Меня снова перебили спустя минуту общения, вручили бумажку и отправили домой.
Придя через месяц по записи, я отсидела час возле кабинета, после чего узнала, что врач в отпуске. Больше к нему не приходила.
Чуда не произошло, мне все еще было плохо.
Через несколько месяцев, когда я рассказала маме о том, что со мной происходит, она нашла специалиста в моем родном городе. Женщина называла себя одновременно и психологом, и психотерапевтом, и психиатром. Причем холистическим. Доверия это у меня, естественно, не вызывало, но мне было все равно. Забавляла аналогия с моим любимым сериалом «Холистическое детективное агентство Дирка Джентли».
На сеансе она рассказала, что ко мне подселена вторая душа. Я чувствую тревогу, когда души резонируют, я не хочу жить, потому что чужая душа начинает побеждать. Было предложено прийти к ней еще на шесть сеансов, чтобы почувствовать результат выздоровления. Я отказалась.
Зимнюю сессию я тогда завалила по многим предметам, но это мало меня волновало. В моей голове происходили не поддающиеся пониманию процессы, мои родители разводились, были проблемы в отношениях с парнем. Я выходила в парк напротив общежития, находила самую снежную и пустую поляну, снимала ботинки и опускала голые ноги в снег. Стояла так, пока не становилось совсем больно. Возвращалась в общежитие, наполняла таз кипятком, парила ноги, ложилась спать. И не могла придумать ничего лучше, чем повторять эти действия.
Как-то я пережила весну. Бо́льшую часть того периода вообще не помню, потому что вся жизнь превратилась в один тягучий поток мазута, в котором легко захлебнуться.
Наступило лето. И мне стало хорошо. Практически по щелчку пальцев я почувствовала себя живой. Все стало в кайф. Друзья, алкоголь, секс, спонтанные путешествия, огромное количество планов – все один большой кайф. Я чувствовала себя всемогущей.
Началась мания. Проблем в ней ничуть не меньше, чем в депрессии. Я тоже мало что оттуда помню. Помню, что рассталась с парнем, решилась бросать универ, много тусовалась.
Снова осень. Мне снова стало плохо. Я поняла, что мне точно нужна помощь врача.
Глава 2Наконец-то нормальный
Мне было сложно погружаться в процесс выбора врача. Было страшно, что меня снова не выслушают и пошлют, что будут затирать про потерянные души. Было сложно выполнять любые действия, а тем более ответственные. Но я понимала, что, кроме меня, мне никто не поможет. Что, если я не справлюсь с этим, моя жизнь будет катиться все дальше вниз, а я все больше буду терять над ней контроль.
Сейчас я знаю, что в тематических группах «ВКонтакте» можно найти списки хороших врачей из разных городов, к которым обращались люди с подобными проблемами, и эти психиатры смогли помочь. Это очень удобно. Например, сейчас, на момент написания этой книги, я лечусь у врача, которого нашла в одном из таких списков. Это был мой первый врач в новом городе, и он мне сразу понравился.
Но два года назад я не знала, что такое существует, ведь я не имела сведений о своем диагнозе и подсознательно думала: «С тобой все хорошо, ты просто не умеешь жить нормально, ты просто ленивая и любишь ныть». Такие мысли появлялись и потому, что в депрессивном состоянии свойственно унижать себя, и потому, что мое окружение иногда так высказывалось в мою сторону.
Я искала врача в интернете, на сайтах с разными докторами, читала кучу плохих и хороших отзывов. Моими критериями поиска были положительные отзывы и приемлемая цена, а совокупность этих фактов, к сожалению, найти не очень просто. А еще поиск психиатра напоминает прохождение теста Сонди, такое своеобразное «выбери людей, которые кажутся наиболее симпатичными». Я выбрала мужчину, который подошел под «хорошие отзывы и приемлемая цена», а также не казался мне страшным. Записалась к нему на прием.
Почему-то до сих пор каждый раз, когда иду к психиатру, думаю по пути: «А зачем я к нему иду? У меня же все нормально. Меня же ничего не беспокоит. Ну и что, что сплю по семнадцать часов в день, а остальные семь плачу, ну бывает, ну просто период такой». Это, конечно, немного утрированно, но в этом есть проблема. Когда дело доходит до решительных действий, начинает казаться, что они не нужны. И я, и многие другие люди из-за этого чувства могут оттягивать поход к врачу на разные сроки. Но это не самый правильный подход.
К психиатру я все-таки пошла. Взяла с собой подругу, чтобы было менее страшно. В кабинете врача все равно сидишь один, но когда знаешь, что кто-то ждет тебя в коридоре, становится немного легче. Прописала в заметках все, что хочу рассказать, все, что меня беспокоит. Кстати, я делаю так до сих пор, потому что зачастую на приеме очень легко забыть важные факты.
– Да у меня все хорошо, может, не надо никуда идти, может, свернем на соседнюю улицу, там есть хорошая кофейня?
– Диан, загляни в свои заметки и вспомни свои проблемы.
Клиника оказалась далеко от метро, на улице было темно и грязно, мы повернули не в тот двор и начали немного опаздывать.
– Мы не понимаем, куда идти, все ботинки в грязи, тут еще и стройка какая-то. Мне кажется, что это знак. Знак того, что идти никуда не нужно.
– Диан, один из пунктов в твоих заметках «Часто вижу знаки вселенной и полагаюсь на них».
Мы нашли клинику.
Хочу отметить, что ничего плохого в знаках вселенной я все еще не вижу, но отмазываться от важных дел, приводя знаки как весомый аргумент, конечно, не стоит.
Я пришла к врачу, и почему-то (это происходит до сих пор) мне захотелось рассказывать все в максимально шуточной манере.
– Знаете, я поняла, что мне плохо, потому что все, что я смогла сделать вчера, – это сварить десять яиц, поставить их рядом с кроватью и питаться ими весь день. С кровати я не вставала, так что можно сказать, что я их весь день высиживала.
(Шутки у психиатра редко получаются смешными.)
Врач попросил начать рассказ с самого начала. Я рассказала последние полтора года своей жизни. Кратко это звучало как «мне сначала было плохо, потом хорошо, а сейчас снова стало плохо».
– Когда вам было плохо, что с вами происходило?
– У меня не было сил даже встать с кровати.
– А когда хорошо?
– У меня наконец-то появилась энергия, мне хотелось путешествовать, бесконечно гулять с друзьями, я придумала идею для бизнеса, жизнь наконец-то обрела краски.
– А сейчас вам плохо как в первый раз?
– Да.
– Бывает такое, что какие-то голоса в голове говорят вам что-то плохое, например, советуют вам умереть?
– Ну, никаких посторонних голосов я не слышу, но я сама себе каждый день советую умереть.
Естественно, наш разговор был более обширным, уточнялись разные нюансы, но основной смысл был таким.
Врач выписал рецепты, на отдельном листе написал: что, когда и сколько принимать. Потом изложил мне эту информацию в устной форме.
– Тут столько всего, что со мной?
– Биполярное аффективное расстройство.
Глава 3Разговоры с родственниками
Мы шли молча, затем я остановилась.
– Биполярное расстройство.
– Ничего себе…
Я не знаю, что я испытывала в тот момент. Облегчение, потому что знаю диагноз и имею намеченный план действий? Страх от предстоящих сложностей и неизвестности? Страх будущего, в котором я трачу деньги и усилия на лечение, но у меня ничего не получится? Недоверие к врачу, ведь он, возможно, ошибся? Злость на всех остальных врачей, которые видели меня и не могли помочь раньше? Злость на людей, которые говорили: «Да все с тобой нормально, просто займись делом!»? Упоение чувством, которое можно описать фразой «а я говорила»? Все смешалось в одну кучу. Но я точно знала, что не буду тянуть время и сделаю все возможное для того, чтобы вернуть себе прежнюю жизнь.
– С завтрашнего дня буду лечиться. Утром куплю таблетки, разберусь, как их пить, и начну новую жизнь. А сейчас давай возьмем по парочке бутылок пива. Только я сначала позвоню маме.
Я не знала, что сказать, не знала, как она может к этому отнестись. Не знала, как доходчиво объяснить, чтобы было понятно, что со мной. Я набрала номер мамы, услышала гудки, почувствовала подступающую тревогу.
– Алло, мам, привет. Слушай, я сходила к врачу. Да, к психиатру. Мне поставили диагноз. Биполярное расстройство. Это когда депрессия сменяется манией. Ну, вот мне было плохо и сейчас плохо – это депрессия, а когда мне было хорошо, это оказалась мания, потому что мне было слишком хорошо и много происходило ненормального. Ну я потом тебе расскажу. Выписал таблетки, завтра куплю и начну пить. Много выписал, штук шесть. Ну там не все постоянно пить. Какие-то два месяца, какие-то – по необходимости. Но какие-то всю жизнь, да. Спасибо, и я тебя люблю. Спасибо, все будет хорошо.
На тот момент мама восприняла все сдержанно. Это доказало ей, что я жалуюсь не просто так, что я действительно имею на это право. Стало меньше всяких «сходи погуляй, ты просто свежим воздухом не дышишь», и это хорошо.
В конце декабря мне стало совсем плохо, лечение ввело в овощное состояние, я ничего не могла делать, тем более ходить на учебу и сдавать сессию. Жить без чьей-либо помощи тоже не могла, поэтому приняла решение поехать в родной город и побыть какое-то время с родителями. Я взяла билет на тридцатое декабря, тридцать первого меня встретила на перроне мама. Мы поехали в городскую психиатрическую больницу. Отличное начало праздника. Мама заранее договорилась с главврачом о моем приеме. Сначала врач поговорил с мамой, потом со мной, потом пригласил нас обеих в кабинет.
– Ну что же, я предлагаю вам лечь в стационар, но тогда новогодние праздники придется провести в больнице, – огласил свой вердикт врач.
– Нет! А нельзя остаться дома? – спросила мама.
– Можно. Можно остаться на праздниках дома, но с шестого числа начать ходить в дневной стационар. Только тогда мы должны договориться, что Диана будет все время под присмотром, чтобы она ничего с собой не сделала, она в тяжелом состоянии.