— Настя, открой, пожалуйста. Помоги мне.
Дверь моментально распахнулась, Илья ввалился в темный коридор, привалился к стене. Настя захлопнула дверь, загремела задвижка и цепочка. Девушка включила свет и отшатнулась.
— Ничего себе, — она кое-как справилась с собой, — ты где был? Кто тебя так, вчерашний тип? Иди умойся.
Илья послушно двинул в сторону ванной, и тут свет исчез, прихватив с собой звуки, стало очень тихо и темно. Но в этот раз обморок был какой-то странный, из глухой тьмы появились видения. Илья видел над собой урчащее чудовище, оно медленно наклонялось, тянулось к лицу, шевелило острыми ушами. Монстр то отдалялся, то нависал сверху и недобро рычал, потом в глаза ударил свет. Илья зажмурился, а когда пришел в себя, сообразил, что лежит на полу, рядом сидит Настя, а на руках у нее кот. Тот дергался, изворачивался и вывернулся, наконец. Мягко прыгнул Илье на грудь и принялся укладываться. Илья взял его за шкирку и сбросил на пол.
— Ты как? — девушка смотрела на Илью сверху вниз. — Встать можешь?
— Да. — Он сначала сел, переждал спазм, сдавивший виски, и осторожно поднялся. Стены пошли волнами, потолок резко поехал вниз. Но обошлось, сознание не отлетело, Илья удержался на ногах.
— Ничего себе, — Настя подхватила его под руку, — иди сюда. Под ноги смотри!
Предупреждение запоздало, Илья отдавил коту лапу. Зверь мявкнул и убежал, но недалеко, уселся у входа и наблюдал за всеми со стороны. Илья кое-как доплелся до накрытого клетчатым пледом дивана и свалился на него, закрыл глаза. Настя принялась стаскивать с Ильи куртку.
— Ты где был? В болоте, что ли, валялся? — куртка полетела в коридор, следом отправились ботинки. Кот принялся все обнюхивать, исследовал барахло и, точно спаниель на стойке, поджимал переднюю лапу.
— Снимай все! — потребовала Настя, тоже принюхалась, как кот, и скривилась. — Раздевайся, раз пришел! — фыркнула она. Илья вытянул перед собой ладонь — говорить не было сил, и он боялся, что тошнота повторится.
— Постираю и отдам, не нужны мне твои тряпки! — распорядилась Настя. — Давай сам, если стесняешься.
Она вышла, в комнату вошел кот, запрыгнул в кресло и следил за Ильей. Тот стащил провонявшие болотом и тухлятиной вещи, бросил на ковер, накрылся пледом и закрыл глаза. Звуки и краски снова сделались нечеткими, картинка помутнела, он не понимал Настиных слов. Та снова оказалась рядом, смотрела ему в лицо.
— Что болит? — она встряхнула Илью за плечи. — Ну давай, не молчи! Или ты помирать ко мне притащился? Только этого мне не хватало! Говори или выгоню!
— Голова, — пробормотал Илья. Состояние было ужасным, он точно в бездну падал спиной вперед и, сколько ни вжимался в подушку, не мог отделаться от этого чувства. Настя что-то говорила, но Илья не понимал ни слова. В комнате было темно, из коридора падал свет, слишком резкий и яркий. Илья прикрыл глаза ладонью и провалился-таки в пропасть без дна и стен, бесконечную, как космос.
А очнулся от грохота над головой, точно кто-то бил по стене палкой или чем-то в этом роде. Через пару мгновений по стене били уже двое, из подъезда неслись вопли и визг, гудели перила: по ним тоже кто-то долбасил со всей дури. Илья сел, соображая, что происходит, показалось даже, что это ОМОН готовится к штурму. В комнату вошла Настя, глянула на Илью, на стенку, улыбнулась.
— Светлушки наши, — съязвила она, — молиться поехали. А это мне вместо доброе утро.
— И что, каждый день так?
Настя кивнула, в дверь кто-то постучал, потом еще раз. Из коридора раздалось шипение, оттуда выбежал взъерошенный кот, в два раза больше себя самого, с прижатыми ушами. Зверь, неловко припадая на переднюю лапу, метнулся к дивану, оттуда под стол и там затаился. Из подъезда раздался детский рев, чей-то недовольный голос, и орда помаленьку отступила.
— Ага, — крикнула из коридора Настя, — поэтому звонок отключила, а домофон они сами сломали. Батюшка не благословил, говорят. Сначала Тимка вот так же с ума сходил, лаял часами, а теперь Баська бесится.
Она вернулась, положила на диван вещи Ильи.
— Одевайся. — Она снова ушла, за ней, поджав переднюю лапу, ускакал кот. Илья осторожно сел, осмотрелся. Было уже светло, но окна закрывали плотные шторы, они чуть шевелились от ветерка. Мебель в комнате была самая простая: два шкафа, стол с телевизором, два кресла, на полу ковер. За шторой угадывался силуэт развесистого цветка в большом горшке. По подоконнику стучал дождь, где-то каркала ворона. Хлопнула дверца машины, завелся двигатель, раздался шорох и плеск — машина проехала по луже и укатила. Илья натянул футболку, джинсы, все чистое и еще пахнет порошком. Поднялся, постоял с минуту, и тут накрыло так, что еле успел добраться до туалета. Выворачивало водой и желчью, голова разрывалась от боли. Когда все пошло, Илья обнаружил себя сидящим на полу, Настя стояла напротив и трясла его за плечи:
— Что с тобой? Что, спрашиваю? Ну, что?
Она почти выкрикнула это ему в лицо, Илья кое-как проговорил:
— Голова, сотрясение. Надо лежать. Я сейчас уйду.
Подумал, что доползет, в лучшем случае, до своего порога, там и помрет. Дверь ерундовая, ее выбить раз плюнуть, но не сейчас, когда и на ноги подняться сил нет. И тут ворохнулась где-то на задворках сознания мысль о каком-то важном деле, срочном, его никак нельзя откладывать. Но что за дело, с чем связано или с кем, вспомнить не мог, хоть убейте. Настя помогла ему добраться до дивана, потом куда-то ушла. В замке два раза повернулся ключ, в подъезде раздались быстрые шаги. В комнату прокрался кот, запрыгнул в кресло, угнездился на подлокотнике и уставился на Илью.
— Привет, Баська, — сказал он, — рад видеть, у тебя все хорошо.
От измученного «экзорцистами» заморыша мало что осталось. Шерстка стала гуще, заблестела, рыже-полосатые бока округлились, взгляд стал уверенным и нагловатым. Только переднюю лапу кот все еще держал на весу, и когда ложился, та выгибалась причудливо и даже жутковато, точно паучья. Кот повел ушами, подобрался и прыгнул на диван. Промахнулся, не дотянул совсем немного и приземлился на ковер. Илья положил руку коту на спину, тот замер, потом улегся и заурчал. Накатила сонливость, глаза слипались, но Илья сопротивлялся, как мог. Не давало покоя чувство, будто должен сделать что-то важное, Илья злился, но поделать с собой ничего не мог. Голова отказывалась соображать, в черепушку точно ваты натолкали, да еще вдруг начался озноб. Илья забылся наконец, а очнулся от шума в коридоре. Кот вскочил, выгнул спину, потом потянулся, задрал хвост трубой.
Вошла Настя с бумажным пакетом в руках, принялась что-то выкладывать из него на стол. Ловко сломала ампулу, извлеченную из красно-белой коробочки, набрала содержимое в шприц, повернулась к Илье и скомандовала:
— Давай, поворачивайся.
— Что это? — он не шелохнулся, смотрел на шприц. Настя подошла к дивану:
— Снотворное, конечно. Сейчас вколю тебе слоновью дозу и ограблю. Или еще чего-нибудь придумаю. Это лекарство от головы, при сотрясениях помогает, мне в аптеке посоветовали.
Она сделала зверское лицо, Илья невольно усмехнулся и выполнил приказ. Укол оказался почти безболезненным, а через несколько минут вата из головы почти пропала. Озноб исчез, тошнота тоже. Илья смотрел, как Настя убирает лекарство и шприцы в пакет. Стало ощутимо легче, Илья рискнул и сел на край дивана.
— Ловко у тебя получается, — сказал он, — где научилась?
— На своем бывшем тренировалась, когда у него пневмония была. Но лучше бы он тогда сдох, — улыбнулась Настя. — Ты есть хочешь? У меня только овощи вареные и макароны. Ты что будешь?
Есть не особо хотелось, но Илья выбрал макароны. К ним полагался натертый сыр. Кот метался под ногами и озабоченно мявкал. Успокоился, получив свою порцию в белой миске, и принялся лопать желеобразную дрянь из пакетика. Настя налила себе чай с лимоном и села напротив Ильи.
— Жестоко, — сказал он, — ты с мужиками.
— Жизнь такая. — Настя поглядела на кота. Тот наелся и сыто облизывался, потом отошел к балконной двери и принялся умываться.
— Бросил тебя? — осторожно спросил Илья. Ожидал чего-то вроде «все мужики — козлы», но Настя лишь ухмыльнулась.
— Ага. Нашел себе безотказную девку с вот такими сиськами. — Она показала размер достоинств соперницы, получалось, что конкурентка обходила хозяйку квартиры по всем статьям.
— И теперь живет с ней в моей квартире. Круто, да?
«Ничего себе», — Илья сделал вид, что рассматривает магниты, облепившие дверцу холодильника. «Полмира обскакала», — пришли на память слова соседки, и, судя по количеству магнитов и надписям на них, так все и было. Не полмира, но всю Европу точно, и не по одному разу.
— Поженились, купили квартиру на мои деньги, вместе с кредитом хватило на новую. Сделали ремонт, и через неделю я застала их в своей постели и подала на развод. — Настя пригубила чай и вдруг скривилась, как от кислятины. Выплеснула содержимое в мойку и принялась мыть чашку. Илья украдкой следил за девушкой, приканчивая макароны. Тарелка наполовину опустела, и только сейчас он почувствовал, как хочется есть. Но просить добавку было неудобно. — Муж готовился, нанял хорошего адвоката, — говорила Настя, перекрывая шум воды, — и они отсудили у меня половину жилья. Мне пришлось вернуться в эту халупу, и ее я продать не могу, потому что она в залоге у банка, пока я тот кредит не отдам. Я тут как в тюрьме, сам видишь.
— А ребенок? — Илья прикусил язык. Не стыковались две истории, одна в исполнении Федоровны и эта, рассказанная Настей. Вопрос вырвался случайно, звучал хамски и даже нагло. Девушка обернулась, пристально глянула на Илью. — Ты же в положении была, — тот почувствовал, как краснеет. Ситуация была глупее некуда, он выглядел полным идиотом и уже хотел подняться и уйти, когда Настя отвела взгляд и занялась посудой.
— Ага, было дело. Я даже рожать собиралась, для себя, как говорится, — спокойно отозвалась девушка, — но после суда выкидыш случился на нервной почве. Не знаю, кто и какие глупости про меня наплел, но аборт я не делала, все произошло само собой.