Ничего себе! Спазм на глазах ушёл. Правда, и синий столбик рухнул, ниже некуда. До нуля. Я ощутил, как у меня в ушах свистит. И голова кружится.
- За такое и десятку не жалко, да? – спросил Вагин с улыбкой. – Мой новый ученик.
Мужчина поднялся, размялся. Сделал несколько шагов, а потом – бросился ко мне, стал жать руку.
- Без резких движений! – предупредил его я, щурясь от головной боли. – У вас, вероятнее всего, грыжа. Старайтесь избегать нагрузок.
- Куда там! – махнул он рукой. – У меня три точки… Спасибо тебе, ученик. Вовек не забуду.
- Десять рублей, - напомнил Вагин. – У нас тут не бюро добрых услуг.
Меркантильность моего шефа меня раздражала. С другой стороны, откуда мне знать, в какую сумму обходится ему содержание такого штата? Здания? Да и расходные материалы… Никаких чеков мы не выписывали. Как в старые добрые времена! Интересно, кто у него ведёт бухгалтерию?
- А теперь – к столу, поскольку приём окончен! – бодро сказал врач.
Несмотря на зрелый возраст, походка у него была пружинистой. Мне понравилась его самодисциплина. Правда, потом выяснилось, что он далеко не всегда такой. Мы прошли в жилую часть, в комнаты Дмитрия Вагина. Тщательно вымыли руки. Стол уже был накрыт. Нас ждали кислые щи, печёная картошка с грибами. Я сунул руку в карман и нашёл там монетку. Что это? Ах да, подарок гиганта! Мне стало казаться, что вчерашний вечер был сном.
- Что это за монета? – спросил я.
- Это серебряный сум, - объяснил Вагин, отламывая большой кусок хлеба. – Отчего он тебе выдал такую награду? Ты его очаровал?
- Ничего особенного не говорил, - пожал я плечами. – А что в ней такого наградного?
- Если у тебя вдруг будут неприятности… - произнёс врач заговорщическим тоном. – Просто покажи сум. И твой враг станет врагом Уруг-хая.
- А у вас такой есть? Подарок?
- Разумеется, нет, - буркнул врач. – Эта казахская нерусь столько раз меня с грязью мешала… Какой там сум!
- Сочувствую.
- Я тебе по секрету скажу, - продолжил Вагин. – Такая монетка на этом базаре мало у кого есть. Так что храни. Ну или продай…
После сытного обеда я решил подсчитать свои деньги. Вчера на прощание Азад выдал мне моё недельное жалование. Семь рублей. Выходит, даже на один больше заплатил, чем договаривались. Было ещё несколько монет с предыдущих дней. На эти деньги у меня были большие планы. Я собирался купить костюм, несколько пар трусов и носков.
А ещё – ортопедическую подушку и шерстяное одеяло. Они тут должны быть! Ибо после недели сна на голой циновке моя спина сказала твёрдое «нет». Ну как, сказала? Проскрипела. За обедом вскрылся интересный нюанс. Коллектив азиатов много раз предлагал Вагину взять в качестве подмастерье своих соплеменников. Но тот – упорно отказывался. Чем был вызван его нездоровый шовинизм, я понятия не имел.
- А почему вы не хотите их учить? – спросил я. – Вы ведь такой опытный врач…
- Хочешь ответ знать? – возмутился Вагин. – Если мы им слишком много дадим – они нас пнут под задницу! И вышвырнут из Москвы. А потом и до Петербурга доберутся…
Если бы я знал, что мы вместе ненадолго, то начал бы готовиться заранее. Но планирование – не лучшая черта моего характера.
Глава 28. (Не)случайная встреча
Уже на следующий день Дмитрий торжественно объявил, что мы будем принимать вместе, в его кабинете. Мне поставили небольшой стол, символически оградили зону ширмой. Теперь я постоянно носил белый халат, а ещё — ватно-марлевую повязку. Запоздало подумал о том, как много людей будет видеть меня каждый день. А ведь меня полиция искала!
— Если тебя одного посадить, по миру пойдём, — объяснил своё решение Дмитрий. — Видишь ли, в основе всякого дела должен быть расчёт. Твоё благородство не соотносится с происхождением. Был бы ты графом с колоссальным капиталом — я бы понял. Но — сам нищий!
Короче говоря, мой новый шеф решил не пропускать мимо рта ни рубля. А цены на осмотры действительно кусались. В какой-то момент мне стало обидно, что моя зарплата — крохи по сравнению с бешеным оборотом амбулатории. Впрочем, даже эти деньги помогли мне быстро ощутить вкус жизни.
Новые удобные вещи. Кожаные ботинки — высший класс. Хорошие механические часы. Заводил их по утрам. Дмитрий за мои же средства заказал несколько медицинских пособий. Теперь я штудировал их по вечерам. От правильного питания и регулярного сна тело, в которое я попал, восстановилось.
— Тебя прямо не узнать, — хвалил меня Вагин спустя шесть дней нашей совместной работы. — Видишь, каков я молодец!
Все заслуги он приписывал себе, а просчёты — относил на меня. Но я понимал, как сильно мне повезло. Единственное, что тревожило — отсутствие ясности, что дальше будет. Последние несколько лет у меня всё шло по накатанной. Пока учился в школе — готовился к вузу. На медфаке времени свободного нет, это и так понятно.
Потом меня ждала практика, а за ней, как я надеялся, карьера пластического хирурга… В этом мире горизонт планирования сузился. Несколько недель пронеслись быстро. Амбулатория была укомплектована неплохо. Небольшая лаборатория, где делали общий анализ крови и мочи. Электрокардиограмма. Простейшее оборудование для диагностики.
— Пиши разборчиво! — орал Вагин на бессловесную лаборантку. — Я из-за тебя уже два раза по наитию диагноз ставил!
Было здесь два лаборанта, Валечка (некто вроде администратора-прислуги), а ещё — уборщица по имени Зухра. Никто из них со мной не разговаривал. Даже не здоровался! Напротив, они игнорировали все мои вопросы и только кивали головами. Сначала это бесило, потом привык.
Очень странные люди. Однако же, приём шёл нормально. Чаще всего работники рынка обращались с общим недомоганием и нехитрыми травмами. Порезы кожи, растяжения, ссадины. По 3-4 раза в день я шёл в процедурный кабинет, чтобы наложить швы. Многие пациенты обращались с простудными и вирусными заболеваниями.
Рассказывать особо нечего. Диагностика была на уровне середины 20-го века. Взаимодействие с больницами, увы, полностью отсутствовало. И если мы диагностировали недуг, требующий незамедлительной помощи (перелом кости, острое отравление, лёгочную недостаточность), полагалось… Вызвать такси. Да-да, спасение рук умирающих — дело ног самих умирающих.
— А как насчёт Скорой помощи? — спросил я.
— Только для тех, у кого есть страховка, — кивал головой Вагин. — А таковые лица к нам за приёмом не обращаются.
— Неужели за эти годы нельзя было наладить сотрудничество хоть с какой-то больницей? — недоумевал я. — Как же гуманизм? Клятва Гиппократа?
— Ну давай, картожанин, наладь, — ухмылялся врач. — Выступи в газете, на телевидении. Императрице письмо напиши. Многие лета ей.
Тут он был прав. Я находился не в том положении, чтобы требовать соблюдения чужих прав. Постепенно я кое-что узнавал об империи. Территория её был огромна. Увы, в географии я не силён, не с чем сравнить размеры России. Но точно больше, чем Федерация. И, скорее всего, больше СССР. Института прописки тут не было, но…
— Большинство торговцев находятся здесь на птичьих правах, — объяснял врач. — Я их отсюда могу щелчком пальцев погнать!
— Но это ведь одна империя! — удивлялся я. — Неужели нельзя по ней свободно передвигаться?
— Можно, — кивнул Вагин. — Но в Москве и Санкт-Петербурге, а также в ряде других городов, надлежит зарегистрироваться в полицейском участке. Предоставить договор аренды и гарантийное письмо от нанимателя. Как думаешь, эти безграмотные пришельцы выполняют указы нашей дражайшей императрицы?
— Как вы так можете говорить о них! — возмущался я. — Они же тоже жители России. Ваши сограждане! Какие-то репрессивные законы.
В этот момент Дмитрий начинал ухмыляться. Воистину, он на всех смотрел свысока. А слово «гражданин» вызывало у него неудержимый хохот.
— Молодой человек! — сказал врач. — Не удивляйтесь, в сравнении со мною вы действительно молодой. Я — потомственный дворянин, голубая кость и кровь. А эти люди — самого простого, самого низменного происхождения… Не стоит равнять меня с ними.
— А как же я?
— Ну, мы коллеги, — отвечал Вагин. В речи он всё время переходил с «вы» на «ты» и обратно. — Ты хорош, я вынужден это признать. Как знать, может, и до моего уровня дотянешься. Лет через десять.
Как вы догадались, моральная обстановка в коллективе была непростой. Надменный врач, бессловесные лаборанты и бесконечный поток посетителей. Я до сих пор недоумевал, как в тот день, когда Мигель (или Мухамеджан?) нанёс себе повреждение, мне удалось спасти ему жизнь. Мы просто попали сюда в обед.
Дальше — медицинская рутина. Особенности диагностики и оказания помощи в этом странном мире интересны только специалистам. Скажу лишь, что империя отстала от России 2022-го года довольно существенно. Впрочем, я находился далеко от передовой медицины. Мне жутко хотелось посмотреть, как устроены их больницы.
А вот отсутствие интернета и даже обычного компьютера меня сильно напрягало. Я привык много читать, неплохо знаю английский язык, учил немецкий. Теперь для собственного развития мне нужно было довольствоваться шкафом старых книг и некоторыми новыми пособиями. К которым прилагался ещё и устаревший врач.
— Аккуратно, молодой человек! — говорил он каждый раз, когда я брал за его фолиант. Меня всё время не покидало чувство, что я делаю что-то не то и не так. Учиться было не у кого. Не брать же за пример Вагина! Единственное, что его волновало — это оплата приёма. Он никогда не назначал дату повторного осмотра. Ни разу при мне не отправлял на дополнительное обследование. Не советовал обратиться к профильному специалисту. Отвратительный врач!
Коммуникацию с нашими пациентами затруднял языковой барьер. В общежитии я в совершенстве научился играть в «крокодила». Если бы не такое умение, то работать с некоторыми было бы абсолютно невозможно.
— Дмитрий! — обращался я к своему новому начальнику. — Тут ведь многие обитатели отлично говорят по-русски. Почему бы не попросить их нам переводить?