— Не жалей, Авилий, — уговаривал его Понтий Пилат, — Цецина Север не тот человек, который всё забывает на следующий день. Ты здорово поддержал армию. Три дня легионы будут сыты, а за это время мы пройдём половину пути к Ренусу.
На следующий день XXI легион под командованием легата Юния Блеза потерпел серьёзное поражение. В результате разыгравшегося сражения обоз был отбит германцами, а конница легиона, участвовавшая в сражении, почти полностью погибла.
К концу дневного перехода в расположении отряда Авилия Флакка появился сам командующий.
— Слышал о событиях в XXI легионе? — спросил командующий Авилия Флакка. — Потерпел поражение опытнейший легат. До Германии он командовал тремя легионами в Паннонии, но император Тиберий решил отправить его в отставку потому, что легат не смог предотвратить брожение в легионах. Я выпросил у Тиберия право взять его на XXI легион. Понадеялся на его опыт. Но меня интересует другое, — продолжал командующий, — смог бы ты, примипиларий, организовать такой же бой и захватить новый табун коней?
— Нет, игемон, такой же бой провести не смог бы. По одной и той же схеме не воюют. Достаточно германцам ввести в бой вторую волну конницы, и мы потеряем и свою конницу, и обозы. Прошлый раз я точно знал, что в нашем районе резервов конницы у Арминия нет. А сейчас уверен: есть.
— Правильно, примипиларий, всё правильно, — тихо проговорил командующий, — по такому плану и было разыграно сражение. Вчера я передал в легион Юния Блеза часть табуна и рассказал ему о том, как ты организовал и провёл бой. Сегодня он решил повторить его, подставив обоз легиона. Германцами командует Арминий, умный и энергичный вождь; он не повторяет ошибок дважды. Как ты и предполагал, германцы имели резерв, с помощью которого и добились успеха. Наше положение резко ухудшилось. От тебя я не скрываю: мы на краю гибели. Сожми свои построения, сблизься с когортой Луция Фабиния, передай Понтию Пилату, чтобы удвоил свои усилия; надо продержаться до вечера. Прощаюсь и надеюсь на вас!
Атаки германцев следовали одна за другой, но Авилий Флакк, не прекращая движения, ударами центурий отбрасывал отряды германцев от основного ядра, возглавляемого Понтием Пилатом.
До конца перехода оставалось не менее двух часов, когда когорты вышли на равнину. Слава богам! Предусмотрительный Цецина Север возвёл валы лагеря и заканчивал возведение палисада. Отряд Авилия Флакка вошёл на территорию лагеря будучи на пределе физических возможностей. Отдых!
Утром выяснились намерения германцев. По краям большой поляны, на которой расположился лагерь римлян, копошились толпы варваров, что-то сооружая и достраивая; в различных направлениях перемещались большие отряды.
— Порази меня молнии Юпитера, если они не собираются нас штурмовать, — воскликнул Понтий Пилат, поднявшись на оборонительный вал.
— Что бы и как ты им устроил, примипиларий? — раздался сзади знакомый голос Цецины Севера.
— Я бы устроил германцам четырехкратные Канны, хотя и не принято римлянам вспоминать поражение, нанесённое нам Ганнибалом. Прощу прощения, игемон. Однако случай очень заманчив. Как я понимаю, германцы вяжут помосты для перехода через ров лагеря и желают свою глупость провести в жизнь.
— Рассказывай подробно свой план, — глаза легата так и впились в лицо примипилария.
— Речь идёт об окружении четырёх групп германцев, атакующих вал лагеря по всей протяжённости. — Наличие четырёх ворот в валах лагеря и обеспечивает окружение по предлагаемому варианту. Если бы каждую группу германской пехоты охватить с флангов и тыла, стеснить и прижать к валам лагеря с внешней стороны, то пехота была бы лишена возможности сражаться развёрнутым строем: основная масса войск не могла бы участвовать в бою, она бы бездействовала в кольце окружения. Для нас же сложатся благоприятные условия уничтожения германцев в ближнем бою и с помощью метательных средств, употребляемых с валов лагеря. Для этого на валах следует поставить лучников и пращников с небольшим составом пехоты, кавалерию и основную часть пехоты необходимо выстроить в определенном порядке у четырех ворот лагеря. Как только атакующие побегут к рвам лагеря с намерением перебросить сходни, лучники и пращники займутся своим делом. В ворота сначала выпустить конницу, чтобы она отрезала возможность германцам ударить в спину нашей пехоте после завершения окружения. Затем из всех ворот выпустить пехоту. Из каждых ворот выбегают две колонны: одна колонна выбегает из ворот влево и охватывает германцев до встречи с такой же колонной из соседних ворот, вторая колонна выбегает из ворот направо и стыкуется со встречным отрядом. В результате согласованных действий через десять минут окажутся охваченными четыре группы нападающих германцев. Стиснув каждую группу войск на малом пространстве и лишив её манёвра, возможно будет приступить к истреблению.
— Лучше этого плана трудно что-либо придумать, — подумал легат, восхищаясь мыслью Понтия Пилата. — Однако есть трудности.
У командующего был озабоченный вид.
— Трудно организовать построение войск с участием такого количества когорт, кавалерийских ал, вспомогательных отрядов. Если ты представляешь место каждого подразделения, тогда докладывай.
Понтий, перечисляя номера легионов, когорт, ал, имена их командиров, указывал их расположение перед боем и порядок их действия в бою.
Командующий слушал внимательно: план заманчив, обещает победу, победоносное возвращение на Ренус. Выход только один: за отсутствием времени на разборку деталей придётся полностью довериться уму и воинской зрелости Понтия Пилата.
— Хорошо ли ты помнишь сказанное и способен ли вновь всё повторить? — спросил Цецина Север.
— Да, игемон! Картину представляю ясно.
Командующий отдал приказ трубить сбор легатам, трибунам и направился в центр лагеря к своей палатке. Вскоре командный состав армии собрался перед палаткой командующего, который, показывая на Понтия Пилата, сказал:
— Я поручил примипиларию Пятого Германского Понтию Пилату изложить план будущего сражения, принятые мною задачи каждого из вас в этом сражении.
Понтий находился в плену рождённого им плана, представлял будущие события ясно, и потому имена командиров, номера подразделений следовали друг за другом без поправок и изменений.
— Если каждый понял свою задачу, начинайте выстраивать войска для атаки, времени до начала штурма осталось мало. Действуйте энергично!
Командиры разошлись по своим местам в спешном порядке. Понтий обратился к командующему за разрешением следовать к своей когорте.
— Э, нет, — воскликнул Цецина Север, — ты должен быть рядом со мной, а когорту передай центуриону второй центурии, как это принято. Решения твои, примипиларий, правильны. Будем ждать штурма.
Недолго пришлось ждать атаки германцев. Подхватив помосты, они быстрым шагом направились к валам лагеря. Впереди каждого помоста двигалась группа отборных воинов, которые прикрывали несущих своими щитами. Видимо, эти воины и собирались первыми броситься на штурм валов лагеря римлян. За ними двигались громадные толпы, возбуждённые предстоящим штурмом.
Заработали лучники и пращники на валах лагеря. Урон среди германцев был незначителен: они научились создавать что-то подобное строю. Но вот помосты были поднесены почти к самым рвам. Открылись ворота со всех сторон лагеря, и оттуда вылетела конница, пробивая себе дорогу к лесу. У германцев создалось представление, что конница хочет вырваться из окружения и спастись бегством, как это случилось в сражении с легионами Вара. Уверенная в последующей гибели конницы, пехота германцев как бы даже и уступила дорогу. Но следом хлынула римская пехота и стала отжимать германцев от ворот, образуя своеобразный коридор. Центурии, выбегающие из ворот, достраивали коридор строем, совершался какой-то манёвр. Манёвр совершался быстро, и пока у германцев созрело решение смять коридоры, окружение было завершено. На валах уже схватились в рукопашную, но условия обороны всегда выгоднее — германцев просто сбрасывали в ров. Успешно действовали пращники. Меча свинцовые шары в море голов, колыхающихся перед ними, они не знали промаха: свинцовый шар, попадая в голову, валил воина с ног.
Бой загремел в тылу у германцев, и сразу их устремление вперёд ослабло. Поняв, что хитрости римлян заработали за их спинами и угрожают их жизням, германцы толпой отхлынули от валов. Задача же римских когорт заключалась в том, чтобы прижать германцев к валам лагеря, с которых вёлся непрерывный обстрел окружённых. Через мгновенье толпы германцев, полные энергии и устремления, топтались перед рвами, не зная, к чему приложить свои силы. Неустанно работали лучники, пращники, выкашивая целые группы германцев. Пехота, обороняющая валы, метала дротики и копья в людское месиво, производя опустошения в громадных толпах.
Германская конница бросилась на помощь пехоте, но была перехвачена римской кавалерией. Только с восточной стороны многочисленная конница германцев заставила римскую пехоту разомкнуть кольцо окружения. Пехота германцев, обнаружив разрыв, бегом бросилась к лесу. Цецина Север ввёл резерв и восстановил кольцо окружения, выставив навстречу германской коннице строй тяжелой пехоты, который та не смогла пробить.
Тем временем на валы втащили катапульты и карабалисты и начали метать в толпу тяжёлые камни. Германцы — мужественные люди, но кого не лишит рассудка состояние западни? Некоторые вожди, собрав вокруг себя верных людей, бросались на штурм валов, пытаясь вернуть соотечественникам устремление первого порыва. При штурме они гибли первыми, а возглавляемые ими отряды теряли дух наступления и откатывались с валов.
Понтий Пилат испытывал чувство удовлетворения как полководец, замысел которого успешно проводится в жизнь. Не раз возникало желание самому броситься в свалку, но мальчишеский поступок мог не понравиться Цецине Северу, и мысль эта охлаждала его пыл.
Бой затихал. Пленных не брали. В первую очередь потому, что заниматься с ними не было ни сил, ни времени: на карту было поставлено существование легионов. Рвы и поля были завалены грудами тел. Истреблению подверглось несколько десятков тысяч германцев.