– Если хочешь знать, не настолько, – усмехнулась Роксана.
Губы ее изогнулись в улыбке.
Подавшись вперед, Робби осторожно поцеловал ее.
– Поцелуй мужа, – прошептала Роксана, – а я хочу поцелуя любовника.
Его темные брови вопросительно поднялись. Взгляд упал на влажные, розовые после его поцелуя губы.
– Я хочу тебя еще больше, чем раньше, если это возможно, – выдохнула Роксана, обнимая его за талию и прижимаясь всем телом.
– И жаждешь других поцелуев? – поддел он.
– Поцелуев, и не только, – призналась она.
– Я дам тебе тысячу поцелуев, и еще сотню, и все, чего ты только пожелаешь, – пообещал Робби.
Роксана ощутила его твердую, набухающую плоть.
– А если я стану чересчур требовательной?
– Все, что угодно, пока я еще дышу, – улыбнулся он.
– Как мило, – растаяла она, – ибо я буквально одержима мыслью о том, что сейчас ты станешь любить меня, и поэтому потеряла всякий рассудок. По-моему, Элизабет за ужином заметила, как я смотрю на тебя.
– Разве жена не должна обожать мужа? – игриво заметил Робби.
– А у тебя, как у мужа, несомненно, есть свои обязанности.
– То есть не выпускать тебя из постели?
– Какой ты проницательный, – промурлыкала Роксана, – хотя я могу подождать по крайней мере...
– Пять минут?
– Пять минут – это слишком долго, мой красавчик муж.
– Понимаешь, бывают минуты, когда мне приходится заниматься делами за пределами спальни.
Она очаровательно надула губки.
– Но после свадьбы все меняется. Ты знаешь правила, – вкрадчиво пробормотал он. – Теперь я – хозяин и господин.
– Хозяин и господин, – тихо, призывно протянула Роксана и, отступив, сделала реверанс. – Скажи, понравится ли мне твое господство?
Он весело взглянул на нее:
– Понравится, если будешь делать то, что от тебя потребуется.
– У тебя есть какие-то требования?
– Я требую только твоей покорности, – прямо сказал он.
– И в этом случае ты меня вознаградишь, – нежно прошептала Роксана.
– Я могу быть великодушным.
Одна бровь Робби лениво приподнялась.
Роксана задрожала от приятного предвкушения.
– Если бы ты только намекнул, чего хочешь от меня, – прошептала она.
– Такая готовность... и такая полная покорность, – пробормотал Робби, беря Роксану за руку. – Мне не терпится исполнить роль мужа.
– А мне – жены.
Чуть позже Робби, все еще тяжело дыша, признался:
– Таков, должно быть, рай.
Роксана, закрыв глаза, улыбнулась. Он наклонил голову и лизнул кончик ее носа.
– Или мой собственный рай.
Ее ресницы медленно поднялись.
– Рай, в котором царят довольство и блаженство. Благодаря тебе.
Все еще нависая над ней, Робби бесстыдно улыбнулся:
– Благодаря мне?
– Конечно. Поэтому я и выбрала тебя.
– Ты выбрала меня? – расхохотался Робби, ложась рядом. – Можно подумать, я позволил бы тебе ускользнуть.
– Хочешь сказать, что поймал меня?
– И не забывай этого!
– А я поймана в прямом или переносном смысле? – многозначительно осведомилась Роксана.
– Уже готова к новой схватке? – весело прошептал Робби.
– Возражаешь? Как ты мил! – усмехнулась Роксана, проводя пальцем по его груди.
– Очаровательный муж?
– Да-да... И главное – мой.
Ее улыбка согрела его сердце, и он отдал ей всю свою любовь этой чудесной первой ночью их супружеской жизни, когда мир был еще совсем свеж и нов.
Эпилог
Роды начались на два месяца раньше. И хотя в Брансли-Хилл заранее привезли четырех повитух, все почему-то растерялись, поскольку роженица мучилась уже вторые сутки. И по мере того как текли эти ужасные часы, Робби мог думать только о десятках знакомых ему женщин, умерших в родах. Такое случалось слишком часто.
Сидя у постели Роксаны и держа ее за руку, он с отчаянием наблюдал, как тают силы жены, и ужас все сильнее сжимал его сердце.
– Сделайте хоть что-нибудь, – шептал он.
Не желая брать на себя ответственность за смерть графини, повитухи предложили вызвать двух местных докторов. Когда Робби усомнился в компетенции лекарей, повитухи не нашли ничего лучшего, чем порекомендовать здешнюю целительницу.
После того как все трое были поспешно доставлены и допрошены, Робби был склонен довериться молодой женщине. В отличие от докторов она была против кровопускания.
– Графиня просто умрет, если потеряет много крови, – предупредила целительница, а когда Робби побелел от страха, успокоила его: – Не волнуйтесь, милорд, ваша леди еще сильна. И детей можно перевернуть.
– Детей? – поразился Робби.
– Обоих, милорд.
Он не сразу осознал столь удивительные новости.
– Вы уверены?
Женщина выглядела слишком молодой для таких невероятных заявлений. Стройная миниатюрная фигурка и заплетенные в косу темные волосы делали ее похожей на девчонку.
– Уверена, милорд.
Робби молча оглядел ее, желая, чтобы его убедили. И, словно поняв, что она права, коротко бросил:
– Скажите, что вам нужно, и я прикажу все это доставить.
Пока Робби держал руку Роксаны и молился всем богам, молодая женщина неторопливо принялась за дело. Она объяснила, что дети лежат неправильно, и сумела ловко повернуть первого ребенка, действуя умело и решительно. Через несколько минут на свет появилась крохотная девочка, за ней последовал такой же хрупкий и маленький мальчик.
Детей уложили в корзинки, нагретые раскаленными, завернутыми в полотно кирпичами, и Робби поцеловал жену в щеку. Веки Роксаны затрепетали.
– Все кончилось, – прошептал он. – Отдыхай. Я с тобой.
Не успел он договорить, как глаза ее закрылись.
Робби вопросительно глянул на целительницу, которую, как оказалось, звали Маргарет и которая сумела сотворить такое чудо.
– Вы должны остаться, пока жена не поправится.
Маргарет кивнула:
– Следующие два дня мне придется не отходить от нее: уж очень велик риск родильной горячки.
– Мы сделаем все, чтобы графиня выжила, – твердо сказал он, словно мог отогнать зло обычным усилием воли.
Но следующие двое суток Робби покидал комнату только затем, чтобы заверить детей, что с их матерью все в порядке, и показать новорожденных, за которыми ухаживали няньки и кормилицы. В остальное время он сидел у постели Роксаны.
К началу третьего дня он в испуге проснулся, когда она пошевелилась. Подняв голову с кровати, Робби глянул в глаза жены и улыбнулся.
– Ты ужасно выглядишь, – прошептала Роксана.
Лицо Робби покрывала трехдневная рыжая щетина, под глазами темнели круги.
–А ты – чудесно, – выдохнул он.
– Малыши...
– Все в порядке.
– Дети?
– Рвутся повидать тебя, когда немного окрепнешь.
– Я по крайней мере проснулась... и больше не хочу спать.
– Прекрасно.
Не желая искушать судьбу, Робби ничего больше не сказал. Он внимательно посмотрел на жену – никаких признаков горячки, щеки розовые. Ему стало немного легче.
– Хочешь есть или пить?
– Я голодна.
Он нежно погладил руку Роксаны.
– Сейчас велю принести нам завтрак.
Когда Роксана поела, к ней впустили детей. Предупрежденные о том, что мать все еще слаба, они осторожно обнимали ее и говорили непривычно тихо. Пока не принесли новорожденных брата и сестру. Пользуясь случаем рассказать об их проделках, дети немедленно забылись и принялись жизнерадостно вопить.
В последующие месяцы жизнь графа и его семьи текла мирно и тихо. Робби не желал иметь ничего общего с политическими махинациями Лондона и Эдинбурга.
Отныне братья Карр занимались своим торговым флотом и получали огромные прибыли от торговли с американскими колонистами. Богатство обеспечивало им относительную независимость от британского правления и в какой-то мере компенсировало необходимость подчиняться английским законам.
Обе семьи решительно и упорно занимались своими поместьями, старательно избегая всякого вовлечения в политику. Вдалеке от английского двора их семьи росли и процветали, а счастье было неизменным. Дом и семья стали источниками их величайшей радости и наслаждения, удача улыбалась им, и волшебное чувство любви, однажды обретенное, никогда уже больше не исчезало...
КОНЕЦ