ть из моего репертуара.
Мы подъезжали к Городу ветров, когда Карл встал, подошел к колонкам и уменьшил звук. «Попсовый баббл-гам» теперь звучала, как тихий шелест. Затем Карл вернулся на свое место через проход от меня. Иногда, когда мы садились рядом и играли в карты, мы пристально вглядывались друг в друга, будто пытались раскрыть карты партнера, но не в покере, а в жизни. Карл сначала смотрел мне в глаза, затем на зеленую фланелевую рубашку, которую я постоянно надевала, потому что в автобусе было нежарко (да-да, только поэтому, запах Лиама, оставшийся даже после стирки, тут ни при чем), а у меня была привычка обхватывать себя обеими руками, чтобы согреться, и смотреть Карлу в глаза, размышляя, знает ли он о нас с Лиамом.
Раздался звонок его мобильника, и я поняла, что звонит Лиам, потому что Карл сказал: «Ну чего тебе, панк?» Из их разговоров, которых я уже вдоволь наслушалась, притворяясь, что дремлю у окна, я знала, что Карл называет сына «панк». Но слово «панк» Карл рычал тоном, полным любви. Например: «Эй, панк, мать сказала, что ты на плохом счету у декана. Что это с тобой? Ты хочешь, чтобы тебя отчислили? Не надо идти по стопам своего старика отца». Или еще: «Йоу, панк, похоже, это карбюратор. Покажи машину Сэлу в Куинси, когда поедешь в колледж. Он ждет тебя. Нет, об этом не волнуйся, я все оплатил. Не говори спасибо, панк, а поезжай и сделай».
Если бы папа называл меня «панком», стала бы я его больше любить и звонить каждые три дня? Скорее всего, нет.
Кайла позвала Карла, заорав из другого конца автобуса. Он передал трубку мне:
— Поговори с панком немного.
Тьфу ты, ну почему Карл постоянно так делает?
— Привет, — сказала я, взяв трубку.
Почему сердце так щемит, когда я разговариваю с Лиамом? С того времени, как произошло ЭТО, минуло три месяца. Я успела послать два голосовых сообщения на его мобильный со словами: «Привет, это Уандер». А он перезвонил мне ровно НОЛЬ раз.
Хотя он никогда не был против, если Карл передавал мне трубку. Я так поняла что ЭТО было для него просто случайной связью, но для меня ЭТО значило гораздо больше.
— Значит, вы уже в городе Чи?
Почему даже звук его голоса так на меня действовал? Это было ужасно несправедливо.
— Там исполняют хороший блюз. Попроси отца сводить тебя послушать приличную музыку, поп-принцесса.
Он говорил очень тихой и как-то заторможенно, будто с похмелья.
— Ага, — ответила я.
Если бы у меня хватило духу, я бы сказала, что на самом деле чувствую: «Ты самый оригинальный, умный и сексуальный парень, и я хочу быть с тобой. Я бы влюбилась в тебя без памяти, если бы могла хоть на что-то надеяться. И мне очень повезло, что я последнее время постоянно то в разъездах, то на выступлениях, а ты ни разу за все эти месяцы не позвонил и даже не пытался искать со мной встречи. Благодаря турне, у меня есть чем заняться и некогда сидеть и думать, как мне больно оттого, что ты ведешь себя так, будто ничего не было.
— Я слышал, ты собираешься в Бостон после турне, так что больше не будешь зависать у Кайлы в Бруклине. Может, встретимся как-нибудь? Я обычно проезжаю мимо Бостона, когда езжу в колледж и обратно.
— Ага, — ответила я.
Что бы это значило? Ты хочешь сказать, что жаждешь встречи со мной, или предложил встретиться из вежливости, а на самом деле не понимаешь, почему твой отец все время передает трубку мне, когда ты звонишь? Определись уже, панк!
Даже не знаю, говорить ли ему, что собираюсь ненадолго заехать к маме в Бостон и подготовится к съемкам нового клипа к следующему синглу — продолжению «Попсовый баббл-гам», ну а в остальное время буду свободна? Тиг опасался, что я примелькаюсь, и решил устроить небольшие каникулы перед съемками клипа и началом рекламной бомбардировки для продвижения нового сингла. Так что Лиам может в любое время доставить свою задницу в Бостон и повалить меня на кухонный стол.
— Уандер!
Никогда бы не подумала! Но я действительно про себя благодарила Кайлу за спасение, когда та потребовала явиться пред ее ясные очи, и необходимость продолжать разговор с Лиамом отпала сама собой.
Карл прошуровал мимо меня.
— Твоя очередь, — простонал он и взял у меня трубку. — Отгадай, чей это пронзительный голос, панк…
Я пошла в комнату Кайлы.
— Закрой за собой дверь, — сказала она. Какого…? Я пнула ногой дверь за собой.
Джулз играла на «Плей-стейшн», не обращая на меня внимания.
— Послушай-ка это голосовое сообщение, которое я получила вчера ночью. Ты не поверишь, — сказала Кайла.
Она взяла меня за руку и усадила на край кровати рядом с собой, затем нажала какие-то кнопочки на мобильнике и передала трубку мне.
Я услышала голос Лиама, — пьяная и неразборчивая речь на фоне громкой музыки, похоже, в каком-то баре.
— М-м-ммм, Кайлуша, как дела? Ну что, мы закончим начатое когда-нибудь или как? Знаю, мы тогда просто дурачились, но с тех пор я постоянно думаю о тебе. Точно… постоянно. Ты меня… мучаешь. Я точно знаю, что ты знаешь, что у меня к тебе чувства, так почему же ты втаптываешь меня в грязь и игнорируешь? Мне надо жить дальше. Тут в Бостоне есть одна… Она мне нравится. Совсем не такая, как ты… Другая, милая такая. Я не буду терять время и ждать тебя, Кайла. — Ион запел: — «Перестань играть в игры и разрывать мое сердце на части…», ну и так далее… не помню гребаные слова…
Раздалось громкое брякание, как будто он уронил трубку на пол, а затем голос за кадром сказал:
— Ну, ты, парень, в хламину пьяный. Есть кому подбросить тебя до дома?
И тут сообщение оборвалось.
Я посмотрела на Кайлу. Ее изумрудные глаза довольно сверкали. Она с таким же успехом могла ударить ногой по лицу, как в боях без правил, а потом прыгать по мне, — ощущения были бы примерно такие же, как сейчас.
Кайла зацепила пальцем мой магический браслет, как обычно делала Лаки, и сказала:
— Поверить не могу, что за фигня? В смысле, ты же видела нас вместе, мы просто друзья, он мне как брат, так? Мы даже не трахались! Мы как-то целовались однажды, когда он приезжал на весенние каникулы, перед тем как ты приехала в Нью-Йорк, но ничего серьезного. И это было так давно! Он меня пугает. Ты понимаешь, о чем я, фу-у-у, мерзость! Надеюсь, он не маньяк. Я только что хотела рассказать Карлу, но в последний момент спасовала. Но мне, наверное, придется сказать Тигу, чтобы тот уволил Карла. Просто неприятно, так ведь? А ты что думаешь об этом?
Я отдернула руку и встала.
— По-моему, Кайла, иногда ты ведешь себя как последняя сволочь, — заявила я.
Вернувшись на свое место, по другую сторону от прохода, стараясь оказаться подальше от Карла, который трепался с Лиамом.
Я надела солнце» защитные очки, чтобы никто не видел, как я плачу. Пошел этот Город ветров, пошел этот бейсбол, пошла эта распрекрасная жизнь поп-принцессы. Я хотела домой в Массачусетс к маме, куда-нибудь подальше отсюда, где мое сердце будто вырвали из груди и растоптали.
— Потом, панк, — услышала я слова Карла. Он вырубил трубку и посмотрел на меня.
— Это же панк, он такой. Еще молодой да глупый. Дай ему время.
СОРОК
Я стояла в одной из комнат маминой новой квартиры в Кембридже, когда Чарльз появился в дверях и бросил две коробки прямо на дороге.
— Положи коробки в угол, — прикрикнула я на Чарльза. — Ты перегородил туг все, а грузчики с мебелью придут с минуты на минуту.
— Почему бы тебе не заткнуться и не помочь, — огрызнулся Чарльз, — вместо того чтобы тупо стоять там, лентяйка.
— Я сегодня режиссер-постановщик, а не грузчик-меблировщик, — сказала я. — Куда укажу, туда и поставишь. Скоро у меня съемки клипа, и лишние травмы мне ни к чему.
Генри вошел в комнату и тоже бросил коробки на дороге. Он похлопал меня по руке и утешил:
— Главное, чтобы ты сама в это верила, Уандер.
«Уандер», а не «поп-принцесса». Как целительно не похоже на Лиама.
— Лентяйка, — повторил Чарльз.
Мои гормоны должны благодарить Лиама за то, что Генри не мог прорваться сквозь защитное противомужское поле. Сознание не воспринимало присутствие рядом худощавого тела Генри, когда тот, шаркая по кухне, проверял электроприборы и осматривал термостат. Мокрая от пота футболка с надписью на клингонском языке[5] перебивала всякое желание проверить, каких успехов достиг «Шварценеггер» в наращивании мускулов. Глаза не смотрели на свежевыбритый затылок Генри и выгоревшие на солнце пряди светлых волос.
С тех пор как я услышала сообщение, оставленное Лиамом Кайле, я поклялась не общаться с мужчинами, возможно, никогда. Я могла бы стать либо монашкой, либо лесбиянкой. Если главные роли моих предметов вожделения до сих пор исполняли Уилл Нивз («голубой»), Даг Чейз (придурок) и Лиам Мерфи (сволочь), мне явно нужно было время, чтобы разобраться, а какого, собственно, лешего?
— Мы занесли все коробки наверх, — доложил Генри, — и сюда, и в спальни.
Не хочешь спуститься вниз и выпить чего-нибудь холодненького?
— Я не могу! — вырвалось у меня. — Я решила больше ни с кем не встречаться!
Не знаю, почему именно перед Генри я покраснела до кончиков ушей от смущения.
Генри посмотрел на меня в замешательстве, как будто перед ним стояла самая капризная поп-принцесса в мире.
— Хорошо, — согласился он. — Тем более что я не приглашал тебя на свидание. И раз уж я буду приезжать в Бостон дважды в неделю на лекции по химии в Бостонском университете, куда меня направили из нашей школы в Девонпорте, давай разберемся сразу, чтобы потом никто не чувствовал себя неловко, если твоя мама пригласит меня на обед. — Генри выговаривал слова медленно и членораздельно. — Я сказал «давай выпьем чего-нибудь холодненького», а не «давай закажем столик на двоих в ресторане «Ля-мур-тужур»«. Конец связи?
Я засмеялась:
— Конец связи,
Мы раньше говорили «конец связи», когда играли в радистов времен Второй мировой войны в домике на дереве.