Сразу после лестницы — дубовая дверь, за нею — небольшая приёмная. Место секретаря пустовало. Ещё одна дубовая дверь. Санитар открыл её и жестом показал пройти. Сам при этом остался в приёмной. Я сделал шаг внутрь. За огромным столом сидел тот самый человек, что призывал любить Романовых. Его лицо расплылось в довольной улыбке.
— Заходи, заходи, Семён! — предложил он. — Ну, как тебе мои владения?
— Здравствуйте, — ответил я. — Выглядит очень многообещающе.
— Это радует. Меня зовут — Анатолий Борисович Чудодей, — с улыбкой сказал мужчина. — Я — заслуженный доктор медицинских наук. Не теряю надежды получить Нобелевскую премию. Без ложной скромности скажу: я — светило психиатрической мысли всей Российской империи!
— Рад знакомству, — ответил я. Этот человек меня почему-то раздражал.
— А ведь мне передали звонок нашего общего знакомого, — продолжал главврач. — Который и попросил вас, хм… Осмотреть. Фёдор Михайлович — это профессионал. Глыба! Он описал ваш случай как любопытнейший для науки…
— Ничего особенного, — пожал я плечами. — Просто амнезия.
— Вы ведь не дворянских кровей, — с укором сказал Чудодей, будто в этом была моя вина. — Сие лечебное заведение — сугубо для аристократии. Впрочем, в особых обстоятельствах мы можем принимать и разночинцев. Пошли навстречу Фёдору Михайловичу. Это уникум, чтоб вы знали! Настоящий светоч!
Я промолчал. Мне что, нужно было его благодарить за то, что меня в дурку упекли? Конечно, интерес для науки могли представлять мои магические способности. Но раз здесь за подобное пытают, я решил промолчать.
— У нас — огромный объём работы, — вздохнул главврач. — Мы проводим ментальные исследования десятков господ… Дух захватывает! Твоим случаем мы займёмся несколько позже.
— Хорошо, — только и ответил я.
— Господин Иванов указал в своём постановлении, что вы обучались на врача, — снова улыбнулся Анатолий Борисович. — Пусть и ветеринарного.
— Всё так, — ответил я. — Эту часть своего прошлого я помню хорошо.
— Я предлагаю совместить полезное с полезным! — радостно сказал Чудодей. — Трудовая терапия… Вам это что-нибудь говорит?
— Конечно, — кивнул я. — Это элемент лечения психических недугов.
— Верно, коллега! — всплеснул руками он. — Как я уже указал, у нас — чрезвычайная нехватка кадров. Особенно санитаров. Понять не могу, чего им не хватает? Зарплата — весьма солидная, пятьдесят рублей. Пять рублей — доплата за вредность. Мы обеспечиваем работников койкой, питанием… Ну да, не таким разнообразным, как у пациентов. Так ведь то — дворяне! А в санитары идут одни разночинцы. Что они там привыкли кушать? Хлеб да каша, масло для антуража.
Главврач рассмеялся, но тут же стыдливо прикрыл рот рукой. Странно, но речь этого человека показалась мне знакомой. Да-да, слова Чудодея меня повеселили. В России 2022-го года я слышал то же самое. И, как ни странно, тоже от чиновников медицины, которые засели в дорогих и красивых кабинетах.
В России и санитары, и медбратья, да и врачи — настоящий дефицит. Сколько себя помню, так всегда было. Но почему-то никто не спешил улучшать медработникам условия труда. И койки в больницах тоже организовывали, особенно во время Ковида. А порой и вовсе заставляли ночевать прямо в коридорах, у палат. «А ежели больные позовут, помогите. Вам что, трудно, что ли?»
Интересно, почему так много людей бежало из профессии? Как видно, в Российской империи пошли ещё дальше. И санитары просто жили в одной больнице со своими пациентами.
— Простите, — снова улыбнулся Чудодей. — Я и забыл, что вы тоже не относитесь к дворянам. К сожалению, доплачивать я вам не смогу. Ведь с подследственными запрещено заключать договоры. Однако же, я отыщу способ вас отблагодарить.
— Я готов работать, — вздохнул я. — К тому же, мне нужен комплект белья, зубная щётка, мыло…
Услышав согласие, Чудодей внезапно перешёл на ты. А улыбка на его лица стала ещё шире.
— Как, тебе не выдали? — возмутился главврач. — Не сомневайся, Сёмочка: всё передадут. Раз ты готов к трудотерапии, то тебе тебе уготован четвёртый этаж. Справишься.
Я неопределенно пожал плечами.
— Справишься! — махнул он рукой. — Ну какие могут быть сомнения. Эй, Захар! Захар, чтоб тебя!
Главврач уже встал из-за стола, чтобы самому идти в приёмную, но тут дверь открылась. У входа стоял тот самый санитар. В кабинет он не зашёл.
— Захар! — сказал ему главврач. — Немедля выдать нашему пациенту зубную щётку, пасту и безопасные бритвенные принадлежности.
— Есть, — ответил Захар.
— А как господин Частный умоется, отведи его на четвёртый этаж, — лукаво сказал Чудодей.
— На четвёртый? — удивился санитар. — Но там ведь… Необузданные! А по виду Семён Частный — мирный.
— Он будет помогать Никите, — объяснил главврач. — У Частного — блестящее образование. Всё понятно? Выполнять.
Пока мы вновь шли по роскошной лестнице, мимо фресок и картин, у меня в голове крутилась только одна мысль. Кто такие эти необузданные? И почему их не было на утреннем построении? Шестым чувством я предвидел новые приключения. Хоть бы немного передышки!
Глава 42. Поединок
Захар показал мне душевые комнаты первого этажа. Они бы сделали честь какой-нибудь бане класса люкс. На полу — узоры из плитки, на стенах — гранит. Лавки выполнены из камня, тканевые шторки… Я залюбовался красотой. Также Захар выдал мне зубную щётку и небольшой тюбик пасты. Недельный запас свежего белья и несколько пар носков. Грязные вещи полагалось оставлять в большом баке на входе в душевые. Сервис!
— Когда накупаешься — разыщешь меня, — бросил Захар.
Я не спешил. Помимо обычного душа, здесь была вертикальная гидромассажная система. Как медик я знал о такой, но пробовал лишь один раз в жизни — в аквапарке. Струи воды били в разные точки тела. Это очень полезно, не хуже массажа, но ещё и очень приятно! Как минимум полчаса я наслаждался банными процедурами, пытаясь отсрочить неминуемый возврат в эту кривую реальность.
Сходил в палату и оставил казеннные вещи. Никого внутри. Захара я долго не мог найти. В конце концов, он отыскался в столовой. На входе уже не было санитара, призывающего мыть руки. Некоторые столы были заняты: больные (или узники?) читали книги или неспешно попивали чай. Захар с ложечки кормил пациента, который уже не мог этого делать самостоятельно.
— О, отлично! — воскликнул он, заметив меня. — Сюда, скорее! Докорми господина Сорокина, а я скоро вернусь.
И ушёл. Пациент открыл рот, будто птенец. Я вздохнул, набрал кашу в ложку и покормил его. Вот уж не знаю, было в этой процедуре что-то унизительное… С другой стороны, это ведь такое благородное занятие: помогать немощному. Господин Сорокин кушал очень неаккуратно, и мне пришлось ещё и убирать помазки каши с его окладистой бороды. И для чего, спрашивается, человеку в таком состоянии борода?
— Готов… к игре? — спросил пациент неожиданно ровным голосом.
— Чего? — воскликнул я. — Может, вы бы сами покушали, вместо разговоров?
— Рука почти не поднимается, — объяснил Сорокин и продемонстрировал. Действительно, руку выше груди он поднять не мог. — Так что… насчёт игры? Будешь?
— Прекратите, — попросил я. — Ну что, доели? Вас обратно, в палату отвести?
— Ещё чай, — требовательно сказал Сорокин. — Чай — это святое. Про игру ты… Зря. Зря. Я вижу: будет игра.
Я сходил на кухню и попросил кружку чая для своего неожиданного пациента. Прямо на моих глазах кухарка взяла небольшой заварник, бросила туда несколько щепоток чая и залила водой. Несколько раз взболтала, а потом — поставила возле плиты. Полная женщина поправила волосы кокетливым жестом и широко улыбнулась мне.
— Пусть настоится, — произнесла она. — Как вас звать, господин?
— Я — Семён, — ответил. — Мне вот поручили господина Сорокина покормить.
— Ох, как вы благородны! — хохотнула кухарка. — Это так мило с вашей стороны. А дети есть у вас, господин? Родственники?
— Не знаю, — пожал я плечами. — У меня амнезия. Дайте ещё и ложечку, чтобы он этим чаем не захлебнулся.
— Я не только готовить мастерица, — вдруг кокетливо добавила она. — Могу и другим делом заняться…
Вернулся к своему пациенту, что покорно дожидался меня за столом. А куда он делся бы? Добрая кухарка налила сразу две кружки чая, поэтому я совмещал полезное приятным. Поил и Сорокина, и себя. Главное — кружки не перепутать. Тот больше не включал свою шарманку про игру, а рассказывал мне про больницу.
— Я тут навечно, — говорил пациент. — И как ты думаешь, за что? Пять лет тому назад, в пылу спора, пригрозил своей невестке ножом… Только и всего… Ни удара, ни тычка. Покушение на убийство! Диагностировали деменцию. И упекли меня сюда! Хорошо хоть прав не лишили. Я по-прежнему… Дворянин.
— Вот ведь… — произнёс я, чтобы поддержать разговор.
— И раз в полгода….– продолжал Сорокин, — мне отказывают в выписке. Мол, я опасен для общества. Можешь себе представить? Да я даже руку поднять не могу!
Пациент так и продолжал мне изливать душу, что сильно раздражало. И где этот Захар? Болтовня старика не давала мне сосредоточиться на собственных проблемах. А за ночь, между тем, у меня появилась дельная мысль. Ежели в этой императорской России преследуют за колдовство, то нужно сбежать в страну, где это разрешено. Там я сразу стану своим. Буду лечить — это везде востребовано.
Оставались сущие пустяки. Узнать, в какую страну я могу бежать. Раздобыть денег, чтобы обеспечить себе дорогу. Новые документы, чтобы я мог пройти границу. А, ну и выбраться из этого гостеприимного заведения с массивным забором и блокпостом. Оставался альтернативный вариант: Фёдор Иванов сдержит своё слово и вытащит меня отсюда. В это почему-то верилось с трудом.
— А, вот ты где! — воскликнул Захар. — Я думал, ты уже покормил господина Сорокина и отвёл в его палату. Он на второй этаж сам не поднимется.
— Очень смешно, — ответил я санитару. — Больной захотел согреться и выпить чайку. Я его поддержал.