Изумление выразилось в привычном ругательстве, произнесенном тихим шепотом:
— Вот же, кобылья срака…
Тот момент, что сейчас Лешка размышлял о событиях, о которых ранее даже не подозревал, уже почти не беспокоил, а вот песенка отчего-то ввела в замешательство. Сумасшествие уже казалось свершившимся фактом, но Алексей сумел справиться и сказал себе словами из песни.
— Так живи, не трусь, будь что будет пусть. А что будет — дальше поймешь…
И сразу на душе стало спокойней, но уже через мгновение, со стороны, с которой должны были подойти Эргаш-бек с сыном, послышался шорох камешков и приглушенный разговор, а через несколько секунд из-за скалы показались два человека.
Оба широкоплечие, крепко сбитые, с длинными руками и короткими кривыми ногами, в лохматых папахах и даже лицами похожие друг на друга, правда один младше возрастом, с жидкой бородкой, а второй с густой, крашеной хной, окладистой бородищей.
Оба тащили на плечах туго набитые, по виду очень тяжелые сумки-хурджины. Оба были вооружены саблями, а на поясе висели массивные деревянные кобуры с маузерами. Винтовок не было видно — старый бандит не обманул.
Лешка дождался пока они подойдут к плоскому камню, назначенному рубежом открытия огня, прицелился в старого басмача, задержал дыхание и потянул пальцем спусковой крючок.
Но вместо выстрела раздался резкий щелчок, почему-то прозвучавший очень громко.
Басмачи сразу бросились в разные стороны. Лешка еще раз пальнул, на этот раз без осечки, но не попал. Костик пальнул дважды, но и у него пули только высекли искры из камней.
Бабахнули ответные выстрелы, над головой Лешки свистнула пуля, вторая влепилась в щебенку прямо перед головой — непонятно каким образом, басмачи точно определили его позицию.
— Чтоб вам повылазило… — Лекса резво подскочил, забежал за скалу, осторожно высунулся и выстрелил трижды по Эргаш-беку, приподнявшемуся над камнем, за которым он прятался и державшему маузер обеими руками.
Бек яростно взвизгнул и тоже галопом перебежал за другой камень. Но и Лешка сразу спрятался, потому что молодой басмач несколько раз пальнул по нему, но к счастью, не попал.
Лекса попробовал прокрасться низом, правда его быстро опять загнали обратно. Папаша с сынком отлично просматривали местность, впрочем, точно так же как и Алексей с Костей.
Леха выстрелил еще раз, легко подранив, судя по болезненному воплю, молодого, а потом воспользовался моментом, чтобы перезарядиться. Выбросил стреляные гильзы, сунул руку в карман, но обнаружил, что он…
Пуст! Судя по всему, патроны выпали во время подъема. В английском револьвере остались заняты только две каморы.
Вместо ругательств Алешка только стиснул зубы и решил стрелять только наверняка.
Тем временем перестрелка стихла, видимо Костя и бек с сыном тоже начали экономить патроны. А еще через минуту, раздался хрипловатый молодой голос:
— Эй, русские, зачем нам воевать? Пропустите, получите хороший бакшиш! Очень хороший бакшиш, клянусь аллахом! Давайте договариваться!
Алексей удивился, что переговоры начал сын, а не отец, выждал несколько секунд и крикнул:
— Жить хотите? Тогда сдавайтесь! Даю слово, не убьем…
— Э-ээ… что нам делить? — быстро ответил басмач. — Что ты получишь за нас? По плечу похлопают? А мы заплатим золотом! Если ты думаешь, что возьмешь нас, ты дурак. Принимай предложение, все довольные будут. Думай молодой, думай!
Говорил он на очень хорошем русском языке, но, как показалось Лексе, говорил так, словно для галочки, не пытаясь убедить.
«Отвлекает? — мелькнула у Лешки мысль. — А папаша попытается подобраться к нам? Похоже так и есть. Если пойдет понизу, как раз на меня выйдет…»
Он усмехнулся и крикнул:
— Сколько дадите?
А сам, почти на цыпочках убрался в сторону и затаился за обломком скалы.
— По пятьдесят золотых монет каждому! — радостно пообещал молодой басмач. — Это очень хорошие деньги! Соглашайтесь, станете богатыми! Жен возьмете, из армии уйдете! Хорошая жизнь начнется! Не будьте дураками…
Внизу раздался едва заметный стук камешка, Лешка прицелился в ту сторону, но, совершенно неожиданно, Эргаш-бек выскочил с маузером наизготовку из кустов левее.
Четыре выстрела бабахнули почти одновременно. Басмач и Алексей стреляли почти в упор, но… ни один из них не попал.
Басмач разъяренно взревел, отбросил пистолет, выхватил саблю и рванул к Лексе.
Револьвер брякнулся об камни, Лешка тоже выхватил шашку, но от первого удара банально сбежал, отпрянув назад. Попытался сам ударить, но басмач легко отмахнулся, тоже отпрянул и пошел кругом, раскачиваясь на ходу и крутя саблей.
Лешка сильно растерялся, не вполне понимая, как отбиваться, потому что вся наука дядь Михея куда-то испарилась.
Бек финтанул, показав всем телом, что ударит справа, сменил направление, но ударил все равно с правой стороны.
Леха чудом отбил удар, снова отпрянул, но вторым ударом басмач все-таки задел его по бедру. Эргаш-бек радостно осклабился и снова пошел кругом, уже явно играясь. Лешка понял, что до смерти остались считанные мгновения. Дядька Михей неплохо натаскал его, но умения все равно не хватало, чертов басмач оказался умелым и хитрым противником.
И тут в голове Лешки что-то щелкнуло. Совершенно неожиданно, паника сменилась ледяным спокойствием.
Дальше все случилось словно в замедленной съемке.
Басмач кинулся.
Лекса за мгновение до его замаха коротким движением тела показал, что собирается скользнуть в сторону. Бек замешкался, решил что не попадет и попытался изменить направление удара.
Алешка проводил его клинок своим, вывернул кисть и наотмашь секанул по шее басмача.
Все получилось автоматически, тело сработало само, хотя этот прием всегда плохо получался у Лешки.
В воздухе красиво расплескался фонтанчик ало-карминовых капелек.
Эргаш-бек выронил саблю и упал на колени, хрипя и зажимая распоротое горло обеими руками…
Глава 6
— Вот же кобылья срака… — восхищенно прошептал Лекса, но быстро вспомнил об оставшемся в живых сыне бека, правда ничего предпринять не успел. Стеганул сдвоенный выстрел, а потом из кустов вышел Костик, таща за шиворот молодого бандита.
У сына главаря левая глазница пузырилась кровавой жижей, а у Кости на левом рукаве гимнастерки быстро расплывалось темное пятно. В правой руке он держал свой немецкий револьвер с еще дымящимся стволом, а на лице светилась блаженная улыбка.
— Я все… а ты? — Костя уставился на корчащегося басмача и довольно кивнул. — Ага, вижу, что и ты все. Ишь, падлу, корежит. Добьем? Хотя нет, пусть подыхает сам.
— Пусть. Но как? — Лешка изумленно уставился на товарища. — Как у тебя получилось?
— А так, — Костя хихикнул. — Когда ты с ним болтать начал, я тишком прокрался… — он показал свое оружие. — У меня-то всего один патрон остался. Но этот козел тоже выстрелить успел, заметил меня. Чуток зацепил. Вот…
Костя болезненно поморщился и показал руку.
— А этот ко мне подкрасться пытался… — Лешка улыбнулся. — Но не получилось.
— Эко ты ему глотку развалил!.. — уважительно кивнул Костик и покачнулся. — Етить, что-то меня шатает…
Лекса бросился к нему и помог сесть, а потом начал рвать на ленты свою нательную рубаху.
К счастью раны оказались не опасными, кровотечение быстро остановилось, поэтому сразу после перевязки, Лешка и Костя принялись за трофеи.
Младший бандит оказался вооружен новеньким Маузером под патрон 9 на 25. Его Костик сразу заграбастал себе и поклялся не отдавать никому, даже под угрозой расстрела. А вот старший басмач, неожиданно владел пистолетом Браунинга модели 1903 года, тоже с деревянной кобурой. В кобуре, в специальном гнезде, торчал запасной магазин, но без патронов.
Пистолет сразу запал ему в душу: красивый, плоский и удобный, новенький и идеально вороненый.
— Это что за стрелядло? — озадаченно пробормотал Костя, вертя пистолет в руках. — Странный какой-то. Не видел такого никогда. А где барабан? Нету. Обойму что ле в рукоять сувать?
— Это Браунинг М1903, — машинально объяснил Леха. — Бельгийский пистолет, но русский заказ, его еще при царе поставляли для отдельного корпуса жандармов. Хороший пистолет. Вроде.
— Откуда ты все это знаешь? — подозрительно прищурился Костя.
Алексей поспешно отбоярился:
— Видишь, здесь написано по-русски. Московская столичная полиция. У жандармов и городовых такие были, я сам видел.
— А-ааа… понятно… — Костя закивал. — Припоминаю, у нашего борова городового такой шпалер вроде висел на поясе. Ну, похожий. Ох, и сволочь был. Но его забили слегами, башка как арбуз разлетелась. И поделом сволочи.
Лекса облегченно выдохнул. Такого пистолета он тоже еще никогда не видел, название просто возникло в голове и все. А историю про городового от Костяна он просто пропустил мимо ушей.
Басмачи оказались просто под завязку забиты ценным добром: часы, портсигары, цепочки и перстни, но Лешка прибрал себе только пистолет. Что-то подсказывало, что и его оставить себе будет трудно, но отказаться от трофея просто не смог. И Костика заставил ничего себе кроме оружия не брать.
Когда дело дошло до сумок-хурджинов, первым делом попалось съестное, лепешки, вяленая баранина и овечий сыр. Красноармейцы сразу набили себе рты едой, так как зверски проголодались, а потом…
— Етить… — Костя запустил руку в сумку и потом показал Алексею ладонь с горстью матово-отблескивающих на солнце кругляшей. — Здесь… здесь много…
Сумки почти доверху оказались набиты золотыми монетами: царскими червонцами и другими разными, по виду восточными, с арабской вязью. В общем, золото весило около десяти-пятнадцати киллограм.
Все еще живой Эргаш-бек захрипел, заблевал кровью, протянул дрожащую руку, но ребята этого не заметили.
— Это же можно сколько всего купить! — бурно восхитился Костя. — Целое богатство… — но почти сразу помрачнел, ссыпал золото обратно в мешок и решительно заявил: — Все надо сдать на нужды мировой революции. Вот так, сдать и все. Там найдут на что потратить.