Оливер заметил, что остальные ребята в очереди такие же низенькие и худощавые, как он сам. «Мышцы – это не главное, если хочешь подчинить себе волшебную силу!» – подумал он, и у него прибавилось решимости.
Показалось, что прошла целая вечность, пока он добрался до начала очереди и столкнулся с высокой женщиной с прямыми каштановыми волосами до плеч. На ней был темно-синий плащ, на руках – митенки с потрепанными краями, а на запястьях – бронзовые браслеты, символ адептов-разрушителей, внушавших страх всякому без исключения.
Вишенкой на торте стало то обстоятельство, что этим самым адептом оказалась его сестра.
– Элсбет?! – выпалил Оливер.
Его сестра, всегда такая надменная и сдержанная, выпучила глаза.
– Оливер! – Она вскинула палец, потом опустила руку, оглянулась, снова посмотрела на брата. – Я не думала… я не могу… ну, то есть… мне нельзя… Погоди. – Она закрыла рот и встревоженно нахмурилась. – Секундочку! Приведу другого проверяющего!
Она юркнула в шатер, а Оливер остался один под недовольными взглядами ребят из очереди.
Так прошла целая минута позора. Элсбет вернулась – за это время она успела заметно успокоиться.
– Чтобы отбор был справедливым и непредвзятым, испытание проведет архимаг Твэйтс.
Вперед выступил седовласый волшебник в длинной пурпурной мантии. Он смерил Оливера взглядом сквозь крошечные линзы очков для чтения, сидящих на самом кончике его длинного носа.
Элсбет хлопнула в ладоши.
– Ну, я пойду. Удач… – она даже толком не договорила свое пожелание. Вместо этого, торопливо кивнув (скорее, себе самой), скользнула обратно в шатер.
Оливер попытался выбросить ее из головы и сосредоточиться на причине, по которой теперь стоял перед седовласым волшебником.
– Чтобы стать учеником мага, мало выбрать палочку. Важно, чтобы и она тебя выбрала, – пояснил архимаг и указал на стол, где лежало примерно два десятка волшебных палочек из самых разных материалов. – Открой сердце магии – и почувствуешь, какая из них манит к себе.
Оливер внимательно осмотрел все палочки, стараясь не спешить, чтобы произвести хорошее впечатление, а потом выбрал серую, закрученную в длинную тонкую спираль, как рог нарвала.
Стоило ему взять ее в руку, как палочка вспыхнула мистическим лазурным светом. Из нее посыпались алые искорки и заплясали по деревянному корпусу. Оливер расплылся в улыбке, когда воздух вокруг принялся пульсировать. Мальчик чувствовал, как сгущается волшебная сила. Да! Иначе и быть не может. Он обрел свое призвание! Он будет самым настоящим ма…
Искорки затрещали и погасли, а палочка обмякла у него в пальцах, как вареная макаронина.
– Дитя, что же ты наделал?! – возмутился маг, забрав у него палочку, которая теперь едва ли отличалась от серого шнурка. – Да как такое вообще возможно? Эту палочку высекли из сердца ископаемого железноволка! Она незаменима!
– Я… я не хотел… – запинаясь, оправдывался Оливер.
Он жутко испугался, что опозорил свою семью, что вот-вот вернется Элсбет…
– Простите, нам пора! – воскликнула невесть откуда взявшаяся Уиллоу и, схватив брата за плечи, потащила прочь.
Мередит встретила детей вопросительным взглядом:
– Ну как?
Она осеклась, стоило Уиллоу провести пальцем поперек горла. Исход сразу стал ясен.
– Выше нос, сын мой! – сказал отец ободряюще. Будь у него такая возможность, он произнес бы воодушевляющую (а на деле совершенно бесполезную) речь, но, к счастью, Уиллоу этому помешала.
Тем временем объявили список новых учеников среди менее популярных профессий. Ребята, прошедшие отбор, обнимались с родными и друзьями. Оливер брел между шатрами, понурившись, а когда заметил, что соседский мальчишка, Лондон Ллевелин, принимает поздравления от семьи, стоя у шатра Гильдии фонарщиков, и вовсе прибавил шаг.
Когда они добрались до шатра законников, время подошло к обеду. Несмотря на вымученные слова поддержки от родителей, на душе у Оливера царил мрак. Он видел, что отец еле скрывает разочарование – его выдавал ноготь большого пальца, которым он щелкал по указательному. Оливер-старший всегда делал так, когда нервничал, например читая статью о новом начальнике, который принял скоропалительное решение по части законников, или об армии, что мобилизует дивизию орков. Если подумать, отец постоянно щелкал ногтем, пока читал газеты.
Законницей была сестра Оливера по имени Элоиза. Всякий раз, когда она заходила в гости, глаза отца сияли, как два маяка. Если бы еще один его ребенок попал в число тех, кто охраняет покой Блэкмура-на-Виверне, глаза Оливера-старшего, поди, и вовсе затмили бы какое-нибудь небесное тело.
Когда подошла очередь Оливера, капитан даже не поднял на него глаз.
– Пожалуйста, становись вот сюда, измерим твой рост, – указал он на табличку:
ЧТОБЫ БЛЮСТИ ЗАКОН, НУЖНО БЫТЬ ВОТ ТАКОГО РОСТА!
Оливер прижался спиной к стойке с линейкой, взъерошил волосы, вытянулся как только мог.
– Хм-м-м… – протянул капитан, наконец подняв на него глаза. – Ровно то, что надо. Ни сантиметром больше.
У Оливера радостно екнуло сердце.
Капитан глянул на его обувь.
– Погоди-ка. Ты что, прибил к подошвам подковы?!
Оливер залился краской и выбежал из шатра.
– А я-то думаю, чего ты спотыкаешься больше обычного! – воскликнула Уиллоу. Она слышала все с улицы – спасибо бесподобному следопытскому слуху.
Дело шло к вечеру. Многие шатры начали закрываться, только в самых популярных еще шел отбор. Оливер всерьез заволновался, что ему придется ждать до следующего Дня призвания. Еще целый год грезить о новой жизни, а приключения встречать лишь на страницах книг! Теперь, наверное, у друзей не будет времени с ним играть, их-то взяли в ученики.
Внутренний голос стал размышлять, что будет, если он и через год не справится. Ему тогда стукнет четырнадцать! Нельзя же из года в год скитаться по шатрам! Ему живо представилось, как он, восемнадцатилетний, одинокой скалой возвышается над океаном мальчишек.
Семейство Вормвуд подошло к шатру исследователей. Раньше тут была такая длиннющая очередь, что Оливер даже не рискнул к ней присоединиться. Теперь осталось всего несколько желающих попробовать свои силы. Табличка гласила:
ПУТЕШЕСТВУЙ ЗА ОКЕАНЫ!
ОТКРЫВАЙ НОВЫЕ ЗЕМЛИ!
СТАНЬ ИССЛЕДОВАТЕЛЕМ!
– Милый, ты уверен? – спросила мама, переводя взгляд с Оливера на мужа. – Это работа не для каждого.
Оливер знал, как родители скучают по Изольде, их первой дочери. Они не видели ее уже год, а в свой прошлый приезд она пробыла дома всего пару недель, а потом отправилась в очередное странствие. Впрочем, примириться с тоской помогала гордость за дочь. Изольда путешествовала по тем краям, в которых не бывал ни один житель королевства Халларум, не говоря уже о тех, кто обитал в Блэкмуре-на-Виверне.
Наконец Оливер зашел в шатер. В нос тут же ударил букет разных запахов. На столе устроили целую выставку диковинных растений: тут были и миниатюрные деревья со стволами, похожими на кривые пальцы, и жутковатые на вид шипастые плоды цвета лавы, и цветы с заостренными алыми лепестками и ярко-оранжевыми тычинками, напоминающими грибы-дождевики. От обилия экзотических ароматов становилось дурно.
– Добро пожаловать, молодой человек! – воскликнула исследовательница, выйдя Оливеру навстречу. У нее была густая шапка растрепанных, выгоревших на солнце волос и загорелая, чуть загрубевшая от ветра кожа. – Скажи, мучает ли тебя жажда приключений?
Оливер собрался ответить, но вместо этого издал, пожалуй, самый громкий чих в своей жизни.
– Ой, простите! – сказал он и запоздало прикрыл рот рукой.
– Да ладно, ничего, – пробормотала исследовательница, тайком вытирая лицо. Оранжевые тычинки отделились от цветков – да, вот так сильно он чихнул! – и закружили по шатру, рассыпая пыльцу.
Глаза у Оливера заслезились.
– Кажется, у меня…
Он снова чихнул. И еще. И еще.
К своему ужасу, Оливер вдруг понял, что почти ничего не видит. Веки так опухли, что закрывались сами собой. Приближалась новая волна чихов.
– Думаю, изучение новых земель – слишком сложная задача для твоего организма, – крикнула исследовательница, прячась в дальнем углу шатра.
Оливер развернулся и выскочил на улицу, а там нетвердой походкой прошел мимо своей семьи. Глаза так покраснели и опухли – никто и не заметит, что он плачет. «Тем лучше», – подумал он.
Когда Уиллоу наконец отыскала его под вековым дубом, в самом центре площади, отек уже начал спадать. Последние десять минут Оливер безуспешно пытался отковырять палкой подковы, прибитые к подошвам. Надо же, как бывает. Он несколько лет ходил сюда, нередко – с другом Лондоном, чтобы поглядеть, как обретают свое призвание другие тринадцатилетки, а домой возвращался с мечтами о будущей профессии, о приключениях и славных битвах. Что же теперь получается: мечты навечно останутся мечтами?
Уиллоу села на скамеечку рядом.
– Ну вот и всё… – подытожил Оливер.
Закрывались последние шатры. Всех, кто прошел отбор, уже объявили.
Его в этом списке не было. Его не взяли учиться ни одной из профессий.
Уиллоу обняла брата за плечи.
– Ничего страшного. Лучше начать учиться, когда готов, а то запишут куда попало, потом жалеть будешь!
– А как я пойму, что готов?
– Почувствуешь. Недаром же этот день зовется Днем призвания! Потому что Профессия ищет тебя, а не наоборот.
Уиллоу легко говорить! В ее собственный День призвания она первым делом направилась к палатке следопытов и мгновенно прошла отбор. Да что там, всех его сестер очень быстро принимали на обучение.
– Я видел Лондона, его взяли учиться на фонарщика, – сказал Оливер.
Уиллоу немного обдумала эту новость.
– Так себе достижение. Придется постоянно задирать голову, шея будет болеть!
Оливер понимал, что сестра пытается его поддержать. Вот только легче ему не становилось. Мама с папой стояли чуть поодаль и о чем-то оживленно беседовали, но нет-нет да и поглядывали на сына. Мередит положила руку на плечо Оливеру-старшему, будто хотела его остановить.