Ни единой крошки.
И грустит Трезорка,
Поиграй с ним в мячик,
Молочка налей мне
И полей цветочек».
Дом цветок наполнит
Ароматом сада,
Тех, кому ты нужен,
Забывать не надо.
Колыбельная
Баю, баю, спи, сынок,
Рот, скорее на замок.
Ночь глядит в твое окно,
И уснули все давно.
Только в дальней синеве
На огромной, на луне
Вяжет бабушка носки
У серебряной реки.
Рядом дедушка сидит
И на удочку глядит,
Золотые в сундучок
Ловит звёзды на крючок.
Чтоб зимой не мёрзли ножки,
Вяжет бабушка носочки.
Звёздами свои иголки
В Рождество украсят ёлки.
Баю, баю, мой сынок,
Засыпай скорей, дружок.
Прости
Если дома очень грустно,
Даже не с кем поиграть,
Значит с лучшим своим другом
Поругался ты опять.
Если вёл себя ты плохо,
За обедом суп пролил
И дразнил свою сестрёнку,
Папе лампочку разбил.
Лишь паук и ты в углу,
Слёзы чешутся в носу
От обиды на весь мир,
Зареветь бы, что есть сил,
Но не плачь, а лишь скажи
Слово тихое – «прости».
Ангел радужным крылом
Сразу озарит твой дом.
Прибежит играть Серёжка,
И простит тебя сестрёнка,
И весь Божий мир простит,
Пусть паук в углу сидит.
«Хмурит брови наш Андрюшка…»
Хмурит брови наш Андрюшка,
Хмурится на небе тучка,
За ней солнца не видать,
И нельзя идти гулять.
Улыбнись скорей, Андрюша,
Ты похож на эту тучу.
С таким букой – ворчуном,
Словно с пасмурным деньком.
Херувимская
Маленький мой друг, спокойно
Ты постой, хотя б чуть-чуть.
Слышишь, как в притихшем храме
Херувимскую поют.
Ярко тоненькие свечи
На подсвечниках горят,
Люди головы склонили
И в почтении молчат.
А под куполом высоко
В свете солнечных лучей
Белый ангел. Звёзды неба
Светят из его очей.
И течёт его молитва
В сердце радостным ручьём,
И тебя она коснётся
Теплым солнечным лучом.
А когда в своей кроватке
Будешь ты спокойно спать,
Добрый ангел сон твой мирный
Ночью будет охранять.
Милый мой, совсем спокойно
Ты постой, хотя б чуть-чуть.
Слышишь, как на службе в храме
Тихо ангелы поют.
«Мне родители с любовью…»
Мне родители с любовью
Дали жизни свет.
Сердце в бережных ладонях
Держит ваш портрет.
Мама с папой. Папа с мамой,
Вы всегда со мной,
А любовь, что жизнь дала мне,
Солнцем над грозой
Укрывает мою душу
Средь ненастных дней,
Словно маленький росточек
Средь земных полей.
Льёт луна над миром сонным
Свет свой восковой,
Перед образом затеплю
Огонёк живой.
Как сказать мне вам, родные,
Как я вас люблю.
Перед Богом я в молитве
К вам любовь пролью.
«Не пойму никак, друзья, я…»
Не пойму никак, друзья, я,
Почему печальна мама.
Что ж, что двойку получил
И стишок я не учил.
Я ведь ей утюг чинил.
Не ломал я абажур,
Просто нужен был мне шнур,
Да и брюки я не рвал,
Лишь с забора я упал.
Не пойму никак, друзья, я,
Отчего печальна мама.
Может, когда я не видел,
Её кто-нибудь обидел?
Утром встану очень рано,
Наберу цветов из сада.
Маму милую свою
Очень сильно я люблю.
Петя-паучок
Петя-паучок старался:
Скатерть тонкую соткал.
Он к себе на день рождения
Муху Зою долго звал.
И комарика Пискушку
Он позвать не позабыл,
Даже бабочку Проскелу
В гости он зайти просил.
Но невежливые гости
Паучку сказали: «Нет,
Не придем к тебе мы, Петя,
На торжественный обед.
Скатерть ты соткал красиво,
Но еды на ней-то нет.
Что, скажи, ты будешь кушать
На свой праздничный обед?»
Пасха
Пасха! Радостная Пасха!
Как звонят колокола!
В этот день, конечно, платье
Лучшее надену я
Красное возьму яичко,
Красила его сама.
И пойдем мы все на службу,
Мама, папа, вся семья.
Пасха! Радостная Пасха!
Как звонят колокола!
Все друг друга поздравляют
И, конечно же, меня…
Только мне немножко грустно,
Жаль распятого Христа.
Рассказы и статьи
Пишу своему учителю
2008 год – год семьи. 2009 год – год молодежи. 2010 год – год учителя. Семья – основа, фундамент общества. Без молодежи немыслимо его будущее. Учитель – велико его значение и неоценима роль: талантливый учитель является не только источником знаний для вверенных ему учеников, но и педагогом, воспитателем, который совместно с семьей формирует мировоззрение, закладывает духовно-нравственную основу будущего человека. Мало найдется людей, чья память бережно не хранила бы образ любимого учителя.
Открываю драгоценный ларец своей памяти, и оттуда всплывает целое созвездие моих добрых наставников, которые освещали мой путь в дни моего детства и юности.
Теплый майский день, роскошный куст сирени, суетящаяся возле него моя бывшая школьная учительница по физике и классный руководитель Юлия Александровна.
– Сейчас, Мариночка, я тебе еще вон ту веточку сорву. Придешь домой – в вазу поставишь. А знакомой скажи, пусть не переживает. Мало ли, что сыну не дается физика. Он у нее мальчик хороший, умненький. Ничего, выучит. Мне вот тоже все говорили:
– Юлия Александровна, как же так, Вы – заслуженный учитель, Вас весь город знает, а у Димки по математике с физикой – тройки.
Я ему:
– Дима, ты делаешь уроки?
Он:
– Делаю.
Под учебником книжка. Ничего, книжка хорошая, добрая, умная. Значит, интерес к знаниям есть, дальше учиться будет.
С улыбкой припоминаю:
– Юлия Александровна, а как же я? Умничка, деточка, садись, деточка, двоечка. На уроках надо слушать, а не книжки под партой читать.
– Как же, Мариночка, заставлять учиться надо. Главное – не отбить желание к учебе. Дима стал врачом – педиатром. Хорошим врачом.
Я не помню физику, но моя учительница по физике в светлой доброй памяти сохранилась навсегда. Так же, как и Валентина Петровна – школьный учитель математики. Во время Великой Отечественной войны ее жених погиб на фронте. Сохраняя верность ему, она так и не вышла замуж. Школа для нее была всем. Помню наш детский восторг, когда из Москвы Валентину Петровну приехало снимать телевидение – небывалое по тем временам явление.
Встретившись несколько лет спустя после окончания школы с Валентиной Петровной, я стала ей самозабвенно рассказывать о своих радужных перспективах и планах на будущее. «Это все хорошо, даже просто замечательно. Ты посмотри на меня. Всю жизнь одна. Племянники ходят, любимые племянники. Но дети и внуки были бы лучше. Институт, учеба – все это хорошо. Только для женщины важнее семья», – с легкой ироничной улыбкой подвела резюме под моими планами Валентина Петровна.
Я не добилась в жизни того, чего хотела, зато у меня большая семья. Семья, как гнездо с неугомонными галчатами, которые постоянно шумят и чего-то требуют. Так редко бывают минуты покоя. Но я даже не могу представить это «гнездо» пустым. Такой болезненной тоской сжимается сердце.
Я пишу эти строки и с теплой грустью вспоминаю Нину Ефимовну и Валерия Аристарховича.
Нина Ефимовна, прошло столько лет, но я до сей поры помню Ваши уроки литературы и русского языка. Я больше не слышала, чтобы кто-нибудь другой смог рассказать о писателе, прочитать стихи или текст так, как Вы. Тихо, не повышая голос. Но каждое слово падало в сердце, вызывая там живой отзвук. Вы так убедительно говорили о красоте и могуществе русского языка, что я долгое время искренне жалела иноязычных обделенных чужестранцев.
С Валерием Аристарховичем я познакомилась, когда он был в годах и давно уже не преподавал. На литобъединении мне сказали, что если я хочу научиться писать, то лучшего наставника не найти.
Удивительный человек Валерий Аристархович! В 30-е годы прошлого столетия он работал фотокорреспондентом ТАСС. Стены его небольшого сарайчика были увешаны уникальными фотографиями, а сам сарайчик заложен стопками книг. По большей части – методичками по русскому языку и литературе разных годов издания. Валерий Аристархович был потомственный русист. Еще его бабушка училась на бесстужевских курсах.
На мое удивление: «Почему такие ценности в сарае?» – Валерий Аристархович ответил с грустью и обидой, что это просто никому не нужно.
Когда в весеннем саду перед цветущей яблоней он мне читал свои короткие зарисовки, посвященные природе, мне казалось, что я переносилась в те неспешные времена керосиновых ламп, повозок, обходительных манер и утонченного вкуса.
Такие разные наши учителя. Мы так часто вас вспоминаем. Ведь с вами остались наши детство и юность, а в нас осталась часть вашей души, которую вы нам так щедро дарили.
Как выразить своим учителям благодарность? Тепло, по-человечески, не формально? Этот вопрос 11 февраля в Борисоглебском государственном пединституте обсуждали участники круглого стола «Вспомни имя своего учителя».