицинское название — неалкогольная жировая болезнь печени. Его также можно было бы окрестить «гепатитом обжор», но медицина слишком серьезная наука для подобных терминов. Итак, мы говорим о неалкогольном стеатогепатите, или неалкогольной жировой болезни печени. В общем, «болезнь газировки».
Утопающая в углеводах печень, как мы знаем, вынуждена изыскивать способы их хранения. Поскольку возможности хранения углеводов ограниченны, она преобразует их в жиры. Постепенно она желтеет, становится рыхлой, одновременно увеличиваясь в размерах даже при отсутствии воспаления. Чтобы ожирение печени было выявлено с помощью ультразвука, около 30 % ее клеток должны быть заполнены жиром. Но к этому времени ей уже будет нанесен серьезный ущерб.
Клетки и их ферменты сталкиваются с дополнительной нагрузкой и вынуждены осуществлять больше химических реакций, чтобы справиться с ней. Уровень окислителей, образующихся в результате этой работы, повышается, а природные системы антиоксидантов перегружаются. Оксидативный стресс становится неуправляемым, что приводит к повреждению: разрушению ДНК значительного количества клеток печени и их отмиранию. Печень теряет силы, обычно отсутствующие лейкоциты прибывают, чтобы выяснить, в чем дело. Это и есть гепатит, связанный с избыточным весом, — вторая стадия заболевания (практически всегда сопутствующая первой, которая заключается в накоплении жира в печени).
Если не изменить режим питания, болезнь может прогрессировать по тому же пути, что и в случае злоупотребления алкоголем. В начале, то есть в течение нескольких лет, печень восстанавливается, компенсируя смерть своих клеток. Но через 10 или 20 лет накопление жира приводит к снижению интенсивности процессов регенерации. Мертвые клетки заменяются фиброзной тканью, неактивной и вредной. Могут образоваться рубцы, возникнуть фиброз, цирроз, а следом и рак печени.
Коринна, 55 лет, была на поздней стадии «болезни газировки», когда пришла ко мне проверить состояние печени в связи с отклонениями, обнаруженными в анализе крови. У нее уже начался цирроз. Поставленный диагноз вызвал ее возражения: это невозможно, ведь она вообще не пьет спиртного. Путешествовала она мало, не страдала вирусными гепатитами ни сейчас, ни в прошлом. Ее анамнез включал сахарный диабет, который она корректировала таблетками, а также проблемы с холестерином и триглицеридами. У нее был небольшой избыточный вес: 77 кг при росте 1,65 метра, что давало индекс массы тела 28 (как мы помним, лишний вес начинается после 25).
Коринна начала набирать вес после второй беременности. С наступлением менопаузы он стал расти еще быстрее. И у нее была вредная привычка заедать свои переживания, особенно по вечерам, около 18.00, когда она возвращалась домой с работы. Она не придавала должного значения тревожным сигналам в виде «небольшого» диабета и проблем с холестерином и триглицеридами. По сути, она не предполагала, что ее могут коснуться проблемы с печенью, поскольку не прикасалась к алкоголю. Тем не менее в течение многих лет ее печень страдала, пусть и умеренно, но ежедневно. И, когда она поняла это, было уже очень поздно.
Однако распознать поражение печени, связанное с употреблением нездоровой пищи, не так уж сложно. Первые признаки можно легко заметить, сделав анализ крови. Если уровень ферментов печени и триглицеридов высокий, если вот-вот начнется (или уже начался) сахарный диабет, необходимо исключить фиброз. Для этого измеряется эластичность печени — безболезненное исследование, которое занимает всего несколько минут[11]. Чем эластичнее печень, чем она более гибкая, тем лучше у нее дела.
У печени Коринны дела были плохи. Поэтому я не оставил ей выбора, кроме очень строгой диеты — на кону была ее жизнь. Улучшение ее состояния потребовало времени, и я продолжаю регулярно ее консультировать. Она еще не выздоровела, но ее печень уже стала гораздо более эластичной и находится, как я говорю ей на каждом приеме, на пути к возрождению. Без этого через несколько лет, а то и месяцев ее единственным выходом стала бы трансплантация — если бы удалось найти донора. Так что, позаботившись о своей печени, Коринна, как и другие пациенты, которым я не устаю это повторять, приобрела много лет здоровой жизни.