"Если он смог отобрать у меня способность управления питомцами, то… у него должна была пропасть одна из старых. Либо управление землёй, либо телепортация. Надо бы выяснить, что именно…"
— Ты…выродок… — Обращался я к Молкину. — Да как ты смеешь… — Я лежал на животе и мутными глазами смотрел на малолетнего урода. Из последних сил пытался держаться и полз в его сторону.
— Для меня это ничего не стоит, Сол. — Улыбался Молкин. — А вообще, сдавайся уже. Ты проиграл. Тебе не вывезти этот бой. Ты изначально был обречён на поражение. — Сыпал он пафосными заявлениями.
— Закрой свою мелкую пасть… — Я кашлял и плевался кровью, но продолжал ползти вперёд, не зная зачем.
Молкин не атаковал меня моим же оружием. Видимо, больше не мог. Он подошёл ближе и поставил ботинок мне на спину.
— Убрал. Быстро. — Отдавал я ему бессмысленные приказы.
— Видишь, тренировки с твоим перекаченным пид**ом дружком не помогли. Хе-хе-хе-хе. — Издевался он. — А вы же с ним это, жахались уже? Да-а-а! Точно жахались! Об этом весь Аутгард знает.
Я ничего не отвечал. Изо всех сил вцепился в траву под ладонями и смотрел куда-то в сторону трибун.
— Я как-то слышал, — продолжал Молкин, — что у тебя родителей нет. Ни мамочки, не папочки. Хе-хе-хе-хе. В лице кудрявого гомогея нашёл себе защиту и опору, да? Папочку тебе заменил этот голубой засранец?
|10 %|
— Заменил, да? — Не унимался Молкин. — Пи**р заменил ему папочку. Хе-хе-хе-хе.
|20 %|
— А чем тебе бабка-то не угодила, Сол? — Спрашивал он. — Геронтофилия, по-моему, намного лучше, чем содомия. Хе-хе-хе-хе.
|30 %|
— Ты правда думаешь, что это смешно? — Я стоял за спиной пацана. Он не сразу заметил моё отсутствие под его ногой. Когда заподозрил неладное, в страхе обернулся и увидел меня. Отскочил.
Резко выросшая из земли гигантская глыба поднялась в воздух и рухнула мне на голову. Тут же она раскололась надвое.
Пацан стал водить руками перед собой и из земли вырастали мощные и твёрдые кулаки. Они с грохотом врезались в меня и тут же рассыпались.
— ПОЛУЧИ, УРОД! — Вопил Молкин. Каждую секунду в меня вонзались острые длинные копья. Их огромная скорость и прочность могли бы одолеть любую преграду, но не меня.
Я шёл на пацана, отмахиваясь от земляных снарядов, как от комаров.
— УМРИ, ТВАРЬ, УМРИ! НЕ ПОДХОДИ КО МНЕ, НЕТ! НЕ ПОДХОДИ! — Визжала маленькая беззащитная свинюшка.
— Спрашиваю ещё раз. Ты думаешь, что это смешно? — Я стоял перед его лицом и пытался добиться ответа на поставленный вопрос.
Молкин отбежал в сторону и взрастил под собой длинный и широкий столб.
— УЙДИ, СУКА! — Он поднимался на нём всё выше и выше, отдаляясь от меня.
— Посмейся. — Я вновь оказался за спиной пацана, из-за чего тот перепугался и, оступившись, полетел вниз.
— А-А-А! — Вопил он, как подбитый голубь падая вниз.
Я поймал беднягу, не дав ему разбиться насмерть.
— Посмейся.
— Ладно, ладно! Я сделаю всё, что ты скажешь, только прекрати это, прошу тебя… — Хныкал на всю арену Молкин. Волосы его были взъерошены, а из носа вытекали капли крови. Он лежал на моих руках, как грудной ребёнок.
— Посмейся. — Повторил я своё желание.
— Хорошо! Ха-ха. Вот так? Ха-ха. — Не смеялся, но плакал Молкин. — Ха-ха. Я сделал то, что ты просил?
— И это ты называешь смехом? — Я поставил Молкина на ноги. — Вот, что такое настоящий смех.
—ХАХАХАХАХАХАХАХАХАХАХАХАХАХАХАХАХАХАХАХАХАХАХАХАХАХАХАХАХАХАХАХАХАХАХАХАХАХАХАХАХАХАХАХАХАХАХАХАХАХАХАХАХАХАХАХАХАХАХАХАХАХАХАХАХАХАХАХАХАХАХАХАХАХАХАХАХАХАХАХАХАХАХАХАХАХАХАХАХАХАХАХАХАХАХАХАХАХАХАХАХАХАХАХАХАХАХАХАХАХАХАХАХАХАХАХАХАХАХАХАХАХАХАХАХАХАХАХАХАХАХАХАХАХАХАХАХАХАХАХАХАХАХАХАХАХАХАХАХАХАХАХАХАХАХАХАХАХАХАХАХАХАХАХАХАХАХАХАХАХАХАХАХАХАХАХАХАХАХАХАХАХАХАХАХАХАХАХАХАХАХАХАХАХАХАХАХАХАХАХАХАХАХАХАХАХАХАХАХАХАХАХАХАХАХАХАХАХАХАХАХАХАХАХАХАХАХАХАХАХАХАХАХАХАХАХАХАХАХАХАХАХАХАХАХАХАХАХАХАХАХАХАХАХАХАХАХАХАХАХАХАХАХАХАХАХАХАХАХАХАХАХАХАХАХАХАХАХАХАХАХАХАХАХАХАХАХАХАХАХАХАХАХАХАХАХАХАХАХАХАХАХАХАХАХАХАХАХАХАХАХАХАХАХАХАХАХАХАХАХАХАХАХАХАХАХАХАХАХАХАХАХАХАХАХАХАХАХАХАХАХАХАХАХАХАХАХАХАХАХАХАХАХАХАХАХАХАХАХАХАХАХАХАХАХАХАХАХАХАХАХАХАХАХАХАХАХАХАХАХАХАХАХАХАХАХАХАХАХАХАХАХАХАХАХАХАХАХАХАХАХАХАХАХАХАХАХАХАХАХАХАХАХАХАХАХАХАХАХАХАХАХАХАХАХАХАХАХАХАХАХАХАХАХАХАХАХАХАХАХАХАХАХАХАХАХАХАХАХАХАХАХАХАХАХАХАХАХАХАХАХАХАХАХАХАХАХАХАХАХАХАХАХАХАХАХАХАХАХАХАХАХАХАХАХАХАХАХАХАХАХАХАХАХАХАХАХАХАХАХАХАХАХАХАХАХАХАХАХАХАХАХАХАХАХАХАХАХАХАХАХАХАХАХАХАХАХАХАХАХАХАХАХАХАХАХАХАХАХАХАХАХАХАХАХАХАХАХАХАХАХАХАХАХАХАХАХАХАХАХАХАХАХАХАХАХАХАХАХАХАХАХАХАХАХАХАХАХАХАХАХАХАХАХАХАХАХАХАХАХАХАХАХАХАХАХАХАХАХАХАХАХАХАХАХАХАХАХАХАХАХАХАХАХАХАХАХАХАХАХАХАХАХАХАХАХАХАХАХАХАХАХАХАХАХАХАХАХАХАХАХАХАХАХАХАХАХАХАХАХАХАХАХАХАХАХАХАХАХАХАХАХАХАХАХАХАХАХАХАХАХАХАХАХАХАХАХАХАХАХАХАХАХАХАХАХАХАХАХАХАХАХАХАХАХАХАХАХАХАХАХАХАХАХАХАХАХАХАХАХАХАХАХАХАХАХАХАХАХАХАХАХАХАХАХАХАХАХАХАХАХАХАХАХАХАХАХАХАХАХАХАХАХАХАХАХАХАХАХАХАХАХАХАХАХАХАХАХАХАХАХАХАХАХАХАХАХАХАХАХАХАХАХАХАХАХАХАХАХАХАХАХАХАХАХАХАХАХАХАХАХАХАХАХАХАХАХАХАХАХАХАХАХАХАХАХАХАХАХАХАХАХАХАХАХАХАХАХАХАХАХАХАХАХАХАХАХАХАХАХАХАХАХАХАХАХАХАХАХАХАХАХАХАХАХАХАХАХАХАХАХАХАХАХАХАХАХАХАХАХАХАХАХАХАХАХАХАХАХАХАХАХАХАХАХАХАХАХАХАХАХАХАХАХАХАХАХАХАХАХАХАХАХАХАХАХАХАХАХАХАХАХАХАХАХАХАХАХАХАХАХАХАХАХАХАХАХАХАХАХАХАХАХАХАХАХАХАХАХАХАХАХАХАХАХАХАХАХАХАХАХАХАХАХАХАХАХАХАХАХАХАХАХАХАХАХАХАХАХАХАХАХАХАХАХАХАХАХАХАХАХАХАХАХАХАХАХАХАХАХАХАХАХАХАХАХАХАХАХАХАХАХАХАХАХАХАХАХАХАХАХАХАХАХАХАХАХАХАХАХАХАХАХАХАХАХАХАХАХАХАХАХАХАХАХАХАХАХА
Демонический хохот накрыл всё вокруг. Небо вдруг потемнело, солнце куда-то спряталось. Задул сильный ветер, что взъерошил волосы каждого аристократа. Защитный магический купол стал виден глазу, он из последних сил сдерживал ЭТО. Ещё чуть-чуть, и он порвётся.
Молкина, единственного на арене, кроме меня, разорвало на куски. Он не выдержал напряжения, и перестал существовать.
Глава 2
Смех. Первозданный, уничтожающий смех был везде, он обволакивал всё вокруг. Казалось, ад сошёл на землю, уничтожив всё живое. Не было ни деревьев, ни воды, ни людей. Ничего больше не было, кроме него. Или…
— Сол… — Доносился откуда-то приглушённый голос.
"Что… кто-то выжил? Кто-то смог приспособиться? Но… как?
— Сол…
"Он" постепенно затихал, а зовущий меня голос слышался всё отчётливее.
"Может, всё-таки, жизнь не исчезла? Каким-то образом сохранилась, и уже совсем скоро явит себя?"
— Сол! — Голос становился всё настойчивее.
"Да что это… как это…"
— Солон Вест! — Вдруг эти слова острой иглой воткнулись прямо в мозг и перезагрузили меня.
Я начал чувствовать собственное тело.
"Я жив?"
Чернота исчезла. Сквозь закрытые веки меня начало слепить чем-то ярко-белым. Настолько ярким и… искусственным?
Какое-то дурацкое пиканье без конца долбило мне в уши. Пик-пик-пик-пик.
"Бесит…"
— Солон Вест. — Теперь отчётливый, находящийся рядом со мной мужской голос позвал меня.
— Д…а…? — Я с трудом произнёс эти две буквы и попытался открыть глаза. Сквозь маленькие щёлочки увидел яркие, горящие белым, круглые лампы. Они были на потолке.
Скорее всего, я нахожусь в больничной палате, а надоедливое пиканье — работа моего сердца, отражённая в специальном аппарате.
"Всё-таки, я жив…"
С трудом разлепил глаза и посмотрел в сторону голоса. Да, я был прав. Рядом, в белом больничном халате и очках стоял неизвестный мужчина. Тут же стало не по себе — накрыли неприятные воспоминания. До сих пор не люблю больницы…
— Как вы себя чувствуете? — Поинтересовался доктор.
— Нормально… — По привычке ответил я. — Только… слабость небольшая.
— Оно и не удивительно. — Сказал он. — Вы потратили столько альмеры. Просто чудо, что после этого смогли прийти в себя.
— Что ещё за альмера? — Недоумевал я.
— Ах. — Доктор взмахнул руками. — Точно. Вы же…
— Что я? — Бровь моя в недоумении приподнялась вверх.
— Не важно. — Отрезал он. — В общем, альмерой называется энергия, что циркулирует внутри каждого мага. Вам, наверное, там об этом не рассказывают… — Он сделал акцент на слове "там".
— Ну-у. Да. — Согласился я. — Впервые слышу это слово.
Доктор ехидно усмехнулся.
— Альмера, значит… — Заключил я вслух и попытался приподняться, но многочисленные проводки, подсоединённые к моему телу, не позволили этого сделать.
— Стоп-стоп-стоп. — Затараторил доктор. — Лежите. Не вставайте. Вам пока что нельзя двигаться.
— Почему? — Не понимал я.
— Вы что, забыли, что произошло накануне? — Грозно возразил мне доктор.
— Накануне… — я отвёл глаза в сторону, остановил взгляд на небольшом, кристально тонком и чистом мониторе, задумался.
Меня как ошпарило, когда я вспомнил, как проходил турнир. Земляные шипы, Саня, летящий в меня, бесконечно громкий смех, Молк, разорванный на куски… Последнее, что запомнил, как откуда-то сверху в меня прилетела фиолетовая субстанция. Что это было?
— Да… кажется, припоминаю… — Виновато сказал я.
— После этого вы некоторое время должны пробыть здесь. Поправиться, пройти обследование… — Подозрительным голосом сообщал мне доктор.
"Так и скажи, что хочешь исследовать меня и мою силу, которой я чуть не разнёс весь стадион…"
— Понятно… а как вас зовут? — Поинтересовался я.
Доктор тыкнул пальцем в бейдж, что висел у него на груди и озвучил написанное на нём:
— Таврический Николай Семёнович.
"Как сад, что ли?"
— Приятно познакомиться, Николай. — Из вежливости ответил я.
"Да. Значит меня не обманули — за гигантской стеной и правда находилась Москва… Значит, и я теперь…в Москве. В столице. Но… где же сейчас все остальные? Вальдемар, Макс?"
— Николай Семёнович, — обратился я к доктору, — не знаете ли вы, где находятся мои друзья? Вам ничего не сообщили?
— Солон Вест… — Бубнил Николай себе под нос и скролил прозрачный тонкий экран, что достал из своего кармана.