мерти водохранилища представляют ужасающее зрелище. На плитах, окружающих бассейны, располагаются десятки калек, жаждущих выздоровления. Здешние чудотворцы изобрели новый способ творить чудеса. Неожиданно, якобы дождавшись одному ему поданному небом откровения, такой чудотворец приказывает всем прыгнуть в воду и первому, наиболее шустрому, обещает возможное исцеление. Десятки людей в рубищах, кишащих вшами, бросаются в бассейн в великой надежде. Считается невозможным из религиозных соображений лишить их даже проблесков надежды. Сами иудеи после таких купаний берут воду из бассейнов и пользуются ею с горькой для себя расплатой в дальнейшем. Ужас, который я испытываю при одной мысли о снабжении такой водой легионеров своей когорты, заставляет меня обратиться лично к прокуратору.
Игемон! Я прошу разрешения вывести когорту из города и разместить её в местечке Эль-Аррув, расположенной в 16 стадиях от Иерусалима. В Эль-Арруве находятся обильные источники прекрасной питьевой воды, что позволит подразделению вести нормальную лагерную жизнь. По восстановлении природных условий когорта вернётся в город для дальнейшего несения службы».
Первая мысль после прочтения письма оформилась в вопрос:
— Куда же смотрит Совет синедриона?
У каждого богатого горожанина свой дом, свой сад, в котором сооружен колодец, обеспечивающий водой всё хозяйство. Наверное, члены синедриона и не знают о состоянии водоснабжения города. Но это их заботы. Нам же необходимо обеспечить водой воинские подразделения, расквартированные в Иерусалиме.
Прокуратор приказал отправить примипиларию иерусалимской когорты разрешение на вывод её в ЭльАрру в вместе с кавалерийской алой. Не теряя времени, потребовал к себе человека из аппарата управления, способного решать вопросы водоснабжения. Тот получил задание на составление проекта постройки акведука для снабжения водой Иерусалима с условием сейчас же выехать в окрестности города и установить ближайшие источники, способные обеспечить город водой.
Ближайшие источники оказались в Эль-Арруве. Прокуратору был представлен план проводки акведука, архитектурные решения и смета на миллион еврейских денариев.
Второй вариант документов с письмом от канцелярии прокуратора был направлен в синедрион. В письме указывалось, что контроль за сроками римская администрация оставляет за собой. Финансирование осуществляется службой прокуратора из средств, перечисленных синедрионом. Зная, с каким трудом синедрион расстаётся с храмовой казной, прокуратор решил поставить службы синедриона под свой контроль. В предписании, направленном в синедрион, были указаны сроки начала работ, время и суммы перечислений в Кесарию, где создавался совместный комитет финансирования строительства.
Официальный синедрион отмалчивался, но механизм «мнения народа» вновь был запущен сильными мира и с ещё большим размахом. Опять тысячи ни в чём не разбирающихся людей переливались по улицам города, требуя римлян не вмешиваться в жизнь города.
Понтий Пилат искренне негодовал, обращаясь к Аману Эферу:
— Неужели синедрион не понимает необходимость доставки воды в город? Отлично понимает! Зачем первосвященники берегут деньги? Если для будущих военных расходов, то тем более надо заставить израсходовать хотя бы часть денег под благовидным предлогом.
Спокойная поза Амана Эфера говорила о полном понимании событий.
— Пришло время послать кесарийскую когорту в Иерусалим. Действия римской администрации направлены на обеспечение интересов жителей Иерусалима, а те, кто проявляет недовольство, являются вредными элементами общества, препятствующими его обновлению из косных, личных или религиозных побуждений. Они не могут отражать национальные интересы. Следует потребовать от синедриона восстановить спокойствие в городе и устранить тем самым возможность столкновения сторонников создания водовода и его противников.
Прошёл день и два. Из канцелярии синедриона ответа так и не последовало. А в городе толпа постоянно увеличивалась, накал страстей повышался. Уже и на ночь глядя никто не собирался домой.
Толпы шумели, перемещались от храма к дворцу Ирода Великого и обратно к Антониевой башне. Вдруг все изменилось. Послышались крики ужаса. Толпы людей бросались навстречу друг другу; в этой сумятице и давке сверкали мечи и потоки крови заливали улицы города. Какие-то люди в талифах и низких тюрбанах неустанно работали мечами. Бойня продолжалась до тех пор, пока последний горожанин не скрылся за забором своего дома. Незаметно исчезли и владельцы мечей. Только сотни мёртвых тел и истекающих кровью раненых лежали на улицах города. Иерусалим затаился. Страх сковал большой и шумный город. Только с восходом солнца жители появились на улицах; их глазам предстали ужасные картины ночного побоища.
Попытки синедриона обвинить прокуратора в устроенной бойне натолкнулись на жёсткий отпор. Из канцелярии прокуратора пришёл ответ.
«В Совет синедриона. Иерусалим.
Прокуратор Иудеи Понтий Пилат.
Кесария.
Содержанием предыдущего письма члены синедриона были поставлены в известность о возможном развитии событий. Римская администрация призывала принять необходимые меры к успокоению народа, однако беспечность и безответственность синедриона очевидны.
Желание переложить ответственность за свою собственную бездеятельность привела синедрион к обвинению в кровавых событиях легионеров дежурной когорты в Иерусалиме. Прокуратор заявляет, что римские легионеры не имеют к событиям никакого отношения: все участники кровопролития были одеты в гражданскую одежду и нигде в городе не звучала латинская речь.
Не принимая в свой адрес обвинений, римская администрация напоминает Совету синедриона о первом взносе на постройку акведука из Эль-Аррува; взнос должен поступить через две недели в канцелярию прокуратора. В противном случае суммы из сокровищницы храма будут изъяты принудительно».
Синедрион оказался в трудном положении. Кому пожаловаться? Императору? И в чём? В том, что жители не хотят строить новый акведук и пользоваться свежей водой. Кто поверит! В том, что резню провели римские легионеры, а не повздорившие друг с другом гоношистые жители Иерусалима? Доказать невозможно! Не дать денег на строительство водовода, давно необходимого городу и его жителям? По этому вопросу можно навлечь гнев императора своей жадностью и глупостью.
Деньги были переведены из храма в Кесарию, началось строительство акведука, но чем успешнее шло строительство, тем сильнее возрастало недовольство синедриона прокуратором Иудеи.
— Обрати внимание, Понтий, — говорил Аман Эфер, — неподчинение установлениям сената продолжается в широких масштабах. Смертные казни в Иудее проводятся традиционным способом побиения камнями, что позволяет синедриону быть непричастным к казням.
Синедрион ссылается на неуправляемость толпы. Тем не менее каждая казнь должна быть проведена только с утверждения прокуратора; со временем сенат с тебя спросит за упущения.
— Мне не удаётся найти способа заставить членов синедриона подчиниться воле сената. Они так ловко ускользают от ответственности.
— Это ты им позволяешь ускользать! Они ответственность сняли, а ты принял, как должное. Почему?
— Я лишён действенного способа влиять на них.
— Штрафуй! 100 тысяч денариев за каждый смертельный случай. Они не хотят нести ответственность, но они обязаны её нести. Толпа неуправляема! Их обязанность в том и заключается, чтобы она была управляема. Все упущения наказываются, не принимаются никакие оправдания. Пока ты здесь, Понтий, противостояние для тебя должно быть обычным состоянием. В Иудее для всех прокураторов это было рабочее состояние, ты не исключение. Ты исключение среди прокураторов в другом вопросе. Раздумывая над судьбами людей, я пришёл к выводу о существовании личностей с особыми свойствами, которых я называю просветлёнными. Много я думал о людях умных, сильных, удачливых. А таких ведь немного. Большей частью мы видим людей средних возможностей, и положение их в жизни зависит в первую очередь от стартовых предпосылок. Другое дело, например, Понтий Пилат. Бедный плебейский мальчик — и прокуратор одной из сложнейших провинций Римской империи. Здесь есть над чем подумать. Я пришёл к выводу о действии в человеке биологической энергии, за счёт которой он живёт и проделывает любую работу. Запасы биологической энергии определяют здоровье человека, его работоспособность и, прежде всего, способность здраво рассуждать и правильно поступать. Эта энергия создаёт вокруг тела человека объёмное поле живой энергии, которое мы назовём живым полем. Поля отдельных людей создают невидимое общее живое поле целого народа со своими особыми свойствами. И только в этом поле наилучшим образом чувствует себя каждый из его представителей. Мы, например, живём в живом поле другого народа и чувствовать себя наилучшим образом не можем, что я уже для себя установил. Но разговор о биологическом уюте не главный для нас. Главная тема заключается в предположении о рождении людей, создающих поле, и людей, способных не создавать, а поглощать энергию изменяющегося поля. Таких людей природа создает единицами. Такие люди физически здоровы, ум их работает чётко, ясно, принимает самые лучшие решения в самых запутанных случаях; они способны проявить выдержку и действуют с лучшими результатами. Неудивительно, что такие люди выделяются из окружающей среды, товарищи признают их превосходство и в собственных интересах выдвигают впереди себя.
Я назвал таких людей словом «просветлённые», заимствуя слово у последователей Будды, известного основателя новой религии Индии. По его учению, каждый человек, многократно возрождаясь после смерти, проводя земные жизни достойно религиозным заветам, способен достичь состояния просветления. Мне думается, что появление подобных людей связано не с перевоплощением, а с рождением человека, имеющего от природы способность поглощать живую энергию.
Ещё более удивительно свойство сопутствующей этим людям удачи. Конечно, наилучшие решения и прекрасные результаты впечатляют, но случай удачи! Объяснить это обстоятельство не могу, но факт отмечаю. Понтий, возьмём для примера хотя бы тебя. К случаю удачи отношу встречи с Карелом Марцеллой, Авилием Флакком, наместником Тиберием, Аманом Эфером. К собственным достоинствам, связанным с поглощением энергии, отношу способность к воинской выучке, наличие чувства опасности и самосохранения, видение поля боя и рождение планов борьбы с противником. К ним отношу