– Пайп, со мной можешь и помечтать об этом. Что бы ты сделал, кабы стал во главе всего?
Элс нахмурился. Неужели Горт настолько глуп, чтобы затеять заговор?
– Ты серьезно? Ну, конечно же, да. Тебе недостает воображения, чтобы не быть таковым. Или же ты хочешь нас уверить в этом. Чтобы я сделал, если бы руководил всем? Тоже, что делаю сейчас, Пинкус. Укреплялся, сжимал кольцо осады и избегал любых поступков, которые бы привели к глупым смертям. Максимум результата. Минимум кровопролития. Мы против них. Пинкус, а на самом-то деле, чего ты хочешь?
– Я не пудрю тебе мозги, Пайп. Я говорю прямо. Мне кажется, что ты самый оптимальный кандидат на замещение Грэйда Донето. Положись на время. Точно так же, как на него полагаются при изготовлении вина. Думаю, что я бы сумел добиться больших успехов, чем колдун, уговаривая праман сдаться.
– Пайп, я не понимаю, что еще ты хочешь услышать. Горт зарычал и нарочито схватился за голову.
– Ну почему ты не можешь дать прямой ответ на прямой вопрос?
– Как это? Я же тебе все рассказал.
– Спорю, что ты удрал из Дарнении, поскольку тебя выслали оттуда за твои издевки.
– Не возьму в толк, что тебе надо.
– Ладно, видимо, я проиграл, – сказал Горт, пожав плечами – характерный знак его гибкости. – Я рассчитывал, что мне удастся выведать у тебя что-нибудь. А кстати, угадай, кто объявился. Этот маленький мерзавец, глотатель мечей, который отполировывал бородавку епископа Серифа.
– Оса Стайл? Любовник? – спросил ошеломленный Элс.
– Мне казалось, его зовут Арманд.
– Ты прав. Погоди. Стайл… Откуда я взял это имя? Он здесь? Как это произошло?
– Он связался с одним из членов Коллегиума. С одним из тех молчаливых, страшных призрачных старикашек.
Горт говорил о самых властных принципатах, которые имели отношение к Помощниками Ночи. Они воспринимали Ночь как некое увлекательное приключение, а не как сосредоточие страха. Для Осы, выполняющего роль шпиона, ничего лучше и придумать было нельзя.
Коллегиум стал своеобразной твердыней, с помощью которой Великий мог обезопасить себя от притязаний Иоанна Черные Ботинки. Впрочем, представители этого ведомства обладали в кальцирских землях лишь небольшим преимуществом. Фэррис Рэнфроу не упускал Коллегиум из вида.
– Присматривай за ним, Пинкус. Этот мальчишка гораздо опаснее, чем может показаться.
– Да. А есть какая-нибудь возможность приступить к действиям, а не протирать дыры на штанах, сидя здесь?
Опять вернулись к тому, с чего начинали.
– Нет, если мне удастся держать все под контролем. Если ты хочешь покончить жизнь самоубийством, я могу попросить Старкден и Мазанта ал-Сеяна избавить тебя от необходимости совершить грех.
– Я, скорее, испытываю скуку, а не желание отправиться к праотцам.
– Тебе скучно? Тебе нечем ?е6я занять?
– У меня полно работы. Даже не думай взвалить на мои плечи еще что-нибудь. Но я человек действий.
– Пинкус, я прежде не замечал, чтобы ты хоть как-нибудь пытался оказаться в центре сражения.
– Да уж. Но когда только и делаешь, что сидишь, волей-неволей начинаешь дергаться.
– Ожидание не хуже дробления костей.
– Ну, если тебе так нравится…
– Самое главное, выбраться отсюда живыми, согнувшись под грузом награбленного добра. Вот чего я хочу.
– Именно в таком порядке, дружище. Сначала живые, потом богатые.
– Чем займешься, когда закончишь здесь?
– Вернусь в Брос и стану правой рукой Донето. А ты – лучшим мальчиком в Коллегиуме. Возможно, возглавишь какой-нибудь полк Патриарха. У нас все хорошо, Пайп. Пока мы сами все не испоганим.
Правда. – Дрокер был наставником Элса и его защитником.
– Вздыхаешь, Пайп?
– Да. Мы хорошие солдаты, но позже никто об этом не вспомнит.
Погода улучшилась. Отряды Патриарха покинули убежища и продолжили воздвигать частокол вне пределов досягаемости снарядов праманских орудий. Элс хотел, чтобы ограду возвели по обеим сторонам. Король Питер, казалось, не намеревался подходить к ал-Хазену.
Грэйд Дрокер по-прежнему не обращал внимания на дирецийско-конекийскую армию. Эти люди уже выполнили свою работу. А потом захватили основную часть не принадлежащей им добычи.
– Будь моя воля, мы бы заставили конекийцев так штурмовать ал-Хазен, чтобы они обессилели.
Элс не рискнул поделиться своим мнением. Позже ему пришлось выдержать напряженный разговор с Титусом Консентом. Тот стал сознавать свою ценность, и это вскружило ему голову.
– Я не угрожаю, – сказал ему Элс. – Это не в моей компетенции. А вот тот, кто всем здесь заправляет, вполне способен на такое. И он не питает нежности к вашей расе. Этот человек не просто умен и суров, но еще и проницателен. Он следит за вами.
– Ваши командиры жалуются, что мы тратим еду на тех, кого изгнали из города, – запальчиво ответил Титус.
– Не обращай на их хныканье внимание. Эти девы оказали нам помощь. Неоценимую помощь.
– Как прикажете, полковник.
– Если тебе не нравится, как обстоят дела, обсуди это с братством.
Титус Консент удалился, ничего не сказав в ответ, поскольку преданные Великому принципаты окружили командира городского полка.
Дивино Бруглиони отвел Элса в сторонку.
– Хэхт, я уже давно хочу спросить тебя кое о чем.
– Сэр?
– Речь пойдет о кошельке, которым тебя должен был наградить Палудан до твоего отъезда в Коллегиум.
– Да? – Конечно же, дело в кольце.
– Тебе известно, что я дал кошелек Палудану, дабы он вручил его тебе?
– Ну что ж, благодарю вас. Человеку необходимо получать одобрение его работы, даже если она заключается в оплате монетами.
– Так-то оно так. Однако… Как бы мне выразиться? Очевидно, лучше все высказать напрямую. Ты не находил в кошельке кольца? Из золота, заношенное, довольно-таки старое. Ничего особенного оно собой не представляет. Но я дорожил им. Кольцо досталось мне в наследство от деда, а он в свою очередь получил его от своего деда. Я месяцами пытался найти кольцо. Я точно знаю, что оно было в кошельке, поскольку его подготовил именно я. Однако теперь кольца там нет.
– А, – протянул Элс. – В кошельке действительно находилось кольцо. Эдакий золотой обруч. И еще несколько монет. Я продал все меняле, который говорил, что затем загонит товар племяннику, золотых дел мастеру. Он что-то делал для матери Патриарха.
Из уст Дивино Бруглиони вырвалось проклятье.
– Эта чертова тиара!.. Я знаю, кто… Как ты мог? Святые основатели! Судьба несправедлива.
– Ваша Милость, что я сделал? – Принц Церкви хныкал о жестокости языческих сил?
– Черт, ничего. Тебе откуда было знать, что кольцо не является частью твоей награды.
– Вы меня совершенно запутали, Ваша Милость.
– А то. Я немного приврал. Кольцо было особенным. Оно таило в себе волшебную силу, если честно.
– Ух, ты! Как в преданиях?
– Нет. Не так, как в легендах. Полагаю, ты продал кольцо не присутствующим здесь девам?
– Нет. Торговец принадлежал другой расе. Мне кажется, он был дайншау. Восьмидесятилетний старик. Мне понадобился переводчик. Меняла родился в какой-то древней земле.
– Все дайншаукины надеются, что другие именно так и подумают, Хэхт. Их показная неспособность разговаривать на нашем языке дает им преимущество. Ты бы невероятно удивился, если бы увидел, как быстро они схватывают твои слова, когда есть возможность хорошенько подзаработать.
– Волшебное кольцо? Неужто и в самом деле оно волшебное?
– В самом деле.
– Я никогда не верил в существование таковых. – Элс задумался, сколько раз Поло копался в его вещах.
– Как, впрочем, и большинство людей. В основном, горожане не имеют ни малейшего представления, что происходит в неукрощенном мире. Они бы обделались от страха, если бы видели хотя бы десятую честь того, что сокрыто от их взора.
– Вы меня пугаете, Ваша Милость. В чем заключается сила кольца?
– В том, что тот, кто его носит, становится невидимым для ночных существ. Если бы я его надел, то мог бы стоять среди дюжины волков, а они бы не учуяли моего присутствия. Однако кольцо воздействует и на своего владельца. Сначала о нем забываешь. А потом теряешь.
– Именно это и произошло с вами?
– Да.
– Прошу прощения, Ваша Милость. Я могу узнать, где кольцо переплавят в безделушку. Я отведу вас к дайнашаукину, как только мы вернемся в Брос. Вдруг кольцо еще цело?
– Это не имеет никакого смысла. Он, наверняка, позабудет о том, что случилось.
Прекрасно. Искусное оправдание сработало Элсу на руку.
– Прошу прощения.
– Прекрати говорить одно и то же. Забудь об этом. Скажи-ка, у тебя есть план, по которому мы начнем действовать, а не сидеть просто и отмораживать задницы?
– К тому времени погода наладится.
– Я имею в виду другое. Мы будем атаковать ал-Хазен? А не ждать?
– Нет, если все зависит от меня. Время – наше лучшее оружие. С каждым днем горожане слабеют. Каждый день несколько жителей дезертируют из ал-Хазена. Их количество увеличится, когда они пронюхают о том, что мы распускаем солдат и разрешаем им вернуться к своим семьям.
– Не уверен, что мне нравятся твои слова.
– Этому меня научил мой дядюшка. Всегда показывай врагам золотую тропу. Выход, через который они могут бежать Поскольку, если противник знает, что ты собираешься его убить, он постарается усложнить твою задачу. Он обязательно нанесет сильный удар.
Прибежал гонец и что-то прошептал принципату.
– Ясно, – изрек Бруглиони. – Хорошо. Я сейчас же прибуду на место.
– К нам направляются императорские послы, – сказал Дивино Элсу, когда гонец исчез из виду. – Праманским колдунам удалось хорошенько их потрепать. Они желают знать, как облегчить боль. И спать по ночам.
Дядя Дивино поспешно удалился. Элс скрылся в своих покоях. Почему император не подготовился к нападениям? Ведь его прикрывал Фэррис Рэнфроу.
Элс решил вздремнуть, пока имелась такая возможность.