Я не такой нормальный. Не горжусь этим, не кичусь и не страдаю. Новый год как Новый год. Для меня как любой другой праздник. Его можно праздновать с размахом, можно - одному, с хорошим старым фильмом или книгой. Или вообще спать лечь.
Устал. Весь день рабочие вопросы решал - то, что канун Нового года значение не имеет. Я в разные проекты инвестирую, но вот последний крайне неудачным оказался. Причем не из-за идеи, которая как была великолепной, так и осталась. А из-за безалаберности и лени исполнителя. Сколько бы я ему ни устраивал разносов. В декабре так совсем все прахом пошло, и сегодня, съездив на производство, я убедился - пора закрывать эту лавочку. Если хочет трепыхаться, то пусть без меня и моих вливаний это делает.
Иногда надо вовремя точку поставить и признать убытки. Даже если много потратил и много теряешь. Оставшись в проекте, потеряю еще больше...
- Да? - Искра отвечает после четвертого гудка. В одном единственном слове уже настороженная.
- Как твое празднование?
Молчит. И выдает искренне со вздохом:
- Ужасное.
- Почему не уйдешь? - реагирую быстро.
- На улицу? - хмыкает. - Хотя да, и туда можно…
- Ко мне.
Совсем длинная пауза. И будто не дышит. А потом сообщает тихо:
- Такси я сейчас в твою сторону не вызову…
- Я знаю. Поэтому стою возле дома твоих родителей.
На этот раз пауза такая длинная, что мне уже кажется - никогда не ответит. И взволнованное следом:
- Я быстро! Ты… дождись только, ладно?
Отключается.
А я сигарету потухшую выкидываю и в машину сажусь. Водителя отпустил сегодня, и радуюсь этому, как ни странно. Дорога успокаивает...
Искра появляется, нагруженная какими-то пакетами, запихивает все на заднее сиденье и садится так споро, будто гонятся за ней. И сама как струна натянутая, так и кажется - сейчас выдаст что-то вроде “погнали быстрее прочь!”
- Почему ужасно? - спрашиваю. Может тоже излишне быстро. Может я не хочу, чтобы она спросила первой...
Например, что я здесь делаю.
Мнется. Вздыхает. И тараторит сердито:
- Это последняя капля уже была! Мы готовились… готовили… Нормально было! А потом сестра с моим бывшим появляется…
- Она в смысле эстафету у тебя приняла? - я искренне удивлен.
- Нет, - цедит зло, - Она искренне решила “соединить влюбленных”. Дура такая… Я про Виталика и думать забыла, а ей в голову вдруг пришло, что страдаю все еще. И он страдает. И надо нам помочь.
- А может она просто хотела, чтобы все вернулось, как было? Ты где-то под боком, с понятным Виталиком, с понятным поведением.
- Может быть, - кивает энергично, - И пока все это выяснилось, пока все успокоились... Не выгонять же “лишнего” гостя, - повторяет она мои слова. - Мы даже за стол сели и тост подняли… Хорошо, что ты позвонил.
- Хорошо, - соглашаюсь. Почему-то и правда хорошо становится.
- Но за право выйти еще пришлось побороться...
- Предполагаю, - уже улыбаюсь, - Справилась?
- Не без жертв, - хихикает маленький воин, - А напоследок им сказала, что я их очень люблю, но сюрпризы, попытки управлять моей жизнью, “ценные указания” и вмешательство - это больше не ко мне. И если они хотят меня видеть, то пусть общаются на моих условиях. И ты знаешь, бабуля меня поддержала, когда вой поднялся. Заткнула их. Хотя я бы справилась и без поддержки.
Киваю. Справилась.
- Куда едем?
Мы на часы смотрим. Сорок минут до полуночи…
- В дом не успеваем, - качает головой Искра.
- И ладно, - плечами пожимаю, - можем где угодно отпраздновать. Или просто подняться повыше, на салют посмотреть.
- А давай… в центр? Ну не прям где толпа, а на набережную или красивую улицу?
Трогаюсь с места.
Припарковаться удается через полчаса только. И еще несколько минут занимает прогулка до набережной, на которой не так уж и много народу. Холодно. Но мы и не будем гулять всю ночь.
Девочка с телефоном возится, чтобы включить и послушать обращение президента и бой кремлевских курантов, а я открываю предусмотрительно захваченное шампанское. Себе - глоток, а ей полный бокал.
Мы даже чокнуться успеваем, когда часы бьют.
А потом я целую ее. И плевать, что не целуюсь просто так. Новый год же.
Целоваться на морозе - сладко и остро. Покалывает щеки и язык немного. Но оторваться невозможно. Уже салюты все прошли, когда я отказываюсь от ее губ.
У таких поцелуев - вкус молодости. Которой я и не помню.
Обнимаю. Чтобы не мерзла. Во мне не так много любимой всеми девицами нежности, но я, пожалуй, могу быть заботлив по отношению к тем, кто мне доверился. Искра - доверилась. Зря, быть может… Но здесь и сейчас она не ошибается.
Натягиваю смешную ее вязаную шапку, которая сбилась, пониже на уши ей. И еще крепче обнимаю.
Хихикает:
- Я никогда так не праздновала. На улице.
- А обычно как?
- Семьей. Раньше все вместе у дедушки с бабушкой на даче сидели, там дом теплый. И дядина семья, и наша. А потом дед умер и как-то все попроще стало… собираемся с родителями и все. Я один только раз с однокурсниками в квартире решилась… - в голосе некоторое отвращение.
- Не понравилось?
- Ужас, - смеется, - Все пьяные, дешевый алкоголь, клубы дыма. И спать надо было на тумбочке в прихожей, такая длинная, под одеждой… другого места не было. А у тебя? Были какие-нибудь необычные вечеринки?
- В Мексике, пожалуй, было весело… - задумываюсь. - Чаще всего я время в путешествиях проводил, в горах или, наоборот, в тропиках. А последние несколько лет и выезжаю на сами праздники, дома. Иногда забываю даже, что Новый Год…
- Это почему? Так нельзя… Психологи говорят, что вредно очень. Что переход - он есть, пусть и незаметный. Но для подсознания очень даже заметный, - сообщает назидательно.
- Это если ты такому переходу значение придаешь, а если нет - все нормально.
- Тебе конкретно этот праздник не нравится или вообще любой? - любопытствует. А я отвечаю неожиданно откровенно.
- Не то что не нравится… Просто считаю обычным днем и не вижу смысла его канонизировать. Когда подростком был, мама именно на Новый год объявила, что встретила другого мужчину. Ну и мы с отцом остались одни в тот вечер, хотя с елкой и подарками… в том числе от нее и для нее. Нет, не надо на меня смотреть, будто немедленно спасти хочешь, - головой качаю, - У меня нет психологической травмы. Мы хорошо с обоими родителями общаемся - у отца, кстати, тоже жена новая. И в моем детстве и позже были праздники. Просто этот случай показал, что для событий нет важности, когда случаться. Может произойти что-то плохое и неприятное в праздник, и что-то замечательное в самый обычный день.
- И все равно, Новый год - замечательное время, - упрямится, - Даже хотя бы тем, что мы хорошее другим людям стараемся сделать. Вот ты… ты меня сегодня спас почти. А еще подарки… это ведь тоже прекрасно. Дарить. Я тебе приготовила.
Искра отстраняется и достает что-то из кармана. Смущенная. Мне отдает небольшую коробочку - внутри запонки в виде старинных мотоциклов.
- Я в антикварном магазинчике их увидела. Ты носишь иногда… мне показалось, что тебе понравится.
Киваю.
- Мне нравится, - и смотрю на нее внимательно, стараясь не пропустить признаки расстройства или разочарования. Мне, почему-то, это важно, - А для тебя нет подарка… нет у меня привычки что-то дарить. Но одну мелочь я приобрел в магазине для взрослых сегодня. Только подарок это, скорее, для меня, а не для тебя.
Глаза у нее расширяются, а маленький острый язычок быстро по губам проходится:
- И что это? - горит любопытством и предвкушением.
- Увидишь дома, - улыбаюсь. - Поехали уже? Совсем замерзла.
- Да. И… спасибо тебе, Влад. За этот вечер,
- Не забывай, что я не делаю ничего, что мне самому не нужно, - говорю нарочито строго.
- Не забываю, - кивает легко, - Только мне все-равно теплее от твоих необходимостей.
***
- Влад, ты это... серьёзно?
Судя по тому, как Искра краснеет, не придется объяснять, что она достала из небольшой коробочки.
- Пробовала когда - нибудь?
Головой отрицательно мотает, да так, что волосы хлещут по щекам.
- Испугалась чего? Разве было хоть раз, что-то, что я с тобой делаю... что мы делаем - и без удовольствия? - беру ее за подбородок, недоумевая от реакции.
- Нет, - снова мотать головой пытается, - Просто неожиданно.
- Неожиданно - это если я без предупреждения воспользуюсь тобой всеми способами, - хмыкаю и расслабляюсь. - А я планирую подготовить тебя так, что сама попросишь.
- Уверенный какой, - бурчит сердито. Губы поджимает, отступает и нарочито руки на груди скрещивает.
- Хочешь сопротивляться? Запомню. Но эту игру мы попробуем в другой раз, - смеюсь. И тон меняю на тот, что не терпит пререканий, - В душ иди, и жди меня в моей комнате. Голая.
- А это…
- Оставь мне.
Кивает и уходит. Я складываю нашу верхнюю одежду, разжигаю огонь в камине и подготавливаю "угощение" для спальни. Будничные вроде бы действия, которые не имеют никакого отношения к спонтанному сексу, но которые меня самого переключают. Искру тоже. Дают возможность перейти из состояния “ жить на бегу” к той сосредоточенности, что позволит прочувствовать всё по полной.
Я ненадолго останавливаюсь в дверях комнаты. Искра на кровати сидит, на меня смотрит огромными глазищами. Кожа чуть влажная, в тусклом свете прикроватной лампы сияющей выглядит. Глаза блестят, губы тоже. Она их редко красит, но ей и не надо - рот у неё такой, что без всякой помады вызывает желание. Особенно если знаешь уже, как она своими мягкими губами может выцеловывать дорожку на животе, языком обводить головку члена, осторожно прикусывать кожу…
- Повернись и встань на четвереньки. И глаза закрой, - говорю тихо. А то если не сделает этого сейчас, мысли мои не туда заведут.
Мне не рот её нужен.
Поворачивается. Встает. Её задница идеальным сердечком в темноте белеет, напрашиваясь на прикосновения… Любой интенсивности. Я фиксаторы достаю, обхватываю широкими полосками сначала запястья, а цепочки максимальной длины делаю, пропускаю под ней. И еще два кожаных манжета закрепляю на лодыжках. Фиксация мягкая, позволит ей двигаться немного, чтобы не до боли… но сменить позу - нет.