– Да будь же немного рассудительнее!
– Я не желаю быть рассудительной. Тем более когда нашему завтраку мешает твоя очередная любовница!
– Мне очень жаль.
– Хотелось бы довольствоваться извинением, но у нас ничего не получится. Прошу тебя уйти. Не потому, что сержусь, просто больше не желаю иметь дела с твоими подружками.
– Просто ты меня не любишь.
– Нет, я слишком сильно люблю!
– А вот мне так не кажется. Иначе ты попыталась бы понять.
– Не перекладывай с больной головы на здоровую, – парировала Роксана.
Она не желала оправдываться из-за женщин, с которыми спал Робби.
– Почему мне кажется, что я всю свою жизнь только и делаю, что извиняюсь перед тобой? – взорвался он.
– Не думаешь, что это как-то связано с твоими похождениями?
– Роксана, не читай мне мораль! Вряд ли ты имеешь право вставать в столь добродетельную позу!
– Прошу прощения? – холодно обронила она.
– Не притворяйся, будто не поняла! Ты отдаешься страсти, как все.
– Положим, не совсем, как ты. Ведь ты имеешь в виду себя? Я никогда не предавалась разгулу и разврату.
– Будем спорить о том, кто и насколько предавался разгулу и разврату?
– Мы ни о чем не станем спорить. Нам не о чем спорить. Живи, как тебе хочется, и дай жить мне.
– Вот как? Все из-за появления миссис Баррет?
– Да ты ничего не понимаешь! – поразилась Роксана.
– Не понимаю. Я ни в чем не виноват.
– И никогда не будешь виноватым. Именно это меня и беспокоит.
– И поэтому ты губишь нашу любовь?
– Я всего лишь разумно отношусь к своим возможностям воспринимать все те перемены, которые ты привносишь в мою жизнь.
– Можно подумать, все эти перемены – сплошной кошмар.
– Не все, но многие. Наверное, у меня свои привычки. Наверное, я чересчур эгоистична. Можешь проклинать меня за это. Но одной страсти недостаточно, чтобы преодолеть другие препятствия.
– Почему недостаточно?
– Потому что мне нужно думать не только о себе.
Робби поморщился. Подойдя к окну, выходившему в сад, он оперся руками о подоконник.
– Значит, между нами все кончено?
– Да.
– Прекрасно. – Он оттолкнулся от окна. – Спасибо за прекрасно проведенное время. Было очень... приятно.
Слегка поклонившись, Робби направился к двери.
Ощущая нестерпимую боль, Роксана проводила его взглядом. Однако у порога Робби повернулся и громко добавил:
– Приятно с тобой спать. Ты на редкость хороша в постели.
И ее боль тут же была поглощена таким слепящим бешенством, что она пожалела, что в комнате нет оружия.
– Ты тоже неплох, – спокойно ответила Роксана и с мстительным удовольствием увидела, как его глаза гневно полыхнули.
– Стараюсь, – тихо обронил Робби и вышел.
Тихий щелчок замка был подобен удару кинжала в самое сердце. Роксана вынудила себя не заплакать, чтобы дети не увидели ее покрасневших глаз. Довольно много времени ушло на то, чтобы взять себя в руки. Наконец она глубоко вздохнула и отправилась в детскую.
Ее объяснения по поводу отъезда Робби не выдерживали никакой критики, и дети, поняв это, в первый момент даже растерялись. Но когда она пообещала после магазинов взять их на скачки, разговор немедленно зашел об их любимой лошади. И жизнь Роксаны продолжилась...
Глава 16
Хуже всего было, когда они встречались на людях: на балу, званом ужине или приеме. Поскольку, парламентская сессия была в самом разгаре, все съехались в город, и светских мероприятий оказалось так много, что иногда приходилось за один вечер бывать в нескольких домах. А заседания часто длились допоздна, поскольку члены парламента были заняты горячими спорами.
Братья Карр привлекали внимание всюду, куда приезжали, не только своей великолепной внешностью, но и неотразимой чувственностью. Вот и сейчас они стояли на пороге, обозревая комнату гостей. Джонни отыскал взглядом Элизабет и облегченно улыбнулся, увидев жену. Робби скользил глазами по стайкам дам, добивавшихся его благосклонности с бесстыдной наглостью. Он прекрасно понимал, что ему стоит только поманить пальцем, и они тут же бросятся ему на шею.
Последнее время он ухаживал за молодой мисс Лодер из Фаунтинхолла, высокой, стройной брюнеткой, приехавшей из провинции и часто игравшей в любительских спектаклях. Ходили слухи, что он вот-вот сделает предложение.
Он и Роксана случайно встретились как-то вечером на таком любительском спектакле, который устраивался в маленьком театре графини Маришал. Давали «Любовь создает мужчину». Сцена была декорирована Гринлингом Гиббонсом[5], причем с таким вкусом, что зрители зачарованно рассматривали искусную резьбу по дереву, временами забывая об актерах. Хотя мисс Лодер играла юную инженю с подобающим случаю энтузиазмом, все же опыта ей явно не хватало.
Куда менее интересовавшаяся спектаклем, чем остальные зрители, Роксана выскользнула в боковую дверь ложи, когда первый акт подходил к концу, и, возвращаясь назад, столкнулась с Робби в одном из безлюдных коридоров.
Оставалось надеяться, что ее улыбка сойдет за учтивую.
Закупорив фляжку, из которой пил, Робби поклонился и отступил на шаг, давая Роксане дорогу. Однако коридор оказался таким узким, что ее юбка задела его ногу.
– Я бы не стал входить прямо сейчас. Ты помешаешь монологу.
Роксана от удивления остановилась.
– Ты уже видел пьесу?
– Дельфина много репетировала.
– Она очень... талантлива, – любезно заметила Роксана, пытаясь представить Робби, слушавшего Дельфину, которая произносила свои реплики высоким детским голосом.
– Вовсе нет, но спасибо за комплимент.
– О, у нее, несомненно, много других очаровательных достоинств.
– Хочешь знать, каких именно? – лениво протянул Робби с издевательскими нотками в голосе.
– Не хочу.
– А твои поклонники? Тоже обладают очаровательными достоинствами?
Пристальный взгляд явно противоречил деланной улыбке.
– Кое-кто – да. И немалыми.
– Каллум, например? – бросил Робби так резко, что Роксана невольно подняла глаза.
Ах, эти фиалковые глаза!.. У Робби привычно сжалось сердце, как всегда, когда на него смотрела Роксана.
– Да, – согласилась она, жадно вдыхая знакомый запах его кожи.
Такой улыбки нет ни у одного мужчины в мире!
– Где он сегодня?
Роксана так задумалась, что не сразу услышала вопрос.
– Каллум уехал на север по делам.
- Значит, ты свободна?
– Я всегда свободна. Впрочем, понимаю... Мисс Лодер подрезала тебе крылышки.
– Нет.
– Сплетники ошибаются?
– Как всегда. Хотя, может, ты действительно спишь с Аргайллом?
– А ты увлекся его женой, – парировала Роксана.
– Несмотря на то что она до сих пор в Лондоне, куда он ее отвез, чтобы она не мешала. Так как?
– Что именно?
– Ты спала с ним?
– После всего, что он сотворил с моими детьми? Ты шутишь?!
– Но он приезжал к тебе.
– Шпионишь за мной?
– Не льсти себе. Мне сказала Амелия.
– Что же, она должна была также упомянуть, что я вышвырнула его вместе с пространными извинениями и фальшивыми обещаниями. Точно так же я поступила с другим моим знакомым.
– Если твоя ехидная реплика относится ко мне, я отказываюсь становиться на одну доску с предателем. По крайней мере я честно зарабатываю свои деньги. Но если это не Аргайлл, значит, именно Каллум заслужил твою благосклонность?
– Ты пьян.
– Еще нет, дорогая. И не напьюсь до самого утра. – Но в нем уже было столько виски, что он не постеснялся задать еще один вопрос: – Он вполне тебя удовлетворяет?
– А мисс Лодер? Ее одной довольно, чтобы насытить твои плотские аппетиты?
– Я всегда могу выделить время для тебя. – Он поспешно оглядел пустынный коридор. – Да и теперь, если хочешь, у нас есть несколько минут.
– Меня никогда не интересовали поспешные связи. Ты, должно быть, имел в виду кого-то другого.
– Хочешь пойти туда, где мы будем одни? Там можно будет не торопиться.
– А тебя не хватится все племя Лодеров из Фаунтин-холла? Публика почти целиком состоит из них.
– Мне абсолютно все равно.
– Полагаю, твое богатство может перевесить все твои дурные проступки.
– Полагаю, что так. Пойдем?
– Я просто очарована твой галантностью, – язвительно бросила Роксана. – Возможно, в другой раз, если когда-нибудь мне до зарезу понадобится с кем-то наскоро переспать.
– Я не сказал «наскоро», – улыбнулся Робби. На миг в его глазах затеплилась нежность. – У нас на это всегда уходили часы, верно?
– Ничего не скажешь, ты весьма поднаторел в этом искусстве, – весело ответила Роксана, вынуждая себя игнорировать его взгляд.
– По-моему, и ты тоже! – отрезал он. Нежность во взгляде сменилась горечью. – Но какого черта! – дерзко добавил он. – По крайней мере выпей со мной ради былых времен. Этот любительский спектакль так скучен, что нет смысла возвращаться, пока мы не понадобимся.
Откупорив серебряную фляжку, он с ухмылкой протянул ее Роксане:
– Твой любимый сорт.
– Из твоей винокурни в Инвернессе, полагаю? – Она улыбнулась в ответ, не в силах противиться его чистосердечию. Пьеса действительно была невероятно скучна. – Наверное, нам нет смысла ссориться.
– Никакого, дорогая Рокси, тем более что мы сбежали от этих занудливых дилетантов и у нас осталась еще половина фляжки.
– Ты всегда был предусмотрительным человеком.
Она взяла у него фляжку и сделала несколько глотков. Запах его сладкого табака смешался во рту со вкусом спиртного.
– Ты снова куришь?
– Чтобы скоротать время, я погрузился в пучину всех пороков.
– И твоя милая молодая мисс не возражает? – осведомилась Роксана, отдавая ему фляжку.
– Она никогда со мной не спорит. В отличие от тебя. Ведь у нее цель – заполучить состояние Карров.
– Что, разумеется, и стало причиной твоей хандры.