но кончится, богам только известно.
Хотелось бы узнать ваше мнение. Вы находитесь в самой гуще событий, людей и руководите ими не без успеха.
— Без успеха и на пределе, — ответил Понтий. — Каждое утро я просыпаюсь с мыслью: чем сегодня порадуют меня подданные империи. Назревает большая война в Иудее, и сколько времени осталось до её начала, можно только гадать. Более обоснованно и последовательно расскажет Аман. Он, как всегда, построил свою модель событий и изучил первопричину развития этих событий.
— В основе моего понимания событий лежит психология иудея, питаемого религиозными представлениями о мире и о своём месте в этом мире. Особенность этих представлений заключается не только в том, что для него существует вера в единственного Бога. Это серьёзно, но не самое главное. Главное заключается в ответе: по какой причине сохраняется общество иудеев, хотя несколько раз на протяжении последних полутора тысячелетий Иудея теряла свою государственность. Какие только государства за это время ни рождались, ни расцветали, ни гибли! Даже те, которые покоряли Иудею и угоняли её народ в рабство. Я имею в виду известное Вавилонское пленение, Сирийскую державу Ахметдинов. Что же составило духовный стержень народа, обеспечивающий его жизнестойкость? Основу религии составляет догмат о единственном Боге, о единственном Господине, которому принадлежит каждый иудей, других господ у иудея быть не может. Религия иудеев сформулировала взаимоотношения Бога и верующего так, чтобы обеспечить гражданскую свободу последнему. Он может быть должником, он может быть заключён за провинность в тюрьму, может быть казнён, наконец, но рабом он быть не может. Земные властители должны и обязаны организовать любые стороны жизни страны таким образом, чтобы указанный догмат не был нарушен: за этим неустанно наблюдает многочисленный отряд раввинов. Гражданственность иудея и является его основным духовным достоянием. Он ценит своё состояние гражданина и готов отдать за него свою жизнь. Вспомните исторический факт, когда император Август принял решение провести перепись жителей Иудеи. Какова была реакция населения? Оно восприняло действие римлян как перевод его в состояние рабства и взялось за оружие. Хорошо ещё, что вовремя во всём разобрались. Религии других народов не препятствуют переводу своих граждан в состояние рабства, считая, видимо, что к проблеме духа это не относится. А именно рабство определило гибель могущественных на первый взгляд государств.
— Безусловно, ты прав, Аман. Но сейчас жизнь существует в том виде, как всё сложилось. Вопросы же требуют своего решения. Кроме иудеев в Александрии живут многие народы, и они понимают, что улучшение жизненных условий иудеев решается за счёт их жизненных благ. Понимает это и администрация, но вопросы по урегулированию жизненных норм как бы вязнут в болоте. Однако организация жизни города обязана существовать, у меня должны быть рычаги управления, — высказывал свою позицию наместник Египта. — При этом я исключаю ведение боевых действий. Если бы боевые действия были возможны, то и вопросов бы никаких не существовало.
— Поздно вы об этом вспомнили, игемон!
— Нет, Аман. Должен же существовать какой-то механизм регулирования. О нём я тебя и спрашиваю.
— Есть, игемон, есть. Им-то и воспользовался император Тиберий. В то время, как мы продолжали топтаться в Германии, в Риме у императора истощилось терпение. Известно, в Риме решением сената было запрещено создание еврейской общины, но невзирая на запрет, община там существовала. Не знаю, по каким причинам император решил действовать так решительно (не надо забывать, что он занимал должность Великого понтифика), но фактически он организовал погром. Иудейский культ(правда, как и египетский) был запрещён, из Италии выслали всех иудеев, не согласившихся публично отречься от своей религии. Сохранившие верность религии из молодых были зачислены в исправительные отряды, а дела тех, кто отказался от несения военной службы, были переданы в военные трибуналы. Одним словом, император организовал разгром иудейской общины в Риме и, кстати, без ведения военных действий. Таким образом, император Тиберий создал механизм регулирования, о котором ты, игемон, говоришь.
— Видишь ли, Аман, Тиберий может взрываться и запускать такой механизм регулирования — он император, а мне как прикажешь себя вести?
— Умные люди готовятся к событиям, которые должны произойти, заблаговременно. Взрыв толпы в Александрии произойдёт — это закономерно, но произойти он должен в благоприятных для тебя условиях, игемон. И в нужное время.
— Если ты эти условия вычислил, Аман, то рассказывай!
— Определим состав вопросов, которые хочет решить положительно для себя римская администрация в Александрии. Во-первых, должно действовать правило местожительства иудеев только в своём квартале, во-вторых, иудеи должны признать для себя статус гостей города со всеми вытекающими последствиями. В результате действий администрации иудеи в Александрии должны оказаться на первоначальных, исходных позициях. Определим время действия властей Александрии. Через три года умрёт император Тиберий и, как показывает расположение звезд, императором станет Гай Цезарь Германик, а попросту известный нам Калигула. В этот период повод воздействовать на иудейскую общину будет отсутствовать. Но зато Понтий Пилат получит перевод в Галлию.
Наместник Египта и прокуратор Иудеи уставились друг на друга в полной тишине. Заторможенность друзей затягивалась. Наконец раздался голос Авилйя Флакка:
— Аман! Завтра мой казначей принесёт тебе 50 тысяч сестерциев.
— Наконец-то мои знания начинают приносить доход. Это приятно! Однако не забывайте: предстоит разговор о способах действия. Первые полтора года со стороны Калигулы будут проявляться некоторые странности, но в это время мало кто будет понимать происходящее. Очень немногие люди догадываются, что уже сейчас он обыкновенный сумасшедший.
Наместник Египта и прокуратор Иудеи снова уставились друг на друга от удивления и сомнения.
— Это правда, — продолжал Аман Эфер, — у него мания божественного величия. Дело зайдёт так далеко, что император даст указание поставить свои скульптуры во все храмы Римской империи. Синагоги не будут исключением. Нам известно, а прокуратор уже и пострадал по этому пункту, что в культовых помещениях иудеев изображение людей не допускается. Представляю, какое будет сопротивление. Но какое дело сумасшедшему до религий, до уважения чужих богов, традиций! Тем не менее напрасно некоторые думают, как это плохо. Для иудеев плохо, а для администрации Александрии лучшего желать нельзя. Под знаменем выполнения служебного долга можно организовать и осуществить любые планы. Так что же должно произойти?
Наместник, выполняя волю императора, принудительно ставит в главную синагогу бронзовую скульптуру Калигулы в виде Феба на колеснице, запряженной четвёркой лошадей. Реакцию предугадать нетрудно. Сопротивление раввинов и верующих иудеев будет отчаянное. С другой стороны, в поддержку воли императора всколыхнутся толпы простого люда. Наконец-то толпы дождались своего часа: их недовольство, их гнев слились с волей императора. Народ проявит свои верноподданические чувства и свою затаённую злобу. Начнутся погромы.
Но наместник должен занять позицию чиновника, выполняющего свои обязанности. Квартал иудеев в Александрии должен быть оцеплен войсками. Толпы кинутся громить и жечь дома иудеев, построенные в городе без согласия администрации. Но здесь есть ему оправдание: никаких солдат не хватит, чтобы защитить хаотично разбросанные по городу дома иудеев… Однако предупреждали и просили.
Тем не менее люди из сожжённых домов должны охраняться и собираться в одном месте, например, на берегу моря. Не скажешь ли, игемон, сколько домов иудеев построено в городе вне отведённого квартала?
— Много. Около четырехсот.
— Пожар вспыхнет немалый, но это будут дома наиболее богатых и агрессивных иудеев; они-то и окажутся наказанными. Им некому будет предъявить претензии. Власти выполнят все обязательства по отношению к жителям города и даже более. Пострадает только тот, кто нарушил установления города.
Наместник должен сказать свое слово: за сопротивление воле императора еврейская община получит статус гостей города. В случае несогласия и резких высказываний будет применён закон об оскорблении достоинства императора с конфискацией имущества и высылкой из Александрии. Страсти сразу стихнут. Обе стороны будут находиться в состоянии жёсткого противостояния, но иудеи осознают, что в дальнейшем власти не потерпят даже малейших нарушений.
Мы предвидим, как будут развиваться события. Бюсты и скульптуры императора Калигулы исчезнут из храмов и синагог, жизнь войдёт в привычную ко-лею. Только от наместника и администрации города зависит, как будут выполняться их распоряжения.
— Так долго ждать, — сожалел Авилий Флакк.
— Зато, игемон, есть время заблаговременно заказать скульптуру императора. Сколько здоровья сохранит тебе, игемон, знание. Окинь будущее внутренним взором и смирись.
Германское море. Тиберий Юлий Цезарь
Кончилась летняя военная кампания. Отдыхавшие на Вистуле легионы готовились в обратный путь. Раненые сразу при выходе легионов к Вистуле были погружены на суда и отправлены в зимние лагери морским путем. На оставшихся легионеров тёплая осенняя погода влияла благотворно. Лёгкий распорядок дня, отсутствие постоянной опасности, общение с приятелями и друзьями делали дни отдыха ещё более притягательными. Время шло, и стало ясно, что отдых заканчивается: подули северные ветры, жёлтые листья закружились в воздухе, ночью в палатках стало прохладно.
Последовал приказ грузить обозы на суда и готовиться в путь на зимние квартиры. Утром снялись и сухопутной дорогой двинулись легионы, зимующие в новом лагере Ализон. На следующее утро отплыла флотилия с четырьмя легионами, возглавляемая наместником Тиберием.
При размещении людей, грузов, лошадей возникла большая скученность. Часть судов отплыла раньше с ранеными, которых собрали из всех восьми легионов. Суда оказались перегруженными, но по Альбису сплавились к морю без происшествий. К положенному сроку суда вышли к Германскому морю, однако попытка двигаться на парусах в открытом море показала опасность затеи. Наместник приказал Пятому Германскому высадиться на берег и следовать по суше, не теряя по возможности флот из поля зрения. Снова тяготы похода обрушились на легионеров, трудно входили люди в напряжё