Звезда была при полном параде. На ней были дизайнерские джинсы и верх от купальника на бретельках, модельные сандалии, косметика была наложена очень красиво, а цвет лица был безупречным, она прямо-таки сияла. Кайла сидела на коленях у Джулз — в одной руке выпивка, в другой сигарета — и разговаривала не с кем иным, как с Дином Макарони, то есть Маркони, бывшим «Фа-Солевым малышом», который возомнил себя новым Робертом де Ниро. Фреди Портер и какая-то выжженная блондинка завершали групповую композицию. Даже не верится, что подобралась такая компания из мощных игроков в мире шоу-бизнеса в молодежной весовой категории. Кайла, Фреди и Дин выглядели модно и круто за бархатным шнуром, но я помнила их всех еще веснушчатыми «малышами из Фа-Солевого городка» со скобками на зубах. Языку Кайлы немного заплетался, когда она показала на меня сигаретой и произнесла:
— Смо-ри, Дин, а вот и она! Ма-а-анькая сестра Лаки, моя ма-анькая протеже, новая любимица «Поп-лайф рекордз». Сучка!
Она поднялась, засмеялась и поцеловала меня в щеку.
Дин — шатен с голубыми глазами, симпатичный, как Джо Шмо[3], только более мужественный, такой, что можно тут же потерять голову, непонятно от чего. Под коричневой рубашкой видны были накачанные грудные мышцы, парень был просто нестерпимо сексуальным, что правда, то правда. Из уважения к Лаки, которая всегда недолюбливала Дина, мне приходилось сдерживаться и не вздыхать от восторга только потому, что я нахожусь в ореоле его божественной красоты. Фреди приподнялся, чтоб поздороваться со мной, а Дин остался сидеть и сказал:
— Только не говорите мне, что это еще одна поп-принцесса! Тоже небось бросила школу, а студия грамзаписи послала тебя сюда предаваться разврату, — надо же попасть в утреннюю колонку светской хроники.
На этот раз я и не подумала, как прежде, расшаркиваться и изображать из себя пай-девочку, без пяти минут поп-принцессу.
— И мне тоже приятно видеть тебя, Дин! Напыщенный говнюк!
Я развернулась и ушла.
Офигел от такой грубости, Дин? Удаляясь, я подумала, почему я все прощала Лиаму, хотя он тоже подкалывал меня, и даже целовалась с ним, а Дину Макарони мне пришлось показать спину. То, что теперь он Актер с большой буквы «А», не дает ему права судить обо мне, даже не пытаясь узнать меня поближе. Кто мне скажет, зачем я вообще притащилась в это отстойное место?
Да, конечно, не надо было ссориться, раз чувствуешь себя не в своей тарелке, оказавшись в супермодном ночном клубе, и при этом не куришь, не собираешься пить или цеплять кого-либо из этих распущенных актеришек в зале для особо важных персон, и понятия не имеешь, куда теперь податься…
Сникнув, я забилась в угол рядом с кабиной диджея и стояла там, размышляя, что же мне делать дальше. Молодец, Уандер, обиделась и ушла, а куда ушла — сама не знаешь. Я была абсолютно уверена, что надо мной висит огромный транспарант со стрелкой, направленной вниз, и с надписью большими буквами: «ИЗГОЙ».
А музыка тут неплохая: отстой в стиле техно сменился на какой-то симбиоз диско типа «АББА» и брит-попа. Приятно слушать, да и на обоих уровнях танцпола все активнее затанцевали. Мои ботинки от «Доктор Мартенс» (мне ведь никто не сказал, что сюда надевают в обязательном порядке модную обувку в стиле «Секс в большом городе») готовы были импровизировать под музыку.
Коротышка, тащившийся от звука в диджейской будке, по внешности наполовину азиат, наполовину испанец, с банданой поверх волос, выкрашенных в цвет медной проволоки, читал комиксы, одновременно накручивая винил в такт музыке.
Он увидел меня в углу и рявкнул:
— Ты что, не знаешь, что сюда вход воспрещен?
— А ты не будешь против, если я скажу, что мне плевать?
Он засмеялся и громко заметил, стараясь перекричать музыку:
— А ты смелая. Тебе никто не говорил, что будка диджея — это святое? Я играю в этом клубе при условии, что все держатся от меня подальше.
— Кайла вон там сидит, — я указала рукой на столик подруги. — Уж с ней-то ты хотел бы пообщаться?
Кайла потягивала коктейль и смеялась, сидя на коленях уже у Дина Маркони. Диджей прыснул:
— Кайла?! Это жалкое подобие певицы? То, что она постоянно зависает в этом клубе, было одной из причин, почему я чуть не отказался здесь выступать.
— Наверное, ты большая шишка, если можешь выбирать, где выступать, — удивилась я, — и требовать, чтобы тебя никто не трогал, пока ты крутишь винил и читаешь… Это комиксы «манга»?
Мой младший брат тащится от японского «аниме» и от той гонконговской бредятины тоже, но он убьет каждого, кто хотя бы посмотрит на его книжки, а о том, чтобы взять почитать, и речи быть не может.
— А ты ничего, — бросил диджей, — такая неискушенная.
— Спасибо за комплимент, — проговорила я. И взяла на заметку: «Посмотреть в словаре слово «неискушенная»«.
Я не замечала, что пританцовываю на месте. Поэтому для меня полной неожиданностью был вопрос диджея:
— А ты танцовщица? Хорошо двигаешься.
Раз уж ему так не нравилась Кайла, я решила не распространяться о своей карьере, но Уилл Нивз сделал это за меня. Он отыскал меня и воскликнул:
— Ты что, опустила Дина Маркони?! Поверить не могу.
Диджей просиял.
— Мне определенно нравится этот ребенок, — поделился он с Уиллом.
Похоже, Тигу сегодня везет.
— Монтана, это та девочка, о которой я тебе говорил на прошлой неделе; я еще снимался в ее клипе, — выпалил Уилл. — Ее менеджер просил тебя послушать сингл. Посмотри, что с ним можно сделать.
Диджей посмотрел на Уилла таким взглядом, будто говорил: «Пусть я себя не уважаю, но я просто таю, когда вижу тебя, противный».
По-нятно, диджей запал на моего любимого героя телесериалов.
— А, так это ты Монтана, о котором говорил Тиг? Почему Тиг так хочет, чтоб ты послушал диск?
А вот почему. Оказалось, что Монтана (у него был сильнейший нью-йоркский акцент, но он однажды провел лето на ранчо в Монтане, отсюда и погоняло) не только самый модный диджей в Нью-Йорке, Лондоне и на Ибице (на Ибице? Иби…что-ц?), но он еще и делал аранжировки. К примеру, он мог взять обыкновенную поп-запись и сделать из нее культовую вещь, танцевальный ритм, который станет классикой. Несмотря на это, его не прикалывали богатство и известность, — он работал только с теми исполнителями, кто ему нравился, и таких, судя по всему, было не много. Радар Тига (тот самый радар, который помог Тигу разнюхать, что «Поп-лайф рекордз» расторгает контракт с беременной Амандой Линдстром, и срочно посадить на освободившийся трон так необходимую компании новую поп-принцессу), должно быть, разведал, что Монтана запал на Уилла. И то, что Тиг дал добро на получение спецпропуска в «Энергию» для несовершеннолетней девочки в компании с популярной звездой мыльных опер, тоже не было совсем уж падением.
У Монтаны на столе лежал переносной СD-проигрыватель. Он вставил компакт и приложил наушник к уху.
— Неплохо, — сказал он. — Хороший голос, веселенькая песня. Но аранжировка — отстой. Ну что, попробуем, прелесть моя, как, говоришь, тебя зовут… — он взглянул на обложку от компакт-диска, — Уандер! Прикольное имя!
Он вынул компакт из плеера и удалился с ним в кабинку. Едва закончилась предыдущая песня, я услышала, как «Попсовый баббл-гам» разносится по всему клубу. Что такое?! Моя песня! Мой голос!
Пожуй жвачку, пузырь надуй!
Я люблю жвачку, лижи, соси и жуй.
На танцполе продолжали танцевать, но по инерции под предыдущую песню, ничего пока не понимая. А новая песня и вправду была типа «Что это такое?». Из кабинки Монтаны неслись поскрипывания винила, какой-то новый ритм и не знаю, что еще, но песня превратилась в зубодробительный танцевальный ремикс, и уже через секунду толпа пульсировала.
Кайла подошла ко мне откуда-то сзади и потянула меня за собой.
— Давай, это твоя песня! Ушам не верю, что Монтана с ней сделал!
Я сомневалась ровно секунду. Какая из Кайл сейчас тащит меня танцевать: та, что считала меня своей «ма-анькой протеже», или та, которая отпустила мою руку, как только продюсеры со студии грамзаписи объявили мой дебют успешным?
Но сейчас мне никто не помешает. Я хотела оттянуться, в каком бы настроении ни пребывала Кайла. Я протиснулась в середину зала и стала зажигать с Уиллом и Кайлой, невзирая на непристойность движений. Недавно родившейся поп-принцессе не надо было сегодня пить «Космо» для храбрости. К нам присоединились Дин и Джулз. Песня удалась! Дин приблизился ко мне сзади, тоже активно задвигал бедрами, танцуя со мной в унисон.
— Неплохо поешь, вижу, что ты повзрослела, — шепнул он мне на ухо. — Выглядишь тоже потрясно! Мир?
С другой стороны от меня Кайла демонстрировала движения, известные, благодаря ей, всему миру. Она так агрессивно танцевала, что мне показалось, ей хочется вытолкнуть меня с танцпола. Я переметнулась к Уиллу. Он танцевал незатейливо, но красиво, расслабив руки и покачивая бедрами. Я могла бы танцевать с ним всю ночь. Джулз и Кайла так вызывающе танцевали вместе, что, я думаю, все «голубые» в зале снова могли стать гетеросексуалами, а все гетеры превратиться в лесбиянок. Клуб ходил ходуном на всех этажах — моя песня поставила толпу на уши!
Я задумалась над тем, как Тиг мог так тонко все рассчитать, как, начиная с репетиций по вокалу и работы стилистов и кончая выбором песни и дебютом клипа, он в два счета открыл новую звезду, уже не говоря о его всеведущем радаре, настроенном на поиск нужного исполнителя. Пока я танцевала между Дином Маркони и Уиллом Нивзом, за что любая девчонка, у которой бьется пульс, назвала бы меня счастливейшей на свете (если бы она не узнала, что я тайно мечтала о том, чтобы вместо них со мной танцевал Лиам), мне не давала покоя мысль: «А что же будет дальше?»
Песня закончилась, толпа взревела. Монтана ткнул в меня пальцем и проговорил одними губами: