[64]. Однако в ней, по нашему мнению, упоминается Секст Юлий Котис, сын династа Фракии Рескупорида III, брат царя Реметалка II, а также Антония Трифена, названная "дочерью и матерью царей", как в декрете IGR. IV. 147, что свидетельствует о появлении надписи после 37/38 г. н. э. (IGR. IV. 148). Примечательно, что в надписи сохранился царский титул Антонии Трифены, поэтому мы полагаем, что даже после назначения в Понт царем ее сына Полемона II и нескольких лет его правления там (кизикская надпись датируется между 37/38-49 гг. н. э.) Трифена по-прежнему сохраняла царский сан и титулатуру, которые перешли к ней после смерти матери Пифодориды, и закрепились за нею на протяжении двух десятков с небольшим лет самостоятельного царствования в Понте[65].
Таким образом, серия кизикских декретов показывает, что Трифена во вдовстве (ее муж Котис был убит в 19 г. н. э.) вовсе не проживала в Кизике, а лишь оказывала ему благодеяния, периодически наезжая туда для исполнения почетных литургий. Царский титул она носила до и после того, как в 37/38 г. ее сын был возведен Калигулой на царство в Понте, что совпадает с ее монетами с портретом Полемона II без титула и эрой ее правления. В трех первых кизикских надписях Полемон II не назван царем, а четвертая, самая поздняя уже величает его таковым, поэтому в 37-40 гг. он, очевидно, не имел царского титула, так как им обладала только его мать, которая отсчитывала годы своего правления после смерти Пифодориды в 22/23 г. н. э. Отсюда вытекает, что это она официально считалась царицей Понта. Однако, как в таком случае понимать указание второго кизикского декрета, что Полемон II и его братья Реметалк III и Котис IV получили царства не по наследству, а по желанию императора Калигулы, их совоспитанника? Ведь в том случае, если на престоле Понта в качестве полноправной царицы находилась его мать, то отпала бы необходимость в приведенной фразе декрета. Все это заставляет предложить следующее объяснение ситуации в Понте после смерти Пифодориды.
В 18 г. н. э. после смерти Архелая и ликвидации Каппадокийского царства Пифодорида вернулась в Понт, где до этого в течение почти двадцати лет правил в качестве наместника старший сын Полемона I, его законный преемник, скорее всего, носивший имя отца. Не имея титула царя, он считался помощником своей царственной матери, пока та совмещала власть в родовом царстве с семейными обязанностями супруги Архелая и номинальной властительницы Каппадокии. Теперь надобность в таком соправительстве отпала. Исследователи предполагают, что этот Полемон был назначен римлянами династом - верховным жрецом-правителем храмового города Ольба в Киликии и общин кеннатов и лалласеев, живших в его округе. Это заключение выведено на основании сохранившихся монет с его полным именем "Марк Антоний Полемон", титулами верховного жреца и династа, годами правления 10 и 11[66]. Недавно Р. Салливан попытался доказать, что данные монеты принадлежали сыну Антонии Трифены и Котиса III Полемону II, будущему царю Понта, правившему в Ольбе со времени Тиберия до Веспасиана сначала в качестве династа, а затем царя[67]. Этот вывод, однако, легко опровергается тем, что Полемон родился в 15 г. н. э., в годы чекана этих монет был еще малолетним и не мог оказаться верховным жрецом и правителем Ольбы. Как показал А. Баррет, эти монеты были выпущены после 17/18 г. н. э. и приходятся на 27/28 и 28/29 гг., после чего в 36 г. н. э. произошла коренная реорганизация жречества в Ольбе и ее чеканка полностью изменилась[68]. Таким образом, нет причин не отождествлять старшего сына Полемона I и Пифодориды с будущим правителем Ольбы.
После смерти матери Марк Антоний Полемон как прямой наследник отца и матери по праву старшинства должен был занять престол в Понте. Но он уже владел δυναστεία в Ольбе, расположенной в Киликии, почитавшейся как родовая вотчина Полемонидов, откуда началось их длительное царствование, освященное их покровителем, триумвиром Марком Антонием. К тому же, назначение старшего сына Пифодориды царем Понта грозило осложнить отношения с Боспором, который также считался наследством Полемона I и мог стать объектом притязаний его старшего сына. Очевидно, римляне признали Аспурга царем Боспора только после того, как тот добился от них гарантий не лишать его родового царства в пользу наследников Полемона I, о чем было договорено во время его поездки в Рим[69]. Тот факт, что тотчас же после смерти Аспурга в 37 г. н. э. Гай Калигула назначил внука Полемона I царем Боспора, как будто бы подтверждает данное предположение. В этой связи представляется, что наилучшим выходом для императора Тиберия в создавшейся ситуации было оставить законного наследника в Ольбе, а власть в Понте номинально передать его младшей сестре Антонии Трифене, не признавая ее официально царицей Понта, но сохраняя за нею унаследованный от брака с Котисом царский сан и титулатуру. Вот почему нравы те, кто считает, что в Понте в это время могли править римские наместники[70], которые, по нашему мнению, действовали как опекуны малолетних детей Трифены, считавшейся их регентшей. В этом нас убеждает практика, введенная в соседней Фракии.
После убийства Котиса III и гибели Рескупорида II, в 19 г. н. э. престол Фракии перешел к сыну последнего Реметалку II, делившему власть с малолетними детьми Котиса, над которыми поставили опекуном претора Требеллена Руфа, фактически управлявшего страной (Tac. Ann. III. 38). Вдова Котиса и мать его детей Антония Трифена в это время находилась в Риме и добивалась для них законных прав на престол (II. 67). Считается, что Тацит имеет в виду всех сыновей Трифены и Котиса - Реметалка, Полемона и Котиса, будущих царей Фракии, Понта и Малой Армении[71]. Однако из двух надписей (из Визии и Аполлонии Понтийской), поставленных в годы Койлалетской войны во Фракии (21 и 26 гг. н. э.) за детей Трифены и Котиса Реметалка III (без титула) и его сестру Пифодориду Младшую их опекунами Гаем Юлием Проклом и Лукием Антонием Зеноном (IGR. I. 777; 1503 = IGB. I². 399)[72] (очевидно, тем их родственником, о котором упоминают надписи из Аполлонии и Гераклеи на Сальбаке и Амиса - см. выше), следует, что под присмотром римских опекунов в 20-х годах н. э. Фракией из детей Котиса правили только старший из его сыновей Реметалк III и его сестра[73]. При этом Реметалк III, как и его двоюродный брат Реметалк II, имел титул династа. После окончания Койлалетской войны Реметалк III был вызван в Рим и вместе с братьями воспитывался при дворе императора, а Реметалк II объявлен царем всей Фракии[74]. То обстоятельство, что ни Полемон, ни Котис во Фракии не были, заставляет думать, что они в 20-х годах н. э. вместе с матерью и другими опекунами (об этом свидетельствует практика назначения опекунами родственников из дома Зенонидов, как показывает случай с Л. Антонием Зеноном) находились в Понте, где Трифена могла считаться правительницей, а ее сын Полемон II иметь титул династа. Поскольку в одной из раннехристианских легенд Малой Азии Антония Трифена величается царицей[75], то это может косвенно подтверждать наше заключение.
Таким образом, с 22/23 г. н. э. Антония Трифена в качестве опекуна или регента своих малолетних детей Полемона и Котиса осуществляла власть в Понтийском царстве и потому ставила годы своего правления на монеты, выпущенные после назначения Полемона II на царство Калигулой. Очевидно, в 38-40 гг. н. э. се сын еще не получил утверждения царского титула, хотя и был назначен на царство, а его мать продолжала официально считаться царицей и потому она имела право помещать собственный портрет, имя и титул на лицевую сторону монеты с портретом ее сына на обороте.
В чем причина отсутствия поначалу у Полемона II титула царя? Ответ на этот вопрос заключается в том, что Калигула объявил его царем Понта и Боспора (Cass. Dio. LIX. 12.2; LX. 8), воспользовавшись смертью Аспурга и решив вернуться к прежней политике Августа создать объединенное государство для более прочного закрепления Боспора за Империей. Ведь за время длительного царствования Аспург, как и его отец Асандр, сумел превратить свое царство в могущественное эллинистическое государство, покорив соседние народы и создав сеть военно-хозяйственных поселений митридатовского типа. Поэтому Боспор вновь начал угрожать римским интересам как независимое государственное образование и очаг митридатовской политики. Назначение туда Полемона II должно было остановить этот процесс, который грозил нестабильностью на восточных границах Империи. Однако на Боспоре власть перешла к сыну Аспурга Митридату III, который выпустил в 39 г. н. э. свои монеты[76].
Не исключено, что Полемон II готовился вооруженным путем восстановить свои права на царство, но боспорцы, усмотрев в этом угрозу снова оказаться под властью Понта, и потерять собственные привилегии, признали царем Митридата III. Опасаясь еще большего всплеска антиримских настроений среди боспорского населения из-за нарушения Римом обещания не предпринимать усилий по свержению законной царской династии, император Клавдий пошел на попятную и в 41 г. н. э. признал Митридата III законным царем Боспора, а Полемона II царем Понта и части Киликии (Cass. Dio. LX. 8) вместе с Ольбой и прилегающими областями Киликии Трахеи. После 36 г. н. э. жреческая власть в Ольбе была реорганизована, а должность верховного жреца-династа упразднена в связи со смещением или смертью старшего сына Полемона I. Предположение о том, что он мог быть назначен в 38 г. н. э. Калигулой царем Армении