– Кто такой Бонифаций? – тихо спросил я у девушки.
– Наш мажордом. Один из сподвижников отца, как и дядя Лех…
– А можно нескромный вопрос?
– Простите, сэр? – удивлённо посмотрела на меня баронесса и густо покраснела.
– Да ничего такого, – поспешил успокоить я девушку, пока она не вообразила себе невесть что. – Скажите мне, леди, что это за длинноволосое чмо?
Я ткнул большим пальцем в сторону насупившегося рыцаря, яростно сверкающего на меня глазами.
– А… Это чмо – благородный сэр Амадеуш Кравчик, – не видя ничего зазорного в незнакомом слове, сообщила мне Мари. – Как он уже говорил, его рыцарское имя «Алеющий Благоверный». Он младший сын одного из соседних баронов, хотя свой рыцарский титул он получил не в Оранжевом Герцогстве, а в Алом. Он почётный гость в этом доме.
– Понятно, – задумчиво произнёс я. – А что, он имеет доступ в вашу казну?
– Нет, конечно! – удивлённо ответила девушка.
– Поня-я-ятно, – повторил я, и мы с эльфом понимающе переглянулись, а затем он вставил свои пять копеек.
– Леди Мари-аян, если мы уладили все наши недоразумения, то прошу поскорее загружаться, и давайте уже отсюда!
– Да… да! Конечно!
Под ненавидящим взглядом рыцаря я помог девушке забраться в фургон. Эльф, уже занял место возчика, и потому я сам полез внутрь, а затем протянул руку Бруно, неуверенно мнущемуся возле задка телеги.
– Давай, здоровяк, – усмехнулся я, затягивая парня в кузов. – Не заставляй себя ждать.
Покуда мы спорили, бегали туда-сюда по конюшне, звуки, доносящиеся со двора, становились всё громче. Теперь в криках на непонятном гортанном наречии умбрийцев можно было различить отдельные слова, а стоило только гобику сделать первый шаг, как в помещение ввалилось трое наёмников Изумрудного ковенанта, с топорами и короткими мечами в руках.
Что-то неразборчиво завопив, они рванули дружно в нашу сторону. Меряться с ними чем-либо не входило в наши планы, а потому коротко приказав притихшему Бруно не церемониться с любым, кто полезет в фургон, полез к эльфу на козлы. Гуэнь уже вовсю нахлёстывал взревевшего химерала, и животина, повинуясь его поводьям, рванула в туннель на манер заправского спорткара.
Последнее, что я увидел, перед тем как мы въехали в тёмный зёв тайного подгорного хода, это бегущих за нами врагов и смазливого рыцаря, таки успевшего проглотить свою гордость и зацепиться за бортик повозки, а сейчас при помощи Бруно забирающегося в фургон. Сплюнув с досады, я-то надеялся, что туповатый оруженосец поймёт мой приказ правильно и сбросит блондинчика с возу, я снял свой щит и сел прямо, пытаясь разглядеть хоть что-то в обступившей нас тьме.
– Эй, чмо! – рявкнул я, видя, что в руках Амадеуша разгорается магический фонарь. – Свет убрал, а то я тебя вместе с твоей лампочкой Ильича из телеги сброшу.
Невнятное шипение было мне ответом, но зарождающийся огонёк быстро пропал.
– А может, действительно маршевые фонари включить? – спросил я Гуэня.
– Пока не стоит… – резко ответил тот.
– Мы ни в какой столб таким макаром не впишемся? – опасливо спросил я, после очередного резкого поворота, который лихо заложил эльф. – Эх, сейчас бы ПНВ… хоть какой, пусть самый простенький. А то темно, как у негра в… не буду уточнять, где, с нами дамы.
– Вы низш… люди, всегда что-то выдумываете, какие-нибудь костыли, чтобы компенсировать вашу уще… несовершенство! – зло ответил контрабандист, явно обиженный моим самовольным решением взять попутчиков. – Вот я прекрасно вижу во тьме. И волнует меня скорее возможность потеряться в этих туннелях! Это ж дворфские ходы, у них куча ответвлений, и они могут тянуться на многие и многие мили.
– Так у нас же есть проводник, – я откинул клапан, заглядывая внутрь. – Леди Мари, вы нам куда править-то расскажите, и желательно с подробностями! Чтобы наш «водитель кобылы» не заплутал в здешних лабиринтах.
Внутри было совсем вырви глаз, темнее даже, чем снаружи, но баронесса отозвалась недалеко от меня сразу же:
– Да, конечно! Я помню этот стишок с детства!
«Стишок? – что-то мне как-то сразу перестала нравиться сама идея нашего побега. – Какой на фиг стишок?»
Баронесса тем временем с выражением начала читать строки:
За баронским столом сидят
Трое маленьких ребят.
Все на левой лавке
В красной безрукавке.
А за мамой моложавой
Две сестры на правой.
Ну а дальше батя,
Солнце в нашей хате.
– И что это значит, Мари-аян? – раздражённо спросил Гуэнь.
– Когда я была маленькой, я думала, что это просто считалочка! – призналась девушка. – Но как мне объяснял папенька, в ней зашифрован путь от нашего замка по древним дворфским штрекам. Вначале нужно повернуть три раза налево, но только в те тоннели, где когда-то выбирали красный гранит. Они обычно отмечаются барельефом, изображением головы карлика в квадратном шлеме, обвислыми усами и выпученными глазами. Затем следует ехать прямо. Пропускаем один отнорок, возле которого установлена большая статуя дворфийской бабы. У них вроде как в древности правили царицы, так что иногда они устанавливали статуи своих властительниц. Сразу после нее два раза направо, и потом только прямо до самого выхода, никуда не сворачивая. Выехать мы вроде должны в долину у подножия гор в Королевстве Вольных Баронств.
– Вольные Баронства это хорошо… – задумчиво произнёс Гуэнь.
– Благодарю вас, леди… – начал было я, но эльф вдруг перебил меня:
– Помолчите! – А когда мы выполнили его приказ, и установилась тишина, нарушаемая лишь скрипом колёс да пыхтением Гобика, уверенно произнёс: – За нами погоня на верховых химерах! Ходко идут, догонят в течение получаса. Леди, скоро будут эти ваши «братья-сёстры»?
– Папа говорил, что первый туннель будет довольно скоро, – взволнованно произнесла девушка, – и очень важно его не пропустить.
Гуэнь не ответил, но, судя по рывку и пришедшемуся совершенно некстати рёву, подстегнул гобика. Потянулись долгие минуты ожидания.
– Ага, вижу, поворачиваем, – громкий шёпот ушастого звучал удовлетворённо, похоже, он наконец-то поверил в то, что нам удастся выбраться из этой заварушки. – Всё же дворфы странные существа! Вот как по мне так эта морда годится разве что для обозначения уединённых мест, куда надо бегать, чтобы уединиться, и вот так же пучить глаза…
Внутри фургона тихонько захихикала баронесса, и уже набивший мне оскомину бархатный баритон произнёс:
– Моя леди! Я не доверяю этим проходимцам, – и затем Амадеуш обратился уже к нам, словно бы соизволил заговорить с дождевыми червями: – Остановите! Я лично осмотрю метку!
– Я тебе сказал, сиди и не рыпайся! – прошипел я, с трудом подавляя желание прибить идиота здесь и сейчас.
Но блондинчик не просто не успокоился, а наоборот. В подземной тишине раздался треск ломаемой палочки-спички, и тент изнутри осветился трепещущим огоньком. А затем и вовсе засиял, когда рыцарь разжёг масляную лампу, подвешенную к потолку фургона и оставшуюся там ещё от крал.
– Я что сказал?! Стоять! – рявкнул я, но было уже поздно.
Этот имбецил, несмотря на то что останавливать гобика никто не собирался, откинул задний клапан, и при этом не удержал светильник и выронил его на дорогу.
– Моя леди! Этот смерд специально подхлестнул химерала, чтобы не дать мне возможность осмотреть метки, – завопил он во всё горло.
– Убью гада, – тихо пообещал я, глядя на разгорающееся за нами пламя, и понимал, что за те двадцать минут форы, которые у нас были, оно не погаснет, и погоня с гарантией в сто процентов заметит отблески огня.
Судя по сопению Гуэня, он понимал это не хуже меня и тоже мечтал открутить одну белокурую голову. В фургоне баронесса что-то выговаривала рыцарю возмущённым тоном, он вяло возражал, но я их уже не слушал. Мысли крутились вокруг того, как бы задержать погоню, но идей не было. Тоннель был длинным, а темнота делала его абсолютно пустым.
В фургоне вновь вспыхнул свет, на этот раз магического светильника, а затем раздался вскрик и стон Леха.
– Что там у вас? – не то что мне это было интересно, но и оставлять их компанию без присмотра оказалось чревато.
– Мы удалили болт и залили рану остатками лечебного зелья, – ответила мне баронесса. – Если бы вчера его не истратили на одного обалдуя, то дядя Лех уже через пару часов был бы уже в строю.
– То есть у вас ничего хорошего, – констатировал я.
– Подобная доза отсрочит смерть лишь на пару-тройку дней, – голова девушки вынырнула из переднего клапана, и я почувствовал цветочный запах её волос с лёгкой примесью гари, голос её звучал на удивление твёрдо: – Я так понимаю, что теперь нам не сбросить погоню. Второй отнорок будет минут через пятнадцать, а следующий буквально сразу же за ним, но преследователи будут уже слишком близко, верно?
– Да, – нехотя признал эльф, – Верно. Можно, конечно, подхлестнуть гобика, но он опять будет орать, да и твари у них быстрые…
– Тогда я тоже буду драться! У вас есть кинжал или дага? Папа учил меня орудовать ими.
От ответа меня спас Лех, зашедшийся в кашле. Девушка тут же нырнула внутрь, из фургона послышался её голос, уговаривающий его не капризничать, лежать и выпить остатки лекарства. Свет погас, и на довольно продолжительное время воцарилась тишина.
– Догоняют. Уже совсем близко, – слова эльфа были сухи и безэмоциональны.
Словно в ответ снова захрипел раненый капитан. Но, откашлявшись, заговорил хоть и тихо, но вполне понятно:
– Близко… говоришь… погоня? А сами-то мы сейчас… где? – слова давались ему тяжело, и после каждого слова он ненадолго умолкал.
– Если верить словам баронессы, должны подъезжать ко второму повороту, – ответил эльф.
– Это… хорошо. Сынок… твой молот… он нам понадобится. Хотя, конечно… лучше бы… чего-нибудь побольше, потяжелее. Говорил я тебе, бери полэкс…
– Там в фургоне киянка карловская есть, – ответил я. – Она раза в два тяжелее вашего копьемолота.