Сто пятая баллада
Сегодня, кажется, у Быкова день рождения.
Я давно уже не пишу стишков, но зато у меня есть Заначки.
Ну а мы – тончайшие сущности,
мы – жидчайший эфирный компот.
Время нас пинает бесчувственно,
погружая нам ноги в живот.
Обезножены и безвилочны,
мы парим над кистями икры,
батареей зенитно-бутылочной шашлыков,
коньяков, хванчкары.
Нам не чужды радости жизни, но когда
мы снимаем штаны,
глаз за нами следит укоризненный
из сияющей вышины.
Нам немного и нужно-то, в сущности:
что-то выебем, что-то сожрём.
Мы сюда ведь резвиться отпущены
в этот кем-то потерянный дом.
И раздавшись вширь от ширпотреба,
разеваем в трамвае хайло
и глядим на бездушное небо сквозь
бутылочное стекло.
У стены, в ожиданьи расстрела,
надуваем дрожа пузыри.
Ну? Кому бегемотова тела? Но с поющею
птичкой внутри.
Стихотворение(всякий человек имеет право сочинить стихотворение)
Порою надев лапсердак и ушанку,
я отправляюсь в мечеть спозаранку.
Но воняет ушанка и жмёт лапсердак,
и, похоже, я делаю что-то не так.
А когда больше нет у меня сигарет,
я себе покупаю в Шушары билет.
Но не сеют в Шушарах ни рожь, ни табак,
не плывёт в реке грек, не свистит в реке рак.
А когда в моём доме иссякнут продукты,
постучит в мои двери усталый кондуктор.
И мы пьём с ним вино, в коем плесень и мрак.
Но кондуктор дурак и я тоже мудак.
И когда из свирели волшебные трели
я извлекаю под звуки метели,
тихо входит соседка и бьёт мне в пятак.
Ибо здесь я никто и зовусь я никак.
Стихотворение-2
Всё хуже различаю я людей.
Всё меньше мне понятны их занятья.
Какое нынче носят в клобы платье?
Как величают нонеча блядей?
Какие пьют напитки по утрам?
Какие внутрь употребляют блюда?
Чем лечатся от горя и простуды?
Кого ебут? Чем прикрывают срам?
Кто в каторге: разбойник иль поэт?
И велика ли очередь к дантисту?
Какой пиздец шифруют программисты?
И чей привет им передал Медвед?
Увы, но нет мне места в том строю
и потому я днём копаю в поле брюкву,
пилю под корень вымерзшую клюкву,
а по ночам читаю букву Ю.
О творческих планах
Вдохновившись успехом книжки «Красота Мерзость», тираж которой (10 экз.) разошелся моментально, всего за неделю, задумал я выпустить Поэтический Сборник.
У всех есть Поэтический сборник: у МАССЫ есть сборник, и у Гены Рябова есть сборник, да у всех, а у меня нету. А я, как известно, очень завистливый.
Сборник я назову «Гениталием тряся» и сопровожу его вступительной статьей, рассказывающей почему.
Осталось только собрать по разным гостевым разбросанные там Сокровища, типа:
Он был парнишкой молодым
паял детекторный приемник.
Был голос чист его и звонок
как у певца Кола Бельды.
Ах, время! – тополиный пух:
стал мальчик старцем слишком бойким
и, притаившись на помойке,
клюкой насилует старух.
Ну и другие, тоже очень хорошие стихи.
Это будет итоговый сборник. Потому что стихотворением
Когда две коровы ебутся под елкой,
я достаю из ягдташа двустволку,
палю прямо в неба бездонную высь,
и мне заебись.
Как же мне заебись!
я покончил с Поэтическим Творчеством. Писать стихи – подло и безнравственно.
Давно собираюсь написать статью «Поэзия как разновидность дрочения в стакан», но все руки не доходят.
И все равно никто не опубликует. Нравственность крепчает.