Таким образом, Митридат, сатрап Каппадокии и Ликаонии, отец Ариобарзана, сатрапа Фригии и Каппадокии, дед Митридата и Ариобарзана, правителей Киоса и Аррины в Мисии, прадед Митридата I Ктиста, создателя царства Понтийского, вполне вероятно является сыном некоего Норондобата из рода потомков Отана, участника убийства Гауматы. Все последующие цари Понта, естественно, также причисляли себя к означенному роду. Поскольку этот род восходил к Ахеменидам Киру и Дарию I, то совершенно справедливы заявления Митридатидов об их родстве с этими великими царями. Прямым потомком Отанидов на престоле Персии в 336 г. до н. э. стал Дарий III Кодоманн, поэтому первые понтийcкие цари имели все основания считать себя его прямыми наследниками и отсчитывать годы правления со дня его воцарения. Принятие этой эры первыми царями Понта можно считать политическим актом, говорящим о том, что они провозглашали себя преемниками Ахеменидов. В тех условиях это было вызовом македонянам в лице Селевкидов, Лисимаха и Кассандра, выдвижением на первый план иранских традиций, что вполне объяснимо, учитывая враждебные отношения Митридата II Киосского и его сына Митридата I Ктиста с Антигоном, Селевком I Никатором и, вероятно, Лисимахом.
Однако среди предков понтийских царей источники называют и Артабаза. О том, кто из трех персидских сатрапов этого имени имеется в виду, могут свидетельствовать Флор и Саллюстий; согласно первому, Артабаз правил в припонтийских областях до Митридата VI и являлся потомком одного из семи персов, а второй из названных авторов связывает его с династией Митридатидов и Дарием I. Речь должна идти в таком случае, об Артабазе, сатрапе Даскилея с 362 г., правителе части Каппадокии, полководце Артаксеркса II, воевавшем с Датамом в 359 г. (см. выше). Он был сыном дочери Артаксеркса II Апамы и сатрапа Фарнабаза. Невозможно точно определить, каковы были его родственные связи с Митридатидами. Юдейх считал, что Ариобарзан, сын сатрапа Каппадокии Митридата, находился в каком-то родстве с Фарнабазом, отцом Артабаза, под началом которого он стал сатрапом Геллеспонтской Фригии и Даскилея, а затем и Киоса[54]. То обстоятельство, что Артабаз имел сыновей, имена которых, Ариобарзан и Арсам, весьма популярны в роду потомков Отана, как и имя Фарнак, которое носили его дед и прапрадед, а также и то, что он был приближен к Дарию III, заставляют думать о возможном родстве с Отанидами.
Осталось уяснить, что стало причиной перехода от эры Фарнака с 336 г. до н. э. к вифино-понтийской эре, которая начиналась с октября 297 г. Эта эра отчетливо прослеживается по монетам Митридата VI, на которых стоят годы 202-231 гг. п. э. = 96/95-66/65 гг. до н. э., по монетам и надписям Боспорского царства, где ею пользовались со времени вхождения в состав державы Митридата Евпатора, а также на одной монете Митридата V Эвергета 173 г. п. э. = 125/124 г. до н. э. и в надписи из Абонутейха, датированной 161 г. п. э. = 137/136 г. до н. э.[55] Поскольку впервые вифино-понтийская эра засвидетельствована при Митридате V Эвергете[56], Г. Перл отметил, что она полностью отвечала задачам политики его самого и его сына Митридата VI Евпатора[57]. Думается, что Митридат VI только воспринял эру, которая была введена до его прихода к власти, поскольку царские статеры, драхмы и тетрадрахмы продолжают эру с 202 г. п. э. = 96/95 г. до н. э. Следовательно, означенная эра уже была в ходу ранее, в противном случае Митридат VI при возобновлении царской чеканки ввел бы счет годов своего правления или ограничился бы одним порядковым номером выпуска, а не продолжал бы эру, которой пользовался еще его отец. Отказ от эры с начальным годом 336 г. был связан с внешнеполитическими соображениями. Во-первых, к середине II в. серьезно улучшились отношения понтийских царей с Селевкидами, что притупило антимакедонскую направленность ахеменидских традиций первых Митридатидов. Во-вторых, открытое провозглашение себя преемниками Отанидов стимулировало агрессивные устремления царей Понта в отношении своих соседей, в первую очередь Каппадокии и Пафлагонии, которые, как родовые владения Отана и его потомков, могли быть объявлены сферой интересов царей Понта. Но в результате неудачной для Фарнака войны с соседями, ему, но мирному договору 179 г. до н. э., пришлось отказаться от всех притязаний и стать одним из первых понтийских царей, кто установил дружбу с Римом (IosPE. I², 402). В-третьих, преемники Фарнака - Митридат IV и Митридат V проводили политику открытой дружбы с Римом. Поэтому, когда в 30-е годы II в. до н. э. Митридат V задумал установить свой контроль над Каппадокией, он побоялся возобновить агрессивную политику своего отца Фарнака I, предпочтя выдать дочь за наследника каппадокийского престола и осуществлять протекторат над страной[58]. Для этого ему следовало отказаться от лозунгов своих предшественников, которые считали, что только они имеют преимущество на власть над Каппадокией как прямые и главные потомки Отана. Тем самым он официально признал законность притязаний Ариарата VI на каппадокийский престол, что вынудило его в конечном итоге отказаться от эры Отанидов (Фарнака I и Дария III), которая делала его в глазах других, и, прежде всего, римлян, претендентом на Каппадокийское царство. В таких условиях принятие вифинской эры, берущей начало в 297 г. до н. э., могло быть наилучшим выходом из положения. Интересно с этой точки зрения замечание Паничека, что царская генеалогия Ариаратидов, которая вела их происхождение от местных царей доахеменидской эпохи, призвана была обосновать их легитимное право на власть в своей стране, а царская родословная Митридатидов, восходящая к Ахе-мснидам, должна была засвидетельствовать право на власть в чужой стране и отодвинуть в тень легенду о неахеменидских корнях династии. Эти различия особенно широко постулировались во время соперничества за власть в Каппадокии[59], поэтому официальная версия о происхождении царей Понта предназначалась для провозглашения их единственными и законными правителями Каппадокии в качестве преемников Ахеменидов и более близких к ним по родству властителей, нежели Ариаратиды. Следовательно, уже в самой генеалогии обеих династий была заложена причина для постоянного соперничества друг с другом.
Как известно, в 297 г. до н. э. одновременно вифинский правитель Зипойт и понтийский властитель Митридат объявили о принятии царского титула[60]. Поскольку эра Митридата V и его сына Митридата VI начинается с указанного события и года, то тогда понтийская официальная традиция считала Митридата, сына Митридата II Киосского, создателем царства Понт. А это означает, что первым официальным царем династии Митридатидов был молодой Митридат I Ктист, который после убийства отца в Киосе бежал в Кимиату, откуда и начал возвращать себе родовые владения как законный преемник и потомок Отана и Дария III. Таким образом, эра 336 г. никакого отношения к определению первого царя династии не имеет: для этого надежным и единственным критерием является официальная вифино-понтийская эра с начальным годом 297-м.
В заключение приведем окончательный список царей из династии Митридатидов:
Означенная стемма согласуется с указаниями Аппиана и Плутарха, что Митридат VI Евпатор был в восьмом поколении потомком Митридата, который изменил македонянам и основал Понтийское царство. Она также отвечает и другому замечанию историка Митридатовых войн, что Митридат Ктист передал царство детям, которые правили от первого до шестого Митридата (App. Mithr. 9.112; Plut. Dem. 4). Эти указания в настоящее время понимают в том плане, что в Понте правили шесть Митридатов и два царя, имевших другие имена[61]. Что до свидетельства Аппиана, будто Митридат VI Евпатор "был шестнадцатым поколением после Дария, сына Гистаспа, царя персов", то принимая во внимание все вышеизложенное, генеалогическая таблица Митридатидов будет выглядеть так:
Предлагаемая генеалогическая схема не претендует на исчерпывающую точность, особенно в той части, которая касается Ариаратидов. Это вызвано тем, что родословная царей Каппадокии, даваемая Диодором, выработана значительно позднее во II в. и носит во многом полумифологический характер. В ней не отражены наместники, правившие между Датамом и Ариаратом I, имена которых известны из арамейских легенд на монетах подвластной им Синопы, неточно указаны родственные связи Датама. Ни в коем случае не считаем бесспорным предлагаемое здесь родство Митридата, правителя Киоса и Аррины 337-302 гг. с царем Дарием III благодаря браку с дочерью последнего. Гейер отличает его от киосского правителя, хотя и считает выходцем из Каппадокийско-понтийского аристократического дома[62]. Митридат храбро сражался при Гранике (Arr. I. 15.7; 16.3), по некоторым сведениям был убит в этой битве (Plut. De fort. Al. I. 2. P. 326), но, вероятно, был только ранен, так как принимал участие в званом обеде у Дария III после битвы при Иссе (Ps. - Call. II. 14). Если он тождествен Митридату из Киоса, убитому в 302 г., то в таком случае у его потомков были все основания вести род от Отана и отсчитывать годы эры от Дария III. К тому же, в том виде, в каком это следует из нашей схемы, Митридат VI Евпатор действительно оказывается потомком Дария I Гистаспа в шестнадцатом колене, как сообщается у Аппиана.
Таким образом, античная традиция о происхождении царей Понта не выдумка последних царей династии. В своей основе она верно отражала действительное положение вещей и призвана была обосновать притязания царей Понта на власть в своем царстве и на их господство над соседними территориями. Несмотря на то, что генеалогия Митридатидов и Ариаратидов составлялась уже во II-I вв. до н. э. и подчас грешит неточностями, ее выведение от Ахеменидов и Отана не могло быть вымышлено, так как население Малой Азии хорошо знало персидских царей и их сатрапов и вряд ли поверило бы в вымыслы царской пропаганды.