– Стартовая цена – тридцать рублей!
Граф посмотрел на меня с подозрением, но поверил.
– Пятьдесят рублей! – воскликнул граф.
– Пятьдесят рублей раз! Пятьдесят рублей два!
– Сто рублей! – воскликнул граф Курецкий.
– Пятьсот! – взревел Волконский, поддавшись азарту.
– Не, – Курецкий отмахнулся. – Эта каменюка столько не стоит.
– Пятьсот рублей раз! Пятьсот рублей два! Пятьсот рублей три! Продано графу Петру Волконскому! – распорядитель стукнул молотком по деревянной подставке.
– Я купил, – обрадовался граф. – Но что это за камень?
– Это печать Чжу Юаньчжана, первого императора династии Мин. Я думал, она утрачена. Я узнал герб на ней. Странно, что местные эксперты её не увидели.
– И сколько она стоит, по вашему?
– Не меньше ста тысяч.
– Ого!
А тем временем, начались новые торги.
– А вот это стоит купить, – шепнул я. – Похоже, это оригинальный.
Слуги внесли деревянный музыкальный инструмент со струнами, которые тянулись вдоль корпуса. Очень длинный, почти полтора метра.
– Старый музыкальный инструмент, – распорядитель присмотрелся к бумагам. – Гуцинь, дата выпуска неизвестна, но инструмент в хорошем состоянии. Стартовая цена сто рублей.
– Сто рублей! – крикнул мужчина в первом ряду.
– Сто рублей раз!
– Берите, – подсказал я графу. – Но не сильно дорого.
– Двести рублей! – воскликнул граф, подняв деревянную табличку.
– Принято! Двести рублей раз! Двести рублей два! Двести рублей три! Продано графу Петру Волконскому.
Эта огромная разновидность цитры подлинная. Однажды я знал мастера Кунг-Фу, который использовал это в качестве оружия, напитывая струны своей Ци и отправляя их вперёд, разрубая всё на своём пути.
– Это стоит не меньше десяти тысяч рублей, – подсказал я графу на ухо. – Поздравляю с хорошей покупкой. Никто не понял, что они потеряли.
– Спасибо, Руслан, – граф потёр лоб. – Хорошо, что взял вас, а то бы не избежал позора. Сегодня моя коллекция стала богаче.
– Ещё один лот! Нефритовый футляр! Согласно легендам в нём содержатся призраки армии Красных Повязок. Они дадут огромную мощь своему хозяину.
– О-о-о! – произнёс Волконский. – Вот это точно стоит купить.
– Нет, – сказал я. – Не существует футляра, способного вместить в себя всех Красных Повязок. Это подделка. Не тратьте деньги.
Грубо высеченный футляр купил полковник артиллерии, хотя ему пришлось поторговаться с графом Курецким.
И настало время финального лота.
– Последний лот! Каменная шкатулка из нефрита, датируемая примерно тринадцатым веком. На ней замок, который мы так и не смогли открыть. Найдено на севере Китае в кургане одного из монгольских полководцев, который, должно быть, захватил это при жизни.
Шкатулка была длиной около метра. Двое слуг поставили её на стол. Зелёный камень всё ещё казался таким же новым, будто его обработали только недавно. Разве что землю, в которой он был закопан, удалили не везде.
На боках иероглифы, которые я прекрасно знал. «Мастер-кузнец Вэн Юцзао в подарок сыну Неба от всего клана Юцзао». Были высечены и другие иероглифы с именами даривших. Одно из них «Мастер Кунг-Фу Ли Чан Сан».
Я помнил эту шкатулку. Помнил, как мы, представители клана Юцзао, стояли возле Запретного Города и ожидали аудиенции с императором, чтобы отдать ему наш дар. Но аудиенции не было, в тот день стало известно, что монгольская орда обошла Великую Стену и напала на Китай. А после дар был утерян. И вот, он нашёлся.
– Это подлинник, – тихо сказал я. – И я знаю, как это открыть.
– Но если я это куплю, то это же станет моим? – спросил Волконский.
Я кивнул, верный своему слову. Полагаю, Волконский всё равно передаст это мне, когда увидит, что это.
В зале установилась тишина. Слышно, как капли дождя стучат в окна.
– Начальная цена, – произнёс распорядитель. – Пятьдесят тысяч рублей.
Недурно. Граф Волконский поднял табличку.
– Граф Волконский! Пятьдесят тысяч рублей раз!
– Шестьдесят тысяч! – взревел другой голос.
– Полковник Пушкарёв, шестьдесят тысяч!
– Семьдесят тысяч! – воскликнул граф Волконский.
И всё пошло слишком быстро.
– Сто тысяч! – закричал Борис Орлов.
– Двести тысяч!
– Двести пятьдесят!
– Триста тысяч! – воскликнул Волконский хриплым голосом. – Это мой потолок.
– Граф Пётр Волконский! Триста тысяч рублей раз! Триста тысяч рублей два! Триста тысяч рублей т…
– Пятьсот тысяч! – воскликнул Борис Орлов и мгновенно вспотел, с торжеством глядя на Волконского. А рядом с ним сидел бывший директор академии. Они знают о ценности этой вещи?
– Князь Борис Орлов, пятьсот тысяч! – распорядитель вспотел сам. – Пятьсот тысяч раз!
Он выронил молоток и полез за ним под кафедру.
– Эту ставку я не перебью, – произнёс Волконский. – Но мне очень хочется узнать, стоит ли это такие денег.
– О да, – произнёс я. – Без всяких сомнений.
– Пятьсот тысяч два! Пятьсот тысяч…
– Семьсот тысяч! – крикнул граф Курецкий.
– Семьсот пятьдесят! – вдруг выдохнул Волконский и побледнел. Потом шепнул краешком рта. – Заложу одно своё предприятье.
– Семьсот тысяч раз! Семьсот тысяч два! Семьсот.
– Восемьсот! – Борис Орлов поднялся и тяжело выдохнул. – Моя последняя ставка!
– Восемьсот тысяч раз, – тихо пробормотал распорядитель. – Восемьсот тысяч два. Восемьсот тысяч…
Я поднялся и взмахнул табличкой.
– Миллион! – объявил я.
Глава 17 – Повышение ставок
Моя ставка привлекла внимание всего зала. Несколько дам даже громко охнули. На последнем лоте и без того кипели сильные страсти, но теперь всё перерастало в довольно громкую историю. Я ещё на двухстах тысячах слышал перешёптывание, что эта нефритовая шкатулка того не стоит, но моей рукой был пробит порог в миллион рублей.
И я был готов торговаться дальше, если кто-то на это осмелится.
– Милли-о-он. Раз! – громко и очень размеренно произнёс распорядитель – Милли-о-он. Два! Милли-о-он…
– Руслан, что вы делаете?... – шёпотом взмолился Волконский. – миллион это огромные деньги.
– То что находится внутри, всё окупит, – ответил я. Князь тяжело вздохнул, но принял это.
– … Милли-о-он. Три! – прозвучал удар молотка. – Продано молодому господина справа от графа Волконского! Позвольте, узнать ваше имя?
– Барон Руслан Шишков, – ответил я. Очевидно моё имя спрашивали во всеуслышание для того, чтобы все знали кого позорить, если я вдруг не смогу расплатиться.
– Дама и господа, аукцион закончен!
– Руслан, – негромко обратился ко мне граф Волконский. – Давай отойдем для разговора.
Мы отошли. Граф уже не выглядел шокированным. Он даже не был встревожен – всё же найти миллион он легко сможет. Тогда на дирижабле было куда больше денег. Другой вопрос, что Волконский не собирался идти на такие траты для своей коллекции.
– Вы решили купить шкатулку от своего имени?
– Я сделал это от своего имени, так как не согласовал с вами ставку. Вы не были готовы поднимать цену до миллиона, поэтому я готов к любому раскладу.
– Я куплю шкатулку, – уверенно произнес граф. – Найти деньги я смогу, но… это действительно не та сумма, которую я готов был потратить. Что же в этой шкатулке такого ценного?
– Она пропитана таким количеством чудины, что её не сможет взломать даже самый лучший маг. Во всяком случае это невозможно без повреждения того, что находится внутри. В такой шкатулке можно хранить самые ценные бумаги и договоры.
– О практической стороне вопроса я не думал. Но это очень интересная информация. Я рассматривал шкатулку только как экспонат своей коллекции. И… вы ещё говорили, что там есть что-то внутри.
Граф Волконский стал говорить с большой заинтересованностью. Кажется, в определенный момент аукциона граф был готов отступить в борьбе за шкатулку, но в нем вновь разыгралось желание «достать самое лучшее, а цена не важна!».
Пожалуй, я даже мог бы сказать, что не пойду на уступки графу и куплю шкатулку сам – денег с продажи артефактов и небольших запасов золота привезенного из Китая должно впритык хватить на такую покупку, но… Я пришёл сюда для помощи графу и будет неправильно заявлять о своих намерениях на главный лот аукциона. Тем более что мне не нужна сама шкатулка – я хочу получить то, что лежит внутри.
Наш разговор с Волконским прервал Борис Орлов.
– Барон Шишков, вы снова громко о себе заявили! Поздравляю, с победой в аукционе!
– Шкатулка перейдет графу Волконского, – ответил я.
– Ах вон оно как… Тогда, граф я поздравляю вас! Нефритовая шкатулка выглядит интересным экспонатом старого Китая, но миллион рублей за неё это уже слишком дорого… На аукционе сказали, что не смогли вскрыть шкатулку, но я считаю, что она пуста. Это просто уловка, чтобы повысить цену и вызвать интерес публики.
– Ваша Светлость, может быть заключим пари, – предложил я. – Я считаю, это шкатулка не пустая.
– Пари я люблю! На что спорим?
– Я готов к любым предложениям.
– Барон Шишков, вы настолько уверены в победе? Спорить на деньги это несколько пошло и неинтересно, поэтому… – Орлов провел рукой по подбородку. – …поэтому я бы хотел более острый спор. Как насчёт того, что если вы проиграете, то женитесь на моей дочке? Она у меня красавица, но очень стеснительная. Сказала, чтобы я выбирал для неё мужа сам, мол, ей может не хватить ума, чтобы выбрать хорошего. Вот я и выбираю! Барон Шишков, вы отличный кандидат!
Борис Орлов сватает мне дочь в споре? Вполне возможно тут есть какой-то подвох… Иначе предложение поступило бы и без спора. Хотя, вероятно, Борис захотел всё это совместить. Я знал его недолго, но это было в его духе. Я очень даже верю, что он нашёл во мне достойную партию для своей дочки.
– Ваша Светлость, я согласен на такое условие спора, но что я получу в случае своей победы?
– Раз я выбрал условие, то и вы выберете свое.