По законам жанра я должен был взять её за руку, но этого не делал. Как мы дошли до места, где должны были расходиться, внутри меня появилось невыносимое желание… И я приблизил свои губы к губам Беатрис.
Глава 9
Похоть проклятая
Ещё в нашу первую встречу, в тот раз, когда Беатрис поцеловала меня на прощание, я почувствовал это. Почувствовал, как по телу растекается приятное покалывание и наступает тянущее расслабление. В ответ на её короткий поцелуй мне ужасно захотелось прикоснуться к ней, приобнять, продлить процесс до бесконечности. Это было несколько недель назад. Сегодня хотелось большего.
Теперь мы стояли между двух домов, там, где нет ни одной живой души. Кто-то невидимый, не спрашивая, привёл нас сюда. Хотя идти нужно было по широкой дороге, в сторону моста.
Пока шли, молчали. Я исподлобья, незаметно, всё пытался взглянуть на Беатрис, но замечал за ней тоже самое и резко отворачивался.
Хотя небо темнело, и температура воздуха опускалась, кровь в моих венах нагревалась до предела. Периодически бросало в жар, из-за чего на лбу проступила лёгкая водяная плёнка.
Камень, что по счастливому стечению обстоятельств оказался не в том месте и не в то время, послужил преградой для Беатрис. Она запнулась. Моё тело сработало как машина на автопилоте — я тут же поймал её за руку и не позволил упасть. Впрочем, и без моей помощи она осталась бы на ногах.
Всего несколько минут назад мы без перерыва разговаривали с ней, и я дивился своей общительности. Было весело и интересно. Но нелепая случайность заставила перемениться нас и в воздухе повисла непрекращающаяся пауза. Смущенная таинственность окутала нас.
Сейчас стояли рядом и должны были прощаться. Никто не решался возобновить разговор первым.
— Ну что…? — Всё-таки нарушил я молчание. Поднял глаза на девушку. Она тоже посмотрела на меня, но чуть ниже носа. — Когда увидимся в следующий раз?
После моих слов на лице Беатрис что-то погасло, случился надлом.
— Увидимся… — Прошептала она. — Я думаю…
Но я не дал ей договорить. Чувствовал, что она скажет что-то плохое, то, что ни за что не захочу услышать. Я понимал, что она что-то про себя решила, её терзали сомнения, но сейчас не было сил разбираться с этим.
Её отчего-то уже влажные губы слились с моими. Она тоже хотела. Я ощущал это. Положил руку ей на бедро и прижал к себе. Ничего не приходилось решать самому, инстинкты делали своё дело. Вот бы и всё остальное в жизни происходило так просто и естественно.
Кажущиеся вечностью пару секунд закончились толчком от Беатрис. Всё-таки, что-то было не так.
— Что такое? — С учащённым сердцебиением спросил я.
— Послушай, Сол… Давай обойдёмся без ненужных объяснений. Просто, пойми… Ты бы ни за что не захотел быть со мной. Я испорченный, пропащий человек. Меня уже никому не спасти. — Она опустила руки, сгорбилась, будто её тело покинул дух.
— С чего ты взяла? Но мы…
— Ты совсем не знаешь меня. Многое изменилось с того времени. Уже ничего не будет как раньше. Понимаешь?
— Хотел бы, но ни черта не понимаю. — От чего-то обуяла злоба. — Объяснишь? — Пристроил мешающиеся руки на боках.
— Я…я не смогу. Извини. Не нужно было нам видеться. Так и знала, что этим закончится… Это лишнее. — Беатрис слилась с тенью.
Больше я не сказал ей ни слова и скрылся в полутёмных переулках, оставив девушку одну.
Шёл.
Шёл плохо, неумело, как пьяный, но куда-то шёл. От чего-то трясся подбородок, с трудом получалось сдерживать его. Дыхание с учащённого стало медленным, лёгкие будто сжимались. Было стойкое ощущение, что время застыло на месте и во всём мире я остался один.
"Что это за демоверсия жизни? Втюрился — через секунду был послан. Что за… Почему так быстро? Лучше бы я продолжал лежать на диване и никуда не совался. Идиот"
Когда оказался дома, стал думать, копаться в себе, разбираться, что сегодня произошло. "Может, дело в том, что я сильно опоздал? Но я же чувствовал, что она тоже этого хочет. Ощущал, как её тело тянется ко мне. Если бы хотела — ушла раньше. Или я только придумал себе, что всё это взаимно?"
"Хрен разберёшь этих женщин…"
С мыслями о собственной ничтожности и гневом в сторону всего женского пола, уснул.
Разумеется, я как гордый, уверенный в себе, состоятельный мужчина, на следующий же день выкинул из головы эту дуру. А, стоп, нет. Ещё всю ближайшую неделю я страдал по ней и ходил с понурым хлебалом. Вот, теперь верно.
Где я мог найти её, разузнать, в чём же всё-таки дело?
Сидя за столом, грыз вчерашний засохший хлеб и вдруг меня осенило. Я отбросил буханку в сторону и поднялся на ноги.
— Бабка! — Сказал я вслух. Ответом на главный вопрос вселенной была — Бабка! Да не простая, а золотая… Тьфу ты, то есть белая. Ну, которая оцепенела при виде моих белых труханов. Подруга моей родной бабки. Ведь Беатрис — её внучка!
Но действовать напрямую я опасался. Поэтому решил всё разузнать посредством моей бабки. Когда та вернулась домой в очередной из вечеров, устроил ей допрос.
"А почему они переехали?"
"А как они сейчас живут?"
"А хорошо ли мы дружили с Беатрис в детстве?"
"А давай ты притормозишь, внучок?" — Отбивалась она.
Все эти и ещё тысячу вопросов задал бабке. Ответом на них послужил небольшой рассказ.
Дело обстояло следующим образом. Когда-то давно у Беатрис была полноценная семья — мама с папой. Но, по законам жестокого мира, где есть не всем доступная магия, и плохо развита медицина, мать заболела неизлечимой болезнью. Лежала на кровати, покрытая волдырями, кряхтела и стонала, да вскоре и померла. Беатрис тогда была совсем крохой и почти ничего не помнила.
По итогу осталась жить с отцом, что был обыкновенным ремесленником, и бабкой, что растила её. В это время-то мы и дружили с Беатрис. Потом случилась беда — отец погиб от рук каких-то бандитов, то ли просто поскользнулся и размозжил голову о наковальню, не понятно. История умалчивает. Тем не менее, после этого случая бабка была вынуждена переехать с Беатрис на другой конец города — в полуразваленную лачужку, теперь единственный их уголок и по сей день. Почему пришлось оставить старую квартиру? — её забрали за долги отца. Выяснилось, что он брал кредит у одного банка и по смерти кредитора, больше некому было выплачивать проценты.
До недавнего времени больше ничего не было известно об этой семье, пока бабка Беатрис, хиреющая от работы уборщицей, не перешла в торговлю. Её шатёр оказался рядом с шатром моей бабки. Тут они и возобновили общение.
Пролило ли всё это свет на то, почему Беатрис отказалась целоваться со мной? — Как-то не особо. Быть может, она стесняется своего бедственного положения? Думаю, вряд ли. Ведь и я живу далеко не так хорошо.
"Я испорченный, пропащий человек. Меня уже никому не спасти…" — эти слова я прокручивал в мыслях целыми сутками. Почему же она хоронит себя в таком возрасте? Что произошло? Смогу ли я спасти её? Знать бы только, от чего спасать…
Выведал у бабки примерный адрес и придумал однажды навестить их. Для этого на следующий день после того, как мне выдали первую в жизни зарплату, отправился туда. В этот раз я не стал допускать страшной ошибки — и смотрел, куда шёл. Как только на горизонте виднелся какой-нибудь нечеловеческий уродец, сворачивал оттуда. Дорогу вызнавал у людей. Конечно, позвал с собой Саню, своё смертельное, милое оружие. Он прятался за мусором, и перебегал от одной кучи к другой, не выходил из тени.
Долго ли… Коротко ли… Но мы дошли до места назначения. Предо мной почти что лежал почерневший деревянный домишко. Было видно, что дом этот многое пережил — и пожар, и ещё хрен пойми что, казалось, что все стихийные бедствия. "Как они тут живут…?"
Мысль о том, что Беатрис стесняется своей нищеты, заиграла новыми красками. Может, дело всё-таки в этом?
Я обошёл лачугу, осмотрел её. Дома никого не было. Бабка должна быть на работе, и Беатрис, скорее всего, тоже. Получается, зря пришёл. "Ну, зато дорогу запомнил" — успокаивал себя.
Когда шёл обратно — в карманах то и дело позвенькивала моя зарплата. Десять серебряных напоминали мне о проделанной работе. Меня брала гордость — первые заработанные деньги. Воистину самостоятельным мужчиной стал. Впрочем, больше радоваться было нечему.
Шёл я привычной, безопасной дорогой — уже по тому району, который хорошо знал. Да… Хорошо… Но почему тогда сейчас я стою прямо напротив борделя и перебираю в кармане блестящие монетки…? Думается, что моим телом управляет кто-то другой. Кто-то похотливый, хитрый и… Чёрт! В кого я превратился?
"Нет, нужно быстро уходить отсюда, пока не сорвался. С Беатрис ещё не всё потеряно. Ты не выяснил причин. Если сейчас зайдёшь в эту дверь, то пути назад уже не будет…"
"Да-а. Пути назад уже не будет, потому что я стану полноценным мужчиной, познавшим женское тело…"
"Но как же Беатрис…" — Я пытался заставить себя вспомнить наши счастливые моменты и это на время останавливало меня, и я стоял, застывши на месте, и крутил всякое в своей голове.
"Кхм… Какая интересная дверная ручка… Словно золотая. Где же они взяли такую краску… Надо бы зайти и спросить!"
Как-то только прикоснулся к ней и уже начал отворять, кто-то с той стороны сделал это быстрее и сильнее меня. Так, что я аж отлетел в сторону. От испуга тут же улизнул за угол дома. Благо, меня не успели заметить.
На сцене появилась жидкая широкая туша, облачённая в помятое и затёртое до дыр чиновничье одеяние. Она буквально вывалилась из здания, будто её кто-то подтолкнул. Возможно, инерция.
— Падаль несчастная! — Послышался уверенный женский голос, он будто пронзал чиновника кинжалом. — Ты думал, я буду терпеть это всё в своём доме? Да ни за какие деньги я не позволю нарушать порядок.
— Да как ты… Да что ты… — возмущался, не в силах отдышаться, жирдяй.
— Знаешь что? Если я ещё раз узнаю, что ты хоть пальцем тронул одну из моих девочек, да хоть посмотрел на них косо! — Брунгильда топнула ногой, от чего чиновника передёрнуло. — Я тебе такое весе