— Понимаешь… эта каждодневная рутина так выводит из равновесия. Иногда просто необходима разрядка. Просто необходима…
— Понимаю…
— И поэтому… — Елена Сергеевна, тяжело вздохнув, встала с дивана и, простучав каблуками, оказалась у меня за спиной.
Я буквально ощущал на своих плечах её опытные руки, хотя она всё ещё меня не коснулась.
И не успела коснуться.
Потому что в дверь протарабанил чей-то спасительный кулак. Судя по характеру стука — женский, но довольно напористый.
— Елена Сергеевна! — Послышалось с той стороны. Роза Борисовна без конца продолжала стучать и окликать мою вечернюю подругу. — Елена Сергеевна! Директор срочно вызывает вас к себе.
— Хо-ро-шо. — Злобно, сквозь зубы ответила ей Елена Сергеевна. — Я сейчас буду.
Готов поклясться, что я услышал из её уст ещё и слово "сука".
Ещё с минуту в кабинете не происходило ничего, а после Елена Сергеевна молча открыла дверь и вышла прочь. Я ещё некоторое время просидел на стуле, пытаясь переварить всё, что происходило, а после тоже ушёл.
Вальдемара застал у него в комнате. И застал вовремя, потому что уже завтра утром он собирался отчаливать. После услышанного я, ничего не говоря, вышел из комнаты и постучался к Жирному Максу.
— Вальдемар уезжает уже завтра утром.
— Ни слова больше. — Ответил Макс и закрыл дверь. Через несколько секунд он вновь отворил её, но уже с бутылкой водки в руках.
— Чего? Ты где это достал?
— Не важно. — Кротким жестом Макс приказал отойти мне в сторону, закрыл дверь и, схватив меня за руку, повёл к Вальдемару.
— Да я и сам дойду! — Вырывался я.
— Мы не должны терять ни секунды!
Я сидел на кровати вместе с Вальдемаром, в тот момент, как Макс шарился по шкафам в поисках каких бы то ни было сосудов для распития. Он наковырял какие-то пыльные стаканы, пододвинул тумбочку и разлил водяру.
— Ну, с Богом! — Произнёс довольно странный тост Макс и все мы опустошили кружки. Вернее, опустошили эти двое, а я как всегда отпил лишь немного, а всё остальное время морщился.
Я поднял палец к Аллаху, вспомнив что-то важное, быстренько сбегал к себе в комнату и вернулся обратно с чёрным пакетом.
— Послушай, Вальдемар. — Обратился я к своему другу. — Всё время забывал сообщить тебе об этом.
— А…? — Непонимающе глядел он на меня.
— В этом пакете сорок золотых монет. Все эти деньги — мой выигрыш, я передам тебе. Так как ты возвращаешься в замосковье, то только ты сможешь передать их моим близким. Ты сможешь это сделать?
— Ну конечно, что за вопросы… — Даже слегка обиделся Вальдемар. — Никаких проблем. Только уточни — кому и сколько.
— Значит, смотри… десять золотых для моей бабки. Десять золотых для Беатрис. Пять золотых для Брунгильды и пятнадцать золотых для тебя и твоей семьи.
— Для м-меня и моей семьи…? — Даже слегка заикнулся от неожиданности Вальдемар.
Я одобрительно кивнул.
— Но… чем я заслужил? — искренне не понимал он.
— Даже объяснять тебе не хочу, дружище. Ты по-настоящему заслужил эти деньги. Заслужил больше, чем кто бы то ни было.
Вальдемар молча поднялся с кровати, подошёл ближе, и утопил меня в своих объятиях. Нет. Никто из нас не плакал, но мы были к этому близки.
Зато Жирный Макс разрыдался как маленькая девка. Не знаю, водка ли на него так повлияла, либо в большом и непробиваемом на первый взгляд парне всё это время скрывалась сентиментальная натура. Не знаю. Но нам с Вальдемаром ещё пришлось его успокаивать.
Сильно выпивать наша компания в этот вечер не стала. Опорожнили всего лишь половину бутылки. Как никак — Вальдемару с самого утра отправляться в путь-дорогу, а нам, после того, как проводим — ещё и на занятиях сидеть.
Уже ночью, после того, как мы разошлись по своим комнатам, я выбрел на балкон. Луна сегодня выглядела какой-то ненастоящей. Словно ангелы прибили её гвоздями прямо к небосвобу.
Маргариты, к счастью или нет, сегодня тут не было. Поэтому в совершенном одиночестве я стоял, обдуваемый ночным ветром, опершись на перила, и вглядывался в даль.
Вот и уезжает от меня навсегда мой первый в этом мире друг. Будет грустно. Если бы не Макс — совсем пропал бы.
Я последний раз окинул засеянное мириадами звёзд небо и вышел в коридор. В эту ночь я не повстречал в нём ни Алису, ни Маргариту, ни кого бы то ни было ещё. Ничего не побеспокоило меня. Я спокойно пробрался до своей двери, отворил её и завалился на кровать.
Странные фразы крутились у меня в голове перед погружением в сон. Фразы, звучащие голосом Вальдемара. Фразы, которые возникали сами собою. По-глупому рифмованные, но такие светлые и добрые.
"Прощай, дружище" — Произнёс я полушёпотом и, наконец, уснул.
Глава 18
Дверь была слегка приоткрыта. Изнутри сквозило еле уловимым ветерком и ощущением пустоты. Где-то внутри зародился маленький тревожный комок, который разбухал с каждой секундой. Я не решался двинуться с места, боясь самолично убедиться в своих догадках.
Если бы не шаги в дальнем конце коридора, так и продолжал бы стоять на месте, как заключённый в янтарь.
Не глядя вперёд, машинально переместился внутрь и захлопнул за собой дверь.
— Пхе-х, конечно. — Угрюмо усмехнулся я своей прозорливости.
Несмотря на приоткрытое наверх окошко, из комнаты ещё не успел выветриться запах присутствия. Она не успела позабыть своего хозяина и всё ещё надеялась, что он вернётся. Но вместо него ворвался лишь гость. То есть я.
Вальдемар, как я и подумал об этом по пробуждении, решил обойтись без сопливых прощаний и приседаний на дорожку. Проснулся пораньше, да и покинул этот злосчастный город.
Почему я об этом догадался?
Потому что поступил бы точно так же.
Я присел на заправленную наспех кровать и уставился в зеркало напротив. Всё такой же усталый и сонный взгляд, взвихренные волосы и, казалось, постаревшее на месяц за эту ночь лицо.
В тот момент, когда чёрная коробочка с красными цифрами, что стояла на тумбочке, отсигналила восемь утра, в комнату постучали. Уже зная, кто это, я безмолвно прошаркал к двери и открыл её.
Запыхавшийся Макс вмиг прочитал о произошедшем на моём лице. Ну, или мне всего лишь так подумалось.
— Опоздали? — Коротко спросил он.
Я, как болванчик, покачал головой.
Сегодня мы, несмотря на попорченное настроение, решили не опаздывать на пары. Поэтому заблаговременно подготовившись к занятиям, вышли из комнат и двинулись в сторону учебной территории.
Не помню в какой момент, но к нашей компании присовокупилась Маргарита. Впрочем, я ни единой секунды не удивлялся этому факту. Она была как недостающая деталь от огромной и весьма смазанной картины, состоящей из паззлов. Появлялась и исчезала, когда ей заблагорассудится. Без неё ничего не распадалось, но полотно казалось довольно неполным. По крайней мере, так стало казаться в последнее время.
"Но вряд ли она сможет заменить собой ещё одну деталь. Форма не та…"
— А вы знакомы с нашим преподавателем по русскому? — Вбросила Маргарита. — Весьма приличная женщина. Ничего такого за ней не замечала.
— А? — Как полуглухой старик, воскликнул Макс.
— С Еленой Сергеевной, спрашиваю, знакомы? — Назидательно повторила она.
— Ты думаешь мы запоминаем все эти имена? — Недоумевал Макс. — Елены, Ирины, Антонины… на кой чёрт они все так похожи друг на друга…
Мой мозг почему-то пропускал всю эту информацию. Она залетала внутрь меня, но, не находя отклика в отделах, отвечающих за память, с досадой вылетала прочь и упархивала в небытие.
Если бы в тот момент я обработал услышанное, то, возможно, намного меньше бы удивился спустя пару тройку минут. А пока мы стояли в широком коридоре, стены которого были выкрашены в благородно синий оттенок, и ожидали звонка.
Стены обрамляли многочисленные горшки с гигантскими кактусами, фикусами, замиокулькасами и денежными деревьями. Все эти названия я помнил ещё от мамы — когда проживал с ней, целыми днями наблюдал скучную возню с домашними растениями.
На секунду ощутил себя в джунглях и даже, под впечатлением, услышал обезьянье гоготание. Оглядев брезгливое лицо Маргариты, понял, что это не только мои фантазии, а общие. Неподалёку и правда кто-то издавал очень странные звуки.
— Кретин какой-то… — Махнула рукой Маргарита и отвернулась к окну. — Кругом сплошное бескультурье…
Вообще, из-за обилия народа было трудно отыскать источник обезьянства. Я скакал глазами от одного человека к другому. Один раз споткнулся об Алису, но с удивлением для себя, быстро отринул её образ и продолжил поиски. Потом остановился на парне, что влюблёнными глазами куда-то глядел, кажется, это был тот, кто подходил ко мне на днях, с просьбой познакомить его с … а, он тоже идёт к чёрту.
Очнулся спустя полминуты, когда смог-таки оторваться от совершенных изгибов Горчаковой. Наконец, устало вперился в придурка, коего так долго искал. И зачем, спрашивается?
Это был небольшого роста, взъерошенный и цепкий парнишка, и правда чем-то напоминающий обезьяну. Такое же вытянутое лицо, длинные руки и безумное безразличие в глазах. Он игрался со своим другом — похожим на него, но более очеловеченным парнем со стёртой внешностью.
Не знаю, что это была за игра, но суть её состояла в том, чтобы прятаться за растениями и кидать друг в друга смятыми тетрадными листами. Заменить бумагу грязью или говном — игрище приобрело бы более аутентичный вид.
Обезьяноподобный ухал и придуривался, но, тем не менее прекрасно уклонялся от снарядов. Сноровка у него была что надо. Крутясь меж цветов, как в первобытном танце, он нырял, выпрыгивал, почти летал над землёй. Почти каждый из его бросков достигал цели. Доминирование было очевидным.
Поймал себя на мысли, что я восхищаюсь этим парнем. Несмотря на всё его безрассудство, дело он своё знал. Было ужасно интересно за этим наблюдать. Даже зарождавшаяся было где-то в подсознании брезгливость сошла на нет.