— Простое слово, сказанное Бейтсу, могло бы это сделать. — Десима отодвинулась, пытаясь сосредоточить взгляд на группе мейсенских статуэток на каминной полке.
— Вам кажется, что я должен использовать наших слуг в качестве посредников? — Эдам казался озадаченным.
— Полагаю, извинение все бы наладило. — Десима коснулась пальцем пышных юбок одной из фигурок. Это помогало ей справиться с собой и избежать лишней боли. — Пру очень расстроена.
— Пру? — Эдам выглядел искренне ошеломленным. Мог ли он быть настолько равнодушным к слугам, чтобы не понимать, какой вред причинил Пру и Бейтсу? — О, вы имеете в виду, что ее вчерашнее вмешательство привело к этой сцене. Вам повезло, что у вас есть горничная, которая так добросовестна и так заботится о ваших интересах.
— Это я забочусь об интересах Пру. — Десима резко повернулась лицом к нему. — И Бейтса, конечно.
— Бейтса? — Эдам взял ее за руку и нахмурился. — Десима, это какое-то недоразумение. Почему вы здесь?
Если бы она встала на цыпочки, то могла бы коснуться губами его губ, обнять его за шею и притянуть к себе. Десима чувствовала запах одеколона, недавно отутюженной шерстяной ткани, чистой и теплой кожи. Она с трудом сдерживалась, чтобы не броситься ему на шею.
— Я здесь, потому что вы разбили сердце Пру, и я очень на вас сердита. — Голос Десимы слегка дрогнул. — И разочарована.
— Но я ничего не сделал Пру! Что все это значит? Десима, я пытаюсь извиниться за то, что вчера ударил вашего разъяренного братца. Я бы хотел повторить этот удар, но вас это расстроило, поэтому я сожалею, что сделал это.
— Вы сказали Бейтсу, что он не получит коттедж! Бейтс и Пру думают, что он потеряет место, если они поженятся. Несправедливо так поступать, потому что вчера я попросила вас уйти. — Десима освободила руку и отошла назад, чтобы лучше видеть лицо Эдама. — Конечно, вам не следовало бить Чарлтона, а он был вправе рассердиться, застав нас в таком положении. Чарлтон напыщенный зануда, но он мой брат. Что я еще могла сделать, как не попросить вас удалиться? Что, если бы об этом услышала Оливия? — Она глубоко вздохнула. — Но вымещать это на бедной Пру — я не могла поверить, что вы на такое способны.
Лицо Эдама прояснилось, а в глазах мелькнули искорки смеха.
— Это не забавно, — упрекнула его Десима.
— Согласен. Но я смеялся над собой. До сих пор я находился в приятном заблуждении, считая, что контролирую свою жизнь, своих домочадцев, свою судьбу, а теперь узнаю, что являюсь всего лишь игрушкой в руках собственной прислуги. Пру сказала вам, что я отменил предложение коттеджа или запретил Бейтсу жениться на ней?
— Нет… — Десима наморщила лоб, стараясь вспомнить точные слова. — Нет, не совсем. Она сказала, что Джетроу… Бейтс думает, что не сможет получить коттедж, что рискует потерять место и что вы были… как он это назвал?.. мрачным как туча.
— Десима, любовь моя, вам не приходило в голову, что нами обоими манипулируют наши слуги? Пру и Бейтс, очевидно, решили, что мы поссорились и вряд ли будем друг с другом разговаривать без мощного стимула.
— Вы имеете в виду, что они нас сватают? Но… но вы помолвлены! А как вы меня назвали?
В дверь постучали, и дворецкий вошел в комнату, прежде чем Эдам успел ответить. Десима смотрела на него широко раскрытыми глазами. Хорошо вышколенному дворецкому не полагается входить в комнату без разрешения.
— Милорд, только что подъехала коляска миссис Ченнинг.
— Проклятье! Благодарю вас, Дэлримпл. Уверен, что вы сможете забрать у дам их вещи и проводить их в салон.
Дворецкий позволил себе гримасу:
— Мне еще никогда не удавалось проводить миссис Ченнинг туда, куда она не желает идти. Ей известно, что вы по утрам проводите некоторое время в кабинете. Если бы леди согласилась пойти со мной, было бы безопаснее… — Он оборвал фразу при звуке дверного молотка. Все застыли. Кто-то открыл дверь, и послышались голоса.
— Питерс — я думал, он в кухне. — Дэлримпл понизил голос. — Теперь я едва ли могу открыть эту дверь и выйти…
— Подождите. — Эдам схватил Десиму за руку и потянул ее к двери шкафа в нише возле камина. — Там есть кладовая.
Десима оказалась втиснутой в пространство, наполовину заполненное книгами и коробками. Под давлением тела Эдама она согнулась и присела на полку; ее лицо прижималось к груди его рубашки, колени — к его бедрам.
Дверь закрылась за ними, очевидно под весом Дэлримпла, ибо Эдам еще сильнее прижался к Десиме. Затем сквозь панели послышался знакомый голос:
— Вот и вы, Дэлримпл. Где лорд Уэстон?
Глава 21
— К сожалению, его лордства нет дома, мэм. — Я видела движение в этой комнате, когда коляска подъезжала. — Десиму поражала потрясающая уверенность в себе этой дамы.
— Должно быть, вы видели меня, мэм. Я только что проверял, наполнены ли чернильницы его лордства. К сожалению, на новых слуг нельзя полагаться. Вы и мисс Ченнинг хотите выпить что-нибудь в салоне, мэм?
— Когда вернется лорд Уэстон? — Миссис Ченнинг явно была недовольна, найдя добычу недоступной.
— Право, не могу сказать, мэм. Я не в силах догадаться, чем занят его лордство в данный момент. — Голос дворецкого стих, когда дверь кабинета закрылась.
— Старый черт! — пробормотал Эдам около щеки Десимы. — «Я не в силах догадаться»! Вы смеетесь?
— Да, — призналась Десима, пытаясь сдержать усмешку. — Должна сказать, у вас весьма необычные слуги.
— Знаю. Вот что происходит, когда наследуешь большинство из них. Они знают меня с пеленок, хотя обычно делают все для поддержания моего достоинства. Правда, я подозреваю, что они делают это скорее ради собственного достоинства, а не ради моего. Я был бы вам признателен, если вы постараетесь хихикать не ерзая.
— П-простите, — с трудом вымолвила Десима. — Почему? Вы думаете, нас могут услышать?
— Нет, потому что я очень хочу вас поцеловать. — Он произнес это равнодушным шепотом, эффективно уничтожив малейшее желание смеяться.
— Эдам! Оливия в соседней комнате! — Десима взяла себя в руки. — В любом случае вы не должны думать о таких вещах — это совершенно неприлично.
— Мне должно быть сто десять лет, чтобы я не думал о таких вещах в подобном положении, — мрачно отозвался Эдам. — Вряд ли мы могли бы быть ближе, не сняв всю нашу одежду. — Десима тревожно вскрикнула и скорее почувствовала, чем услышала его усмешку около своей шеи. — Расслабьтесь, я не акробат.
На это нельзя было ответить ничего, что не звучало бы отвратительно чопорным или неподобающе дерзким. Десима решила, что молчание — лучшая тактика, и попыталась оставаться неподвижной. Это было нелегко. Она была плотно прижата к Эдаму, край полки, на которой она сидела, врезался ей под коленями, а тяжелый том давил на затылок. Но, вспоминая различные советы Генри относительно мужского ума, Десима полагала, что Эдам, находясь так близко к любой молодой женщине, захотел бы поцеловать ее. Она, безусловно, не должна приписывать это своей особой привлекательности.
— Думаете, сейчас безопасно выйти? — прошептала Десима.
— Вероятно. Вам неудобно?
— Очень.
— Мне тоже. Просто восхитительно неудобно, — добавил Эдам так тихо, что она подумала, будто ей послышалось. Эдам попытался засунуть руки за спину, чтобы открыть дверь. — К сожалению, на внутренней стороне нет ручки, а Дэлримпл, похоже, запер дверь.
Чувствуя судорогу в шее, Десима опустила лоб на грудь Эдама. Это было приятно.
— Я прощен? — спросил он.
— За то, что вы ударили бедного Чарлтона? Да, я прощаю вас, если вы простите мне то, что я поверила, будто вы так скверно обошлись с Пру и Бейтсом.
— Думаю, я могу это сделать. — В его голосе слышалась улыбка. — Ваш брат запретил вам иметь что-либо общее со мной снова?
— Да. Конечно, он абсолютно прав.
Десиму интересовало, является ли растяжение мышц спины достаточным оправданием попытки обхватить Эдама руками и теснее прижаться к нему. Разумеется, утонченная и воспитанная леди скорее бы умерла, чем сделала бы такое. К сожалению, это доказывало, что она ни та, ни другая. Но к счастью, ее руки, зажатые стопкой папок, препятствовали такой попытке.
— И вы намерены ему повиноваться?
Десима, вздрогнув, пробудилась от размышлений. Она начала впадать в дремоту.
— Дело в том, что я нуждаюсь в вашей помощи, — продолжал Эдам.
— Мне казалось, я должна слушаться брата, — ответила Десима, пытаясь говорить деловым шепотом. — Что вам от меня нужно?
Последовала пауза, и Десима решила, что могла бы задать вопрос повежливей, но Эдам спокойно объяснил:
— Не могли бы вы и сэр Генри присоединиться ко мне и Оливии в поездке за город на днях? Я унаследовал маленькое поместье около Буши и не могу решить, сохранить его или продать. Я хочу показать его Оливии и посмотреть, понравится ли оно ей.
Против этого были существенные возражения — Десима четко их видела. Это снова сблизит ее с Эдамом, чего ей следовало избегать — Чарлтон был бы в ярости, узнав об этом, — а также Генри с Оливией. Чувства Генри к мисс Ченнинг отнюдь не увяли, как бы он ни старался их скрыть. Десима спрашивала себя, так же ли очевидны ее чувства к Эдаму для тех, кто хорошо ее знал.
— Пожалуйста, — произнес Эдам льстивым тоном, заставившим Десиму улыбнуться. Она сомневалась, что он нуждался в лести и что эта лесть была искренней. Они оба вели игру и знали это. — Если вы не поедете, мне придется взять с собой миссис Ченнинг — к тому же необходим еще один мужчина на случай проблем в дороге. Оливия очень робкая — она бы чувствовала себя увереннее с вами и Фрешфордом.
— Если Генри согласится, я поеду. — Десима открыла рот, собираясь отказаться от приглашения, но мятежное другое «я» вмешалось снова.
Как если бы ее капитуляция была сигналом, раздался скрип ключа в замке, и дверь распахнулась. Эдам шагнул назад, чтобы не упасть, и Десима свалилась в его объятия. Дэлримпл умудрился сохранить невозмутимость, несмотря на неподобающее зрелище, которое они собой являли.