нтяйку давно пора гнать. Но жалованье будет ниже. Больше чем на пятьдесят-семьдесят декатов не рассчитывайте. Не кривитесь — мы, Дрейкорны, известны своей прижимистостью. Я не исключение. Знаю счет деньгам. Спросите у Кассиуса, он не устает твердить о моей скупости. И что же у нас получается? Будете привязаны ко мне этим долгом десятилетия, пока не рассчитаетесь за ненужного вам болтливого зверька?
Я пожала плечами.
— Я могу найти место получше и выплатить деньги быстрее.
— Особо на это не рассчитывайте — сами знаете, как тяжело найти работу в Аэдисе. Хорошо. Сделаем так, как вы просите. Завтра придет Оглетон и вы подпишете обязательство и купчую. Альфин ваш. Можете держать его в виварии — постарайтесь, чтобы он не попадался мне на глаза. Счастливы?
— Спасибо, господин Дрейкорн.
Искренне улыбнулась: я действительно была счастлива. Кусайте локти, баронесса Мередит! Все сложилось хорошо. Мне было гарантировано место в «Доме- у-Древа». Что касается денег — живя на всем готовом, можно о них не беспокоится. Есть крыша над головой, есть еда, а там увидим. Не верила я в то, что господин Дрейкорн будет трястись над моими грошами, как скупердяй-ростовщик в Меркатии. Судя по счетам, которые давал мне просматривать Кассиус, склады и торговые барки Дрейкорнов приносили неплохую прибыль. Если хозяину действительно нужны деньги, он бы продал альфина без оглядки на желания своей помощницы.
Я подозревала, что хозяин по какой-то прихоти устроил мне испытание и остался мной доволен. Я же осталась довольна им. Игра его мне непонятна, да и шут с ней. Результат важнее.
— Кассиус принес жалованье. Двести декатов. Вот, возьмите. Начинаю выплачивать долг.
— Давайте сюда.
Господин Дрейкорн преспокойно забрал купюры и сунул в карман.
Затем повернулся было, чтобы уйти, но внезапно его внимание привлекла картина, которой я занималась. Несколько мгновений рассматривал ее, затем поинтересовался:
— Знаете, что на тут изображено, госпожа Камилла?
— Не имею представления. Что-то странное, и настолько страшное, что я передумала возиться с ней дальше. Мои мечты она не питает.
На картине была изображена ночная площадь. Толпы людей стояли, задрав напряженные лица к небу, надвое рассеченное кроваво-красной полосой, похожей на рану. В воздухе закручивались спирали дыма из ритуальных курильниц. По мостовой текли черные потоки — кровь.
А над площадью нависла странная конструкция — тысячи, сотни тысяч золотистых нитей вытягивались прямо из воздуха и сплетались в гигантский конус, на котором можно было различить металлические сочленения, клепки, балки, фермы.
— Это ничто иное, как сотворение Адитума, Камилла. Второй год эры Магии или 1630 по старому стилю. Ночь его создания была рассчитана астрологами. Демоны ждали особое расположение звезд и знак — вот эту комету. Вы побывали в подземельях Адитума — хотите побывать в нем самом? Мало кому из обычных людей выпадает такая честь.
— Не уверена.
— Придется. На днях я должен присутствовать там на церемонии принятия титула лорда-архивариуса. Последняя пустая формальность, но обязательная. Еще нужно кое-что сделать в архивах, которые перешли в мое распоряжение. Вы поедете туда со мной. Возни с бумагами будет много.
В день визита в Адитум господин Дрейкорн велел одеться подходящим образом и ждать в холле после завтрака. От меня не ускользнуло сомнение в его глазах, когда он бросил взгляд на мое черное платье с тесным белым воротником. Нарядное по меркам общины, но сегодня неуместное. Дешевая, старая ткань, мешковатый покрой, унылый блеклый цвет. На него не позарилась бы даже поденщица или трактирная подавальщица в бедном квартале Аэдиса.
Но делать нечего — в назначенное время захватила шаль, спустилась к выходу и принялась терпеливо дожидаться хозяина.
Послышались знакомые шаги на лестнице. Я обернулась и остолбенела — такого я не ожидала.
Господин Дрейкорн был приглашен в Адитум на формальную церемонию принятия титула лорда-архивариуса, и, как того требовал протокол, надел парадную форму, принятую у имперских теургов высоких рангов.
Я привыкла видеть его в удобной одежде простого покроя — строгий сюртучный костюм, белая рубашка и шейный платок темных оттенков. Далеко ему было до франта Кассиуса и щеголя Оглетона, без меры любившего побрякушки и яркие цвета!
Мои подруги в Олхейме частенько болтали об «очаровании мундира» и бегали подглядывать за солдатами в расквартированный по соседству гарнизон. Когда появился господин Дрейкорн, я поняла, что они имели ввиду.
Хозяин был ослепителен. Парадная форма полувоенного кроя — дань прошлой службе на флоте — подчеркивала широкие плечи и узкие бедра. Даже ростом он будто стал еще выше. Ботинки из дорогой кожи, удлиненный однобортный китель со стоячим воротником и узкие прямые брюки из плотной ткани насыщенно-черного цвета. Под сердцем — нашивка: арка и звезда, символ имперского теурга, но не белый, как принято, а темно-серый, и оттого едва заметный. В правой руке хозяин нес форменную трость с тяжелым набалдашником.
Я и раньше отмечала, что господин Дрейкорн — привлекательный мужчина, но теперь он сражал наповал. Я словно впервые рассмотрела черные, слегка вьющиеся волосы, густые брови с суровым изгибом, жесткий, красивый рот, сильный подбородок.
Ко мне приближался грозный и властный незнакомец.
Я сильно оробела и еле-еле ответила на приветствие. За последние дни я мало- помалу привыкла к его обществу, теперь же вернулись скованность и настороженность, и ничего я с этим поделать не могла. Когда он накинул на плечи длинное парадное пальто и стал еще импозантнее, я стушевалась: насупилась и отвернулась.
Рядом с этим великолепным теургом я выглядела потрепанным воробьем. Странное и нелепое будет зрелище, когда мы явимся вместе в резиденцию императора. Подумала было притвориться больной и попросить разрешения остаться дома, но не посмела.
Мы вышли из особняка и двинулись к экипажу, который ради такого случая было велено заложить конюху Ирвину. Кони запрядали ушами и начали фыркать — как и все животные, в присутствии теургов они тревожились, чувствовали незримую печать, которую накладывало общение с потусторонними сущностями.
Господин Дрейкорн остановился перекинуться парой слов с Пикерном.
— Моя девочка, — услышала я позади себя и почувствовала, как кто-то схватил меня за руку, больно впившись острыми ногтями в запястье.
Рядом стояла теургесса, которую я пару раз видела в квартале Мертвых Магов и считала чокнутой.
Выглядела она еще хуже, чем во время нашей последней встречи несколько недель назад. Бледная кожа высохла и потускнела, волосы обвисли кудельками, глаза ввалились и смотрели в разные стороны.
Теургесса принялась беспорядочно гладить меня по рукам, касаться щек. Она тяжело дышала и дыхание ее было нездоровым. От нее несло дурманящей травой, что предлагали на площади Циркус юркие торговцы.
Бормотала теургесса всякую чушь:
— Девочка, ты идеальный сосуд. Прошу, пойдем со мной. Я тебя вознагражу. С тобой, моя милая, ритуал увенчается полным успехом!
Старуха совсем сбрендила! Я попыталась оттолкнуть ее, но теургесса вцепилась, как клещ. В панике я позвала, забывшись:
— Джаспер!
Господин Дрейкорн появился из-за экипажа.
— Крессида! — хозяин был сердит и раздражен. — Что тебе нужно от моей помощницы?
Теургесса неохотно отступила.
— Здравствуй, Джаспер, — произнесла она, мгновенно притихнув — лишь пальцы с черными ногтями дрожали, — не уступишь эту девушку? Знаешь, мне тоже понадобился секретарь.
Господин Дрейкорн вдохнул и произнес тоном, каким разговаривают с детьми и выжившими из ума стариками.
— Иди домой, Крессида. Посмотри, во что ты превратилась. Не видел тебя всего год, но с трудом узнал. Ты заигралась с демонами-ренегатами и не понимаешь, к чему все идет.
Теругиня зашипела, ожгла полным ненависти взглядом:
— Как ты мог отказаться от того, что тебе предлагали, Джаспер?! Ты жалок и слаб. Раньше я завидовала тебе. Сейчас презираю.
Затем повернулась и хрипло промурлыкала:
— Камилла, я буду всегда рада тебе в моем доме. Вон в том особняке с горгульями на крыше. Я похожа на одну из них, не находишь?
Теургиня засмеялась — словно закаркала — и ушла быстрым шагом.
Я была настолько ошарашена, что даже не возражала, когда господин Дрейкорн внезапно подхватил меня за талию и посадил в экипаж.
Сам сел с другой стороны и мы тронулись.
— Это Крессида Крипе, сестра знаменитого теурга-механика Кордо Крипса, — объяснил он, не дожидаясь расспросов. — Держитесь от нее подальше, Камилла.
Даже брат избегает ее теперь, когда она заключила договор с демонами-ренегатами. Платит каждому своей жизнью; они почти высосали ее досуха. Крессида младше меня на год, а выглядит как старуха. Мечтает соединиться с высшим демоном, обрести бессмертие и могущество.
— Как инквизитор Аурелиус?
— Да. Кончит тем, что станет одержимой. Если бы не высокопоставленный брат, ее давно бы отправили на алтарь. Что она от вас хотела?
— Сказала, что я — идеальный сосуд.
— Еще чего не хватало. Если станет цепляться — немедленно бегите ко мне.
Несколько минут мы ехали в молчании. Господин Дрейкорн занимал почти все пространство экипажа, наши колени соприкасались. Я опять ощутила неловкость.
— Вы чем-то опечалены, Камилла? Вас расстроило происшествие с Крессидой?
Он наклонился и заглянул в лицо внимательными глазами. Черная прядь, упавшая на бровь, блестела от осевших капель зимнего тумана.
— Все в порядке, господин Дрейкорн, — выдавила я, — просто не выспалась.
Встреча с теургессой действительно оставила неприятный осадок. Знай я, как ужасно закончится этот день, поверила бы в дурные предзнаменования.
Адитум находился в восточной части города, но экипаж свернул в другую сторону. Через четверть часа мы въехали в незнакомый квартал и остановились. Господин Дрейкорн вышел, открыл с моей стороны дверь и помог спуститься.