Лешка торопливо похлебал жидкую просяную кашицу и принялся за дело. Напоил Кугута, осмотрел подковы, наспех почистил шашку, подтянул подпруги и, в числе первых занял место в строю. Он уже давно решил для себя, что если ты что-то делаешь, то делай это быстро и правильно.
— Лекса… — к жеребцу подбежала Гуля, кинула на Лешку красноречивый взгляд, что-то украдкой сунула в седельную суму и тут же убежала.
— Ишь, зазноба твоя беспокоится… — захохотали парни из отделения. — Видать запал ты ей в сердце. Хоть махни в ответ, бирюк!
Алешка молча нахмурился. С одной стороны, внимание Гульнары его сильно радовало, а с другой, почему-то было стыдно. Впрочем, стыдился он очень недолго. Так, минутный порыв, не более.
Эскадрон выступил, Леха мерно покачивался в седле и думал.
«Ну и что ты собираешься делать дальше Лекса Турчин? — спрашивал он сам себя и сам же себе отвечал. — Воевать, конечно же. Этого дела на мой век хватит. Что у нас там после Туркестана будет? Ага… Афганский поход Красной Армии, потом конфликт на Китайско-Восточной железной дороге, потом еще один Афганский поход, а дальше интервенция в Сидзян, а после уже и до Гражданской в Испании недалеко. А потом пошло поехало. Хасан, Халхин-Гол, Финская война, Великая отечественная… Что? Откуда…»
Лекса охнул и чуть не соскользнул из седла от дикого недоумения.
— Какого черта?.. — он скрипнул пылью на зубах и оглянулся, словно искал того, что мог тайком подслушать его мысли. — Откуда я все это знаю…
Ответов, как всегда, не нашлось, Лехе даже стало плохо от напряжения. Было только ясно одно, что Лешка Турчин просто не мог всего этого знать. Да он даже об этих терминах и местах не подозревал.
Подозрения Алексея, что в него кто-то вселился стали еще сильней. Все это было похоже на сумасшествие, но сумасшедшим Алексей себя не чувствовал.
— Рассказать может кому? — в полной растерянности беззвучно бормотал он себе под нос. — Комеска, к примеру. Мужик умный и правильный, может, посоветует чего. Хотя… как пить дать погонит из строевого состава опять в помощники ездового, как умалишенного. А оно мне надо?
Уже в сумерках эскадрон вошел в узкое ущелье в предгорьях и стал на бивак. Костров не разжигали, лошадей не расседлывали, выставили секреты, перекусили всухомятку и легли спать. Лекса разделил с Костиком удивительно вкусную лепешку с запеченными в ней кусочками курдючного сала, мысленно поблагодарил Гулю и тоже пристроил голову на скатку. Марш вымотал, но заснуть почему-то не получалось.
— Слышь, Лекса… — пробормотал рядом Костя. — Эко ты девчонку себе отхватил. Не девка, а огонь. У тебя к ней серьезно или как?
— Серьезно, — сухо бросил Лешка.
— А я чего, ничего, — примирительно буркнул Костик. — Спросить, что ли нельзя… — он немного поворочался и опять забубнил. — Тревожно мне как-то. Не боязно, а тревожно. Не упустили бы банду.
— Не упустим, — твердо ответил Лекса.
— Почему? — удивился Костя. — Сколько раз уже пытались, а они как ужи. Небось уже знают, что мы стали здесь.
— Знают, конечно, но толку им от этого никакого, — подтвердил Алексей, дивясь своей убежденности. — Сам знаешь, еще вчера тропы из ущелья перекрыли. Шесть пулеметов — это тебе не хухры-мухры.
— А если… — забеспокоился Костя.
— Дойдут и станут, — уверенно заявил Лекса. — Повели их местные проводники, а семьи проводников где? У нас. Так что доведут, будь уверен.
— Ну да, — согласился Костя, — начальники команд Леонтий Палыч и Гордей Семеныч еще немцев крошили, не пропустят не в жисть. Сам видел как на стрельбище Палыч из Льюиса свое имя выстрочил на мишени.
— Так вот, — продолжил Лешка. — Получается, ходу им только через нас, но они пока об этом не знают. Могут, конечно, пешим порядком по тропкам козьим уйти, но сразу как боевая единица перестанут существовать… — Лекса удивился что знает такой термин и снова заговорил. — Без лошадей от них опасности никакой. Думаю, к утру, попробуют через нас прорваться. И еще, у них шестьдесят сабель, а у нас сотня. Вот и думай.
— Откуда ты все это знаешь? — удивился Костик.
— Слышал когда в штабе убирался, — соврал Лекса и поморщился от негодования. Несмотря на то, что его перевели в полноценные красноармейцы, все равно продолжали привлекать к прежним обязанностям. И Лешку это сильно злило.
— Тогда понятно…
Лекса немного поворочался и все-таки заснул.
А как только солнце окрасило верхушки гор примчался дозор и сообщил, что банда идет на выход из ущелья.
Через несколько минут эскадрон уже сидел в седлах. А еще через полчаса впереди показались клубы пыли.
Лязгнула звонкая команда.
— Рысью марш!
Лешка заученно нашел свое место в строю.
Очень скоро среди пелены впереди стали различаться черные всадники.
— В атаку марш-марш!!!
Эскадрон начал разворачиваться в лаву.
Сердце звонко забухало, мозги радостно горячило ожидание сшибки, хотелось рубить и убивать, хотелось крови. Леха даже заорал от дикого наслаждения.
— Ур-ррааа…
Вскинул карабин, быстро отстрелял обойму, закинул его на спину и выхватил шашку…
Но тут же полетел кубарем на землю.
В глазах бешено завертелось, из груди словно мощным прессом выжали воздух. Все вокруг накрыл оглушительный грохот, но потом он неожиданно стал слабее и ушел в сторону.
Лешка встал на колени, натужно откашлял пыль, протер рукой глаза и обнаружил, что бой ушел вперед, а чуть поодаль лежит на боку его жеребец Кугут. Лекса на коленях подполз к нему и завыл от горя, когда увидел аккуратную черную дырочку во лбу коня.
— За что!!! — заорал он стуча кулаком по земле. — Убью, су-ууки…
Позади и слева кто-то навзрыд причитал, Лекса повел взглядом и увидел Костика, стоявшего на коленях у своей кобылы Звездочки. Звездочка еще была жива, тихо всхрапывала и перебирала ногами.
Алексей закусил губу, встал и вдруг заметил впереди басмача пытавшегося куда-то ползти, волоча за собой ногу.
Одним движением выхватил шашку и пошел к нему.
— Не надо, не убивай багатур!!! — тряся редкой и седой бородой запричитал тот, вытягивая вперед руки. — Не убивай, аллахом прошу! Внуками прошу!
По морщинистому, почти черному лицу градом тек пот, губы тряслись, а глазах стоял ужас.
Шаг, еще шаг, Леха на ходу отвел руку с клинком, чтобы половчей рубануть. Сердце заполняла ледяное спокойствие и желание убивать.
— Я все скажу! — завыл старик. — Главное скажу! О! Я много знаю! Ты не знаешь, а я знаю. Почет тебе будет, багатур, много почета от твоих старших.
Что-то остановило Алексея, он скрипнул зубами и потребовал:
— Говори! Живым останешься. И оттащим подальше, чтобы наши не увидели.
— Правду говоришь? Клянись! — старик внимательно посмотрел на Лешку, но увидев его бешеные глаза торопливо зачастил, тыкая рукой в ущелье:
— Нет там Эргаш-бека. Нету, совсем нету, внуками клянусь.
— Как нет? — опешил Лешка.
Позади, вдруг, щелкнул револьверный выстрел, а через секунду на басмача налетел Костик с шашкой. Лекса едва успел его перехватить.
— Убью, суку!!! — орал Костя, бешено кривя рот и пытаясь вырваться. — Они мою Звездочку! Убью…
— Да подожди ты! — Алешка его тряхнул и приказал старику. — Говори быстрей!
— Ночью ушел, тихо ушел, никто не видел! — зашепелявил старик, не отводя взгляда и Кости. — Лошадей бросил, только с сыном своим ушел, никому ничего не сказал. Пешими тропами ушел. Зарезал Абдуллу, тот сторожил. Люди очень злые были, обманул всех. Хотели гнаться за ним но уже поздно было…
— И что мне с того? — Лекса разочарованно скривился.
— Ты Бека догнать можешь! — старик хитро прищурил левый глаз.
— Как?
— Если здесь залезете… — старый басмач ткнул скрюченным пальцем на почти отвесную стену ущелья, — тогда наперерез пойдете. Как увидишь двурогую скалу, за ней ручей с чинарой будет и тропа. Эргаш-бек все равно мимо проходить будет. Он много добра с собой взял, тяжело, будет медленно идти. Ему пять-шесть часов идти, вы через два там будете. Залезете, молодые, можно залезть. Я когда молодой был, выше лазил. Понимаешь, что говорю? Э-эээ, почет от командира будет, награда будет! Но ты свое слово сказал! Отпусти!
Костик неуверенно посмотрел на Алешку.
— А что наши скажут?..
Лекса помедлил и отчеканил:
— Сомнения порождают хаос и смерть!
И уже привычно охренел сам от себя.
Костик ошалело глянул на Лешку и кивнул…
Глава 5
— Винтари и амуницию здесь оставим, с собой только револьверы и шашки… — скупо командовал Алексей, поглядывая на стену ущелья и прикидывая маршрут. — Сапоги тоже скидывай, босыми полезем.
Поначалу идея казалась ему не очень удачной. Пугали не отвесные скалы, а возможные проблемы с командованием, но сейчас сомнения прошли, осталось только холодная уверенность.
Немного поразмыслив, он ругнулся.
— Кобылья срака… как бы нашим сообщить, куда мы пошли?
— Сейчас! — Костя полез за пазуху, достал грязный платок с огрызком химического карандаша и активно мусоля грифель языком принялся писать на коленке. — Так… пошли за Эргаш-беком в горы. Не поминайте… лихом… ага… вот, смотри. Пойдет?
Он продемонстрировал товарищу каракули на платочке и жирную стрелку под ними.
— Пойдет… — Лекса сбегал к мертвому Кугуту и достал из седельной сумки аркан и перекинул его через плечо. Сбросил сапоги, ремни шашки сцепил и закинул ее за спину, пристроил флягу на пояс, проверил патроны в револьвере, а потом отправил в карман еще четыре толстых патрончика в латунных гильзах — весь свой наличный боезапас. Мелькнула мысль все-таки взять с собой карабин, но Лешка ее прогнал. Предстоящая прогулка по скалам могла показаться комфортной разве что для горных коз, но никак для человека и каждый лишний килограмм сильно осложнял задачу.
Костя экипировался похожим образом, только на поясе у него висел здоровенный «Reichsrevolver M 1883» в самодельной кобуре. Никто даже не думал централизованно снабжать красноармейцев короткоствольным оружием, но его наличие считалось особым шиком, поэтому бойцы добывали себе любые доступные револьверы и пистолеты любыми правдами и неправдами.