– Немного, – Оливер пожал плечами. Ему было неловко, что подозрения сестры оказались верными.
– Честное слово, он от каждого из нас чего-то да ждал. Я люблю трудности, так что меня это не напрягало. Но все люди разные, кому-то совсем не по душе такая… мотивация.
Оливер закатил глаза.
– Мотивация – мягко сказано. Мне всегда казалось, что он так себя мотивирует, а вовсе не меня.
Элсбет сочувственно улыбнулась. Олли никогда раньше не слышал, чтобы она так откровенничала в семейных беседах. Элсбет всегда была такой закрытой… Так что чувство оказалось новым и непривычным, но не то чтобы совсем неприятным.
– Иногда я думаю: может, он выбрал маму, потому что она не может похвастаться приключениями юности, – предположил он.
Сестра как-то подозрительно на него посмотрела, открыла рот, чтобы что-то сказать, потом опять закрыла. Повертела браслет на левой руке. Нахмурилась.
– Возможно, однажды тебе захочется расспросить маму о ее бывшей профессии.
Оливеру показалось, что он ослышался.
– Не было у мамы профессии…
Стоило ему произнести эти слова, как уверенность начала таять, а в голове пронеслась вереница разрозненных воспоминаний, которые вдруг стали собираться в цельную картину. Хотя Мередит всегда вела себя скромнее Оливера-старшего, она отличалась обостренными чувствами и всегда была начеку. Всякий раз оказавшись в новом помещении, она внимательно его осматривала. Интересно, обращала ли мама внимание на расположение дверей и окон, запоминала ли их? Это ведь точки входа, как их называет Уиллоу.
Элсбет следила за братом с тенью улыбки.
– Где же она работала? – наконец спросил он едва слышно.
– Она была агентом Умбры, – спокойно ответила сестра.
У Оливера будто почву выбили из-под ног. Он схватился за ближайший стеллаж, обдумывая услышанное.
Умбра.
За соседним столиком в закусочной запросто можно было услышать фразу: «Говорят, этим займется Умбра». От досады люди нередко восклицали что-то вроде: «Почему ты вечно теряешь носки?! За этим, наверное, Умбра стоит!» Умбра – гильдия повышенной секретности – официально не существовала. У ее агентов не было шатра, они не проводили отбор в День призвания, про них не писали в газетах и вряд ли упоминали на страницах учебников истории.
Умбра.
Это слово означало «тень», и в полном соответствии с ним агенты прятались от любопытных глаз. Они специализировались на разведке и контрразведке и были, по сути, лазутчиками. Провокаторами. Наемными убийцами.
А порой и мамами!
– Почему мне раньше никто не сказал?! – возмутился Оливер.
– Прости. Вообще, это никакой не секрет. – Элсбет нахмурилась и выдержала паузу. – Мы все в курсе, хоть она и не любит об этом рассказывать.
– Но она же готовит! И делает уборку дома! – воскликнул Оливер, хотя сразу понял, что прозвучало это довольно глупо.
Элсбет нахмурилась еще сильнее:
– Ты наверняка видел, как ловко она управляется с ножом.
И то верно. Когда случилась та история с «Пылесосом Перфектусом», мама побежала выручать папу с ножом в руке. И откуда он только взялся?
– Если она раньше была шпионом, то почему теперь ее устраивает обычная жизнь домохозяйки?!
Сестра хихикнула:
– Поверь, этот вопрос нам всем спать не дает, Оливер.
Элсбет никогда не была врушкой, и все же Олли с трудом верилось, что на долю его мамы выпало куда больше приключений, чем досталось отцу. Только он вспомнил про Оливера-старшего – и опять нахлынула тревога, будто кто-то сорвал замок со шкафа, который был забит под завязку, и все вещи вывалились наружу. Неудивительно, что у отца такие высокие ожидания. Он ведь женился на бывшей агентке Умбры! И Оливер покажет ему, на что он способен. Он не посрамит род Вормвудов!
Олли провел пальцем по пыльному краю полки, твердя себе, что на этих мыслях не стоит зацикливаться.
– Представляю, что подумал бы папа, если бы я рассказал ему, что у нас тут творится. Про убийства, про неудавшуюся кражу книги.
– И как бы он отреагировал?
– Думаю, сказал бы, что, раз я отвечаю за библиотеку, мой долг – блюсти порядок в этих стенах и во всем разобраться.
Сестра улыбнулась и едва заметно кивнула.
– Похоже на правду.
Он снял очки, протер их уголком рубашки и снова надел. Распрямил плечи. «Ты справишься, – сказал Оливер сам себе. – Ты столько всего нового узнал за эти недели, и Агата на твоей стороне. У тебя получится!»
– Может, и впрямь пришло время проверить себя. Пройти испытание.
– Хорошая мысль. – Элсбет положила руку ему на плечо, потом, немного смутившись, легонько его погладила.
– Я, пожалуй, пойду, – сказала она, теребя браслеты.
Элсбет удалилась, пообещав, что заглянет на днях. Удивительно, но Оливеру захотелось, чтобы она поскорее вернулась. И пускай изначально ее сюда отправила Уиллоу, Элсбет показала, что ей вовсе не наплевать, что происходит у Оливера. Она выслушала его теории, не мешала сделать собственные выводы о попытке кражи книги. В ней чувствовалась доброта, пускай и спрятанная за идеальной осанкой и холодным тоном.
Не успел он запереть дверь в библиотеку, как за спиной у него появилась Агата. Он так перепугался, что, наверное, его жизнь в тот миг укоротилась на пару лет.
– Расскажи мне про свою сестру! – потребовала Агата. Ее глаза лучились любопытством.
– Агата! А можно больше не подкрадываться вот так? – взвыл мальчик.
Оливер пошел за тележками с возвратом. Агата тенью двинулась за ним.
– Она могущественный маг и сама признаётся, что маги черпают силу в книгах! – продолжала Агата.
– Ага. И что? – Оливер с такой силой толкал тележку вперед, что несмазанные колесики истошно скрипели. Он быстро лавировал между стеллажами.
Агата не отставала:
– Такой человек, как она, точно захочет прибрать к рукам такую важную книгу, как Hexengebräu!
– Признавайся, ты весь наш разговор подслушала? За каждым нашим движением шпионишь? Тогда ты наверняка в курсе, что моя сестра не пыталась украсть книгу, – рявкнул Оливер.
– Это и подозрительно! Если маги не одобряют книгу, почему она позволила тебе поставить ее на полку? Это ловушка!
– Для кого?
– Для следующего Симеона Легкоступа! Ты же не станешь спорить, что она не хочет, чтобы книга попала в чужие руки? Ведь тогда все узнают правду о магах!
– Какую еще правду?
– Что они мошенники!
– Агата, прекрати. Они огнем из ладоней стреляют! – возразил Олли. Внутри уже закипала ярость, и сдерживать ее становилось все труднее.
– Ты же слышал, как она рассказывала, что чары со временем выветриваются. Чтобы их сохранить, надо читать и перечитывать книги, пропитанные волшебной силой!
– Я знаю Элсбет. Она вовсе не такая злодейка, какой ты ее представляешь.
– Уверен? Между прочим, она заявилась сюда только по просьбе другой сестры, а не по доброте душевной. Как-то непохоже, чтобы вы были близки, получается, ты совсем ее не знаешь. Да ты и мать свою толком не знаешь.
Оливер больше не мог сдерживаться.
– Ты-то что об этом знаешь? Можно подумать, у тебя есть близкие люди! – накинулся он на Агату.
Она резко остановилась, заморгала, потрясенно уставилась на него. Оливеру на секунду сделалось стыдно, но он отмахнулся от этого чувства.
«А ты еще восхищался ее преданностью! – подумал он. – Да она верна лишь библиотеке и никому больше!»
– И раз уж мы заговорили о людях, которых плохо знаем, расскажи, в чем твоя цель! Говоришь, что живешь тут, но, где именно, не объясняешь. Вечно прячешься где-то, яростно отстаиваешь библиотеку, а ведь она даже не твоя! Откуда мне знать, может, ты способна убить человека, который позарился на наши книги. Помнится, ты не слишком расстроилась, узнав о гибели Симеона Легкоступа. Раз так любишь библиотеку, может, и меня уже уничтожишь, чтобы занять мое место?
Тут у Оливера закончились слова. В венах словно бушевало пламя, в которое подбросили пороха.
Глаза Агаты стали размером с блюдца. Она крепко сжала зубы.
Оливер не без сожаления понял, что она сдерживает рыдания.
– Ты сам не знаешь, о чем говоришь, – пробормотала она и бросилась бежать.
Оливер остался один с тележкой для возвращенных книг, которая уже опустела. Мальчику казалось, что то же самое случилось с его душой.
Весь вечер его мучили сожаления. Они захлестывали Оливера, как вода лодыжки в прохудившейся лодке. Если бы он пораньше прикусил язык! Пока еще не успел так разозлиться… Пока не наговорил слов, которых уже не взять назад. Он не знал, как вести себя, когда сердишься, – в этом деле у него было мало опыта. Судя по всему, следовало потренироваться.
Олли поставил на место кирпич в читальном зале, использовав кусочки дерева от мебели, уничтоженной троллем, чтобы получше его закрепить. Опытный строитель точно нашел бы, к чему придраться, но вышло сносно.
Аппетита не было, так что Оливер пораньше вернулся в кабинет и упал на кровать. Потер большой палец об указательный – так он всегда звал Гармонию. Обычно, когда он начинал готовиться ко сну, разноглазая кошка сразу прибегала и укладывалась рядом. Но сегодня она куда-то пропала.
Олли вышел к стойке и увидел, что Страж сидит на привычном посту. Когда Оливер поймал ее взгляд, кошка сразу отвернулась.
«Даже кошки в тебе разочарованы! Обязательно нужно было так злиться?»
Ему всегда приходилось нелегко с Агатой, даже когда она ему помогала. Если говорить честно, она ущемляла его гордость. Вечно пряталась где-то, вечно знала что-то такое, о чем он и не догадывался, всегда могла исправить его ошибки. Оливеру только и нужно было, что преуспеть в своей профессии. Агата же словно была живым свидетельством его неудачи.
Он вернулся в постель, попытался уснуть, но не вышло. Тогда Олли стал прокручивать в голове все, что успел узнать о Симеоне Легкоступе и его провальном ограблении. Кого-то эта попытка разозлила не на шутку. И хотя Агата стала первой в списке подозреваемых, его можно было пополнить.