ут же, на полу.
— Заждались? — улыбнулся мужчина.
— Немного. Волнуюсь, когда тебя долго нет, — смущенно улыбнулась женщина, приближаясь.
— Это тебе. С праздником. С Татьяниным днем.
— Ты знаешь? — удивилась Таня, благодарно принимая букет.
— Мама подсказала, если честно, — сознался мужчина. — Как ты? Как гном?
— Ничего… Ему бы не мешало погулять, но это уже, пожалуй, завтра.
Такие обыденные разговоры, а у Тани внутри все трепещет от его внимания, от ненавязчивой заботы, от этого виноватого «мама подсказала, если честно»…
— Погуляем, — кивнул мужчина. — Завтра крещенские морозы должны отступить. И так долго держались. Я уже и отвык…
— Давай куртку. Что в пакетах?
— А… Всякая всячина. Хотел тебя в ресторан вывести, да умаялся что-то с этой беготней… Вот, в магазин заехал по-быстрому. Дома отметим.
Таня сглотнула, поморгала, потерла нос. Сейчас она, наверное, опять разревется.
— А умаялся от чего? Где бегал? — затараторила, вешая куртку мужчины в шкаф.
— По нотариусам, да юристам всяким. Вот. Ознакомься.
Таня растерянно взяла из рук мужчины какой-то документ.
— Свидетельство о праве собственности? — удивленно процитировала женщина.
— Угу. На квартиру.
— Ничего не понимаю…
— Да, что тут понимать? Я на тебя эту квартиру переписал, чтобы тебе спокойнее было. Расширяться нам нужно срочно, а рефлексировать ты еще будешь, невесть, сколько. Теперь-то можно квартиры соединять?
Таня потрясенно уставилась на мужчину:
— Ты переписал на меня свою квартиру?!
— Ну, да. Правда, думаю, что погорячился… Мы-то поженимся. Фамилию тебе поменяем однозначно. В этом вопросе я категоричен. Может, нужно было сразу после свадьбы уже на новую фамилию документы оформлять, что скажешь?
— Ты переписал на меня квартиру, чтобы мне было спокойнее?!
— Угу…
— И ты собрался на мне жениться?!
— А… Ну, да, вообще-то. Как-то все неправильно получилось, да? Нужно было на колено, и все такое? Ну, уж прости, не мастак я красиво говорить. — Павел похлопал по карманам, достал кольцо, и не сразу заметил, что Таня вообще едва дышит.
А она и не дышала! Иначе бы точно заревела, испортив такой прекрасный момент. Данька разбирал пакеты, и родителям не мешал.
— Вот. Надеюсь, подойдет… — Павел взял любимую за руку и надел кольцо. Аккуратное такое, из белого золота с небольшим, но чистым бриллиантом. — Нравится?
Таня стояла не живая — не мертвая. Закостеневшая от шока. Ее сил хватило только на то, чтобы кивнуть, как болванчик.
— Вот и славно! Кстати, я и по поводу Даньки тоже проконсультировался. Мы, как поженимся, я его запросто могу усыновить. Это совершенно не сложная процедура.
И тут Таня не выдержала. Нет. она, конечно, понимала, что ведет себя совершенно неадекватно, что слезы — это последнее, на что рассчитывает мужчина, делая предложение, но… Как тут удержаться, когда ради тебя мужчина идет на такое?! Когда предлагает то, о чем ты и мечтать никогда не могла.
— Ну, что опять не так?!
— Все та-а-ак. Спасибо. Спасибо тебе, хороший мой… За то, что ты такой мужчина… За то, что встретился на моем пути.
Павел стал на пол рядом с Таней, сгреб Даньку, который, глядя на мать, и себе удумал реветь, обнял и его, и женщину:
— Ну, все, милая, будет тебе… Все же хорошо. Сейчас день твой отметим — Татьянин. На днях свадьбу сыграем…
Таня заголосила еще сильнее. Павел закатил глаза и улыбнулся. С такой женой не соскучишься. Хорошая она у него все-таки… Любимая. Глядишь, и его полюбит…
В общем, они отгуляли и Татьянин день, и свадьбу, на которой все же настояла Тамара Васильевна. Были только самые близкие люди и коллеги. Всего человек пятьдесят. Нет, Таня не надевала свадебного платья, потому что в ее представлении беременной женщине как-то грешно рядиться в девственно-белые кружева… Однако выбранное ею платье цвета шампань смотрелось не менее празднично. Павел глаз не мог оторвать от своей женщины. Всего два месяца от знакомства до росписи, а он уже и не представляет, как жил без нее. И без мысли, что вот-вот станет многодетным отцом. Да-да, именно многодетным. Потому что, несмотря на все опасения Тани, у них действительно будут близнецы. Вот такие подарочки случаются в новогоднюю ночь. А еще Данька, в которого Паша влюблялся с каждым днем все сильнее, и Настька… На свадьбу дочка приехать не смогла, однако обещала явиться к лету. Мужчина был благодарен жене, что та с пониманием относилась к его общению с взрослой дочерью. Не устраивала истерик, и никак ему не препятствовала. Таня вообще была очень хорошей и понимающей. А еще красивой, улыбчивой, внимательной… Да он мог бы найти тысячи эпитетов, чтобы ее описать… После того дня, когда Паша переписал на нее квартиру, Таня окончательно отпустила себя. Он увидел ее настоящую, и влюбился еще сильнее. Именно такую женщину он хотел видеть рядом с собой.
— Паш… Ну, ты долго еще будешь курить? Кто-то мне обещал бросить… — пожурила мужа молодая жена, обнимая того со спины, и прикасаясь аккуратным маленьким животиком. Павел обожал ее преобразившуюся фигуру! Часами гладил и целовал. А Таня никогда его не отталкивала, тянулась за лаской, как кошка.
— Иду. Данюха уснул?
— Спит, как сурок.
— А меня даже не поцеловал.
— Завтра исправится. Он и так с тобой не расстается, — улыбнулась Таня.
— Пойдем спать?
— Ни за что. Хочу тебя целый день, — прошептал мужчина, подталкивая любимую к спальне.
Эпилог
— Тань… Таня… Тебе звонят.
Женщина выскочила из кухни, вытирая руки о фартук, который обтягивал маленький тугой животик, и схватила телефон.
— Да!
— Привет, Голубкина.
— Не Голубкина. Туманова.
— Я не туда попала? — изумились на том конце провода.
— Да, туда, туда… Только я больше не Голубкина. — Таня прикрыла трубку рукой и прошептала: — Паш, присмотри за картошкой, а? Подгорит ведь…
Мужчина понимающе кивнул и потопал в кухню.
— Это Лена Кириллова. Узнала?
— Лена? О Господи! Сколько лет мы не виделись?
— Много, Танюха, непозволительно много. Вот и спешим исправить сей прискорбный факт. Юрка Лопухов из Америк своих приезжает в отпуск, и собирает всю гопкомпанию. Ты как, придешь на сабантуй?
— Юрка приезжает? Правда?! — восхитилась Таня приезду одногруппника.
— Вот те крест. Думаем, где всем собраться. Нашу забегаловку закрыли. Ты знала?
— Нет. Сто лет в тех краях не бывала.
— Ну, так как, придешь?
— Не знаю. Мне с мужем посоветоваться нужно. Да и плохой из меня нынче собутыльник. Беременная я.
— Ну, ты даешь! — восхитилась Ленка. — Ну, все равно приезжай. Поболтаем, посплетничаем.
— Даже не знаю… А когда?
— В субботу.
— Слушай, давай, я подумаю, и перезвоню?
— Думай-думай, только недолго. Тут же в заказ все упирается. Сама понимаешь…
Таня распрощалась с бывшей одногруппницей и вернулась в кухню, где Павел уже накрывал на стол. Подошла к мужу, поцеловала ласково в шею. Данька ревниво дернул ее за платье, задрал мордашку и выпятил губы, чтобы и его не обделили лаской. В борьбе за внимание отца маленький хитрюга действовал достаточно бескомпромиссно. Мужчина засмеялся, подхватывая сына на руки.
— Паш, а меня тут на сабантуй зовут. Типа встречи выпускников что-то намечается. Одногруппник из Америки приезжает, вот и собираются все. Как думаешь, идти?
— Иди, конечно, развеешься. Отдохнешь, — кивнул мужчина.
Ну, золотой у нее муж, с какой стороны ни посмотри. Добрый, надежный, понимающий. И как она только раньше жила? Без него…
Таня улыбнулась счастливо, кивнула головой, соглашаясь, и не удержалась — снова поцеловала.
— Что это ты такая… «целовательная» сегодня? — ухмыльнулся мужчина, обнимая жену.
— Да, просто… От счастья, наверное.
— Ну-ну, — прокомментировал Павел, подталкивая любимую к стулу. — Давай уже завтракать, счастье ты мое ненаглядное.
И так всегда. Вот, вроде бы, и не говорит комплиментов вычурных, а от каждого слова плакать хочется. От счастья. Не особо религиозная Таня теперь каждый день начинала с того, что благодарила Небо за мужчину, которого ей послали. Который стал для нее опорой, поддержкой, другом, любовником… Дни убегали, а ей так хотелось запомнить каждую минуту с ним. Многие… многие моменты навсегда запечатлелись в памяти… Их первая близость, Новый год, его нескладное предложение руки и сердца, свадьба, первое УЗИ, на которое он пошел вместе с ней. Но много терялось, стиралось из памяти, как бы она не старалась упомнить все. И от этого счастье имело чуточку горький привкус.
Позавтракав, Таня перезвонила Ленке и подтвердила свое присутствие. В работе и домашних хлопотах время до субботы пролетело незаметно. Накануне женщина купила новое красивое платье и шикарное белье. Это был небольшой сюрприз для мужа. Все-таки нужно было как-то поощрить мужчину за добро на сабантуй.
— Ой, Танюшка… Какая ты красавица! — восхитилась Тамара Васильевна.
— Спасибо, мам. Не слишком вызывающе?
— Нет-нет… Все прекрасно. Павлик обалдеет от такой красоты.
— Угу… — лукаво улыбнулась молодая женщина. — Буду его радовать. Вы уверены, что Даньке уже можно оставаться у вас? Он такой кроха…
— Да ему только в радость обстановку сменить, Таня. И привык он ко мне. Почему бы не остаться ночевать у бабушки, правда, дорогой? — шутливо поинтересовалась пожилая женщина, потрепав внука по макушке.
Таня кивнула, признавая правоту женщины, и вздохнула с легкой грустью. Данька тоже стремительно рос. Уже совсем взрослый стал. Прекратив грудное вскармливание, женщина и вовсе почувствовала, что, вроде как, и не нужна теперь… Глупость, конечно, редкая. Хорошо, что Павел не дал ей долго унывать по этому поводу.
— Ух, ты… — прокомментировал внешний вид жены вернувшийся из офиса Павел. — Красота! Ну что, все готовы? По коням?
Павел подбросил к дому Тамару Васильевну с Данькой, и отвез в ресторан жену.