Теперь противников оставалось трое. Всё ещё внушительное, опасное число — тем более, если учитывать габариты тел. Вера в меня неожиданно вернулась к ним, и амбалы стали действовать сообща.
— ХА-ХА-ХА-ХА-ХА. — Заливался я инфернальным смехом, видя, как нервничают мясистые ублюдки передо мной. — ХА-ХА-ХА-ХА-ХА.
Быстрая, как отпущенная тетива и твёрдая как сталь нога вонзилась в брюхо амбалу посередине. От удара он схватился за живот и повалился на колени. Это был шанс для боковых — они, воспользовавшись моментом, тут же набросились на меня всем своим весом. Пытались скрутить, свалить с ног.
— ХА-ХА-ХА-ХА-ХА. — Смеялся им в лицо. — Жалкие, жалкие дешовки"
Всё-таки вес играл роль и сложно было бороться. Поэтому я вырвался из цепких лап, отскочил в сторону и стал обмениваться с ними ударами. Мои движения превосходили в скорости движения амбалов — они попросту не успевали реагировать. А от атак в свою сторону без проблем получалось уклоняться.
Я привыкал к силе, испытывал своё тело. Лавировал меж мускулистых тел, как юркая рыбёшка. Жёстко хватал их медленные руки, отталкивал, бил по ногам, снова отпрыгивал. В общем, игрался.
В это время жижа кудахтала что-то невнятное. Не было никакого желания разбирать эти вопли — мне понравилось ощущение превосходства над противниками, и я во всю развлекался.
Чувствовалось, что у меня совершенно нет никакой техники. Я не знал ни одного толкового приёма, не знал, как блокировать удары и правильно наносить их. Амбалы же, напротив, то и дело вытворяли такое, что я видел только в каких-нибудь боевиках со Шварцнеггером.
Да, драться они умели намного лучше, чем я. Но это им не особо помогало — наши физические силы были несопоставимы. Даже если черепаху научить приёмам рукопашного боя — она ни за что не обгонит кролика. В этой схватке я был кроликом. И не только скорость — от чего-то и сила моя была на высоте. Казалось бы, худенькое, небольшое тело — но невообразимо мощное.
|3 %|
Спустя время, уклоняясь от града очередных ударов, я начал ощущать, что силы куда-то уходят. Ускользать стало сложнее, атаковать самому — тоже. Что происходит?
Неизвестного происхождения злоба испарялась, а вместе с ней и энергия. Я был как надувной матрас, сдувающийся под чьим-то весом. Мои руки ослабевали и тяжелели, реакция затормаживалась. Не успел заметить — как инициатива в драке перешла на сторону амбалов. Теперь я был их жертвой и из последних сил пытался отбиться.
Пошёл на поводу у своего максимализма и не закончил схватку сразу же. Хотя возможность была прекрасная.
Благо, амбалы сейчас тоже устали, и мы на время с ними разошлись. Я пытался не подавать виду, что стал слаб, надеялся, что и они этого не поняли. Уверенной походкой и с невозмутимым взором прошагал на исходное положение. Двое амбалов остались с левого бока от меня, прямо возле входа в бордель. Тот, кого я лягнул в живот, очнулся и в согбенном виде стоял возле Теодора. Волосатый же, который первый получил от меня, так же оставался лежать, уткнувшись носом в пыльную землю.
— Сдох, что ли? — Я презренно оглядел волосатого.
— Он и не такое выдерживал! — Рявкнул Теодор, но в его голосе слышалась неуверенность.
— Думаю, вы убедились, что зря припёрлись сюда. Теперь, так уж и быть, позволю вам уйти. — С барского плеча сделал им одолжение.
Теодор, весь потный и красный от волнения, с моржовыми усами стоял возле лежачего тела. Он не знал, что предпринять. С одной стороны — цель не была достигнута, месть Брунгильде не состоялась — наоборот, унижение лишь усугубилось. С другой стороны, жижа, как ужасно боязливое существо, поскорее хотело скрыться от потенциальной опасности.
Всё-таки на чаше весов победило не задетое самомнение, а страх за жизнь. Теодор жестом отозвал амбалов, исподлобья взглянул на меня и развернулся, чтобы уходить.
Но не успело пройти и секунды, а двое у входа сдвинуться с места, как дверь распахнулась и на улицу с ножом в руках выскочила Беатрис.
— Нет, Беат… — Не успел я вымолвить её имя, как девушка с криком попыталась воткнуть орудие в спину одного из амбалов. Реакция здоровяка сработала идеально. Он отточенными движениями, не задумываясь, перехватил нож из хрупких рук и вонзил его в нападавшую. Беатрис рухнула наземь.
Могильное безмолвие спустилось с неба и всей своей тяжестью осело вокруг. Никто не решался нарушить тишину. Мир замер. Но…
|20 %|
— ХА-ХА-ХА-ХА-ХА — ХА-ХА-ХА-ХА-ХА — ХА-ХА-ХА-ХА-ХА — ХА-ХА-ХА-ХА-ХА — ХА-ХА-ХА-ХА-ХА! — ХА-ХА-ХА-ХА-ХА — ХА-ХА-ХА-ХА-ХА — ХА-ХА-ХА-ХА-ХА — ХА-ХА-ХА-ХА-ХА — ХА-ХА-ХА-ХА-ХА! ХА-ХА-ХА-ХА-ХА — ХА-ХА-ХА-ХА-ХА — ХА-ХА-ХА-ХА-ХА — ХА-ХА-ХА-ХА-ХА — ХА-ХА-ХА-ХА-ХА! ХА-ХА-ХА-ХА-ХА — ХА-ХА-ХА-ХА-ХА — ХА-ХА-ХА-ХА-ХА — ХА-ХА-ХА-ХА-ХА — ХА-ХА-ХА-ХА-ХА! — Громогласно, словно со всех сторон, а не только из моего рта, по всей округе разносился неудержимый смех. Все позакрывали уши, стали клониться к земле. Жижа испугалась сильнее остальных и чуть ли не зарыла голову в песок. Амбалы начали отходить подальше от меня.
Окна борделя одно за другим начали трескаться, некоторые и вовсе полопались. Кто-то закричал от страха, а волосатый, который до этого момента лежал без сознания, очнулся и затыкая уши, на локтях пополз вперёд. Поднялась буря.
— ХА-ХА-ХА-ХА-ХА! — За один прыжок я преодолел расстояние в несколько метров и приземлился на плечи одному из амбалов. С хрустом провернул его шею на сто восемьдесят градусов и спрыгнул. Тяжёлое тело, ещё мгновение назад бывшее в сознании, упало на колени, а затем с глухим звуком долбанулось о твёрдую поверхность.
Сердце стучало как сумасшедшее, а глаза слезились от ярости. Я взглянул на свои руки — они покрывались набухшими полосами вен. Ни на секунду не прекращая смеяться, я медленно пошёл ко второму амбалу, к тому, что пырнул ножом Беатрис. Тот стал пятиться, но убегать не решался — понимал, что от меня не убежишь. Он выставил руки вперёд, пытаясь сказать мне, что сдаётся, что не хочет никаких проблем. Я схватил его за средний палец, и ломая его пополам, заставил амбала склониться предо мной. Тот с всхлипом повиновался.
— ХА-ХА-ХА-ХА-ХА! Больше не хочешь драться, сука? ХА-ХА-ХА-ХА-ХА! — Ударом колена отправил его в полёт, но не успел тот опуститься, прыгнул сверху и втоптал амбала в землю. Было слышно, как трескаются и лопаются его внутренности. Я пропрыгал на нём ещё несколько раз, при этом продолжая заливаться оглушительным смехом. Ранее широкое и плотное тело становилось всё тоньше и тоньше. Изо рта его выплёскивалась густая бардовая жидкость, а рука дёргалась в судороге. — ХА-ХА-ХА-ХА-ХА — ХА-ХА-ХА-ХА-ХА!
Другие два амбала — ползучий волосатый и держащийся за живот бросили своего хозяина и как могли, покидали место действия. Волосатого я схватил за шевелюру и швырнул в сторону борделя. Оставив на стене кровавый отпечаток, он свалился вниз — теперь уж точно в последний раз.
Проблемы с животом последнего амбала я решил очень просто — всего лишь продырявил его тело ударом руки. Теперь оставалась только жижа.
Теодор всё это время лежал, стащив на голову одежду и держался за голову. Когда я резко появился возле него, он вздрогнул.
Окно в комнате Брунгильды лопнуло одно из первых, поэтому уже через секунду я стоял возле женщины, держа Теодора рядом с собой. Она с взъерошенными волосами и шальными глазами сидела по ту сторону кровати, пряталась.
Оторвал Теодора от земли, схватив его за сальные волосы, как котёнка за шкирку. Мерзавец тут же завизжал и начал вырываться, плакал от боли. Когда понял, что своими действиями делает только хуже и ему всё равно не выбраться, частично смирился с положением и просто повис.
— Брунгильда, — Обратился я к испуганной женщине, — Эта мразь что-то хотела от тебя. Не знаешь, что именно?
— С…Сол… — Заикалась она. — Где Беатрис? Что с ней?
|25 %|
Со всей силы швырнул тушу в окно, и она с ускорением скрылась где-то в вышине. Вдалеке послышался звук разбивающегося стекла.
Я стоял в комнате Брунгильды с Беатрис на руках. Девушка вся была в крови, но при этом продолжала оставаться в сознании. Нож угодил ей в бок. Хотел выдернуть острый предмет из тела, но Брунгильда остановила меня.
— Нет, не надо. Он сдерживает кровь.
— Она выживет? — Спросил у Брунгильды.
— Всё будет в порядке. Пожалуйста, только не беспок… — Но не успел дослушать, как в глазах помутнело, и я свалился на пол.
|0 %|
Подобное ощущение я испытывал после того, как однажды решил сходить в тренажёрный зал. Сдуру потренировался на всех снарядах, а на утро не мог шевелиться. Каждая мышца болела так, будто меня толпой избили. Теперь же я чувствовал себя ещё в несколько раз хуже. Мало того, что не удавалось пошевелить хоть пальцем, так даже веки приподнять не было сил.
Плюс ко всему, ужасно пересохло во рту и хотелось пить. Но так как оповестить я об этом никого не мог, приходилось ждать и надеяться на чудо. Чуда, конечно же, не происходило.
Господи, да даже слышать что-либо было тяжело. Казалось, что все ресурсы моего организма потрачены, и для их восполнения нужно целый год вот так пролежать.
Тем не менее, попытался осознать, где я нахожусь. Вроде как, лежал я на чём-то более-менее упругом. Точно не на полу. Скорее всего, на кровати. Но что это за кровать? Чья она? Если я на ней, значит, кто-то сюда меня перенёс. Кто-то позаботился о моём бренном теле. Но кто?
Я не напрягал слух, потому что не мог, тем не менее до меня доносилось что-то еле различимое. Чьи-то неразборчивые голоса, скрип пола, какие-то стоны…
Надо бы вспомнить, что происходило накануне. Ох, мыслительный процесс, оказывается, очень трудозатратен. Думать о чём бы то ни было предельно тяжело. Даже своё имя сейчас не получалось припомнить… Что-то на букву "А"… Стоп, нет. На "С"! Да, точно, моё имя начинается на С… Оно короткое и простое. Сол? Странно. Какое-то необычное имя. А меня точно так зовут? Я ведь Ант…или Андр… или Анат… Да нет же! Я Сол! Тогда в чём дело?