Взгляд Ганса от этих слов потух, и он опустил голову обратно на плитки, смяв маки и закрыв глаза.
— Тогда сделайте милость, — попросил он, — избавьте меня ото всего этого еще раз.
— Уже не могу, — ответил Эрик. — Потому что это будет противоречить вашему желанию знать правду.
— От меня все равно уже ничего не осталось, — ответил принц, обломив стебель ближайшего мака и повертев его в руках. — Мне нечем заплатить тебе за еще один контракт.
— На самом деле есть, — ответил Эрик нехотя.
— Это ведь не было случайностью? — спросил Ганс голосом, совершенно лишенным эмоций. — Ты решил убить меня намеренно? Почему?
— Я не убиваю вас, мой принц, — неожиданно улыбнулся Эрик, запрокинув голову и посмотрев в невидимое для меня небо. — Напротив, вы, возможно, станете бессмертным. Ну, в каком-то вроде. Все будет зависеть от человека, который придет сюда через несколько лет.
— Вы уже второй раз упоминаете об этом странном незнакомце, — вздохнул Ганс. — Ну и? Что же вы решили забрать у меня еще?
— Вашу душу, — сказа Эрик спокойно. — И ваш облик. Тоесть — все, что у вас осталось. Уверяю, они пойдут на благое дело. Что скажете?
— А если я откажусь? — спросил Ганс. — Если я назло вам сейчас возьму и откажусь? Да, вряд ли я смогу стереть себе память у какого-нибудь другого мага… но ведь есть и другие способы обо всем забыть и ни о чем не тревожиться.
— Тогда ваша сестра умрет, — ответил Эрик.
— Ты еще и смеешь угрожать мне, мразь? — зарычал Ганс, распахнув глаза и с ненавистью уставившись на мага.
— Нет, — покачал головой тот с самым серьезным лицом. — Я всего лишь предупреждаю.
— Зачем ты все это делаешь? Что ты затеял, мраков энох?
— Я расскажу, — кивнул Эрик. — Но только потому, что вы все равно все забудете. А теперь успокойтесь и слушайте.
— Хорошо, — поморщился Ганс. — Давай, убеди меня. Я должен знать, за что я заплатил такую ужасную плату и во что ты меня втянул.
— Когда энох заканчивает ритуал, — начал Эрики, — и приходит просить благословения у последних двух богов — двух великих птиц — ему дарят подарки. Каждый из богов дает что-то свое. Кто-то артефакты, кто-то — услуги, кто-то — особые силы или привилегии. По больше части они стандартные, но… в моем случае боги на подарки были весьма щедры. И бабочка, богиня роз, подарила мне гадание. Любой вопрос — и я бы увидел десять вариантов будущего — самые вероятные.
— Десять вариантов? — удивился Ганс. — Но разве будущее — не линейно?
— Вовсе нет, мой принц, — покачал головой Эрик. Если в целом — оно похоже на дерево. От ствола отходят ветки, от веток — ветки поменьше, и так до бесконечности. Обычно, когда предсказывают будущее, берут десяток вариантов и выбирают из них самый распространенный — они по большей части совпадают. И вот в тот момент я попросил у богини роз посмотреть будущее твоей сестры. И все десять вариантов показали ее смерть. Причем во всех десяти вариантах смерть была страшной, болезненной и жестокой.
Ганс зажмурился и, совсем забыв об обиде, вцепился в руку Эрика. Маг сжал его пальцы и ухмыльнулся краем рта.
— Ты же знаешь, я люблю твою сестру, — сказал маг, будто извиняясь. — Я… много думал. Много гадал. Много лазал в будущее и пересмотрел много вариантов. И я выбрал из всех вариантов наилучший, пусть и не самый счастливый и не самый легкий. И не ты один все поставил на кон. Я вряд ли проживу намного дольше тебя. А двое других, кто тоже решили играть в эту мою игру — последнюю игру, ставка в которой не просто жизнь принцессы Ласлы, а много больше — уже лишились своих жизней.
— А мою судьбу ты видел? — спросил Ганс. — Если я откажусь, что со мной будет?
— Пятьдесят на пятьдесят, — покачал головой маг. — Либо убийство, либо самоубийство. Как я не искал — будущего, в котором вы остались бы живы, я так и не нашел.
— Тогда я согласен, — принц грустно, устало улыбнулся.
— Тогда возьмите, — Эрик вручил принцу один из маков. — Пускай этот цветок станет печатью нашего контракта. Ведь забвение — оно как маки. От аромата кружится голова, а съев семена можно забыть обо всем. Однако сегодня вы последний раз видите этот цветок. Завтра я отправлю их на хранение вашим друзьям от вашего же имени — до поры до времени. И заберу частицу вашей души как залог, чтобы пустить ее на одно важное дело.
— А что делать мне? — спросил Ганс. — Я могу хоть чем-нибудь еще помочь?
— Наслаждайтесь жизнь, мой возлюбленный принц, — улыбнулся ему маг. — Наслаждайтесь всем, что у вас осталось до самого последнего момента.
С этими словами Эрик накрыл глаза принца рукой, как их у нас на земле прикрывают покойникам. Принц вздрогнул, а потом расслабился и спокойно засопел. А маг вытащил из его ослабшей руки мак и снова посмотрел на меня, как в тот раз.
— Развязка близко, да? — спросил я.
— Вроде того, — сказал Эрик и снова потрепал волосы принца. — Скоро мы встретимся. Но перед этим я хочу сказать тебе кое-что. Точнее, передать чужие слова. Ласла… любит поговаривать, что в мире существует всего две валюты: это время и ценность. И знаешь в чем разница между мной и Гансом и вами с Ласлой?
— Говоришь так, будто знаешь меня, — нахмурился я.
— Я знаю о тебе больше, чем ты думаешь, — улыбнулся Эрик. — Так что, решишься предположить? Хотя бы из вредности, ибо в прошлый раз ты отказался.
— Без малейшего понятия, — покачал я головой.
— Не знаю, что ты там ответил, — хмыкнул Эрик, — но разница в том, что вы с Ласлой предпочитаете платить временем, а мы с Гансом — ценностями. Мы оба те еще торопыги, не способные терпеть напряжение. Хотя… вам с королевой легче. Если вы чем-то и богаты, так это временем. Впрочем, мы с Гансом тоже… но как-то плохо у нас это усвоилось в голове. Жизнь все равно кажется такой короткой…
— К чему ты это все говоришь? — спросил я удивленно.
— Да к тому, что вложенное тобой время, потраченное на поиск истины, вот-вот окупится, — ответил Эрик, поднимаясь и смотря в небо. — Гроза идет… интересно, ты ее видишь сейчас? Тучи так и надвигаются. Когда с Ласлы спадет проклятье тоже будет гроза. И когда оно спадет с тебя… впрочем, это всего один из вариантов — самый лучший. Посмотрим, как дело повернется.
— Разве проклятья не спадут с нас в одно и то же время? — удивился я, но Эрик уже начал таять.
— Беги, — велел он мне. — Беги, не оглядываясь, Влад! Скоро мы обязательно увидимся…
И с этими словами он оставил меня одного в полном недоумении — растерянного и слегка испуганного. Я ждал, что увижу еще и что-то про письмо, но меня неожиданно подхватил водоворот и потянул вверх, в туманное и неясное настоящее.
88. Эгоистичное решение
Небо стремительно темнело, прячась за сизыми, полными волы и молний облаками. Запах маков и правда пьянил, заставлял голову кружиться. Изредка я грешным делом думал о том, что Ганс, видно любивший поваляться на Вадгардских маковых полях, в каком-то смысле был наркоманом. Даже здесь, на клумбе, где росло всего с полсотни растений, их влияние на мою голову нельзя было не заметить. Все плыло перед глазами… однако встать я не решался…
Хотелось просто лежать и не о чем не думать. Не осмысливать то, что я узнал. Просто уснуть и не просыпаться.
— Влад? — позвали меня по имени.
Я устало поднял голову и встретился глазами с Ласлой. Золотая маска казалась черной, отражая тучи.
— Наш садовник тебя проклянет, — покачала головой сестра. — Ты бы знал, сколько усилий он приложил к тому, чтобы вырастить здесь эти маки.
— Мне очень стыдно и очень жаль, — вздохнул я, хотя мне было вовсе не жаль и не стыдно.
— Почему ты здесь лежишь, вдыхая ароматы забвения? — спросила Ласла, осторожно присев передо мной на корточки. — Что рассказал тебе последний цветок?
— Он решил все забыть, — пожал я плечами. — Я о Гансе. Слабак…
— Не спорю, — не стала кривить душой сестра. — Это все?
— Наверное, — пожал я плечами. — Эрик сказал, что скоро ты освободишься. И что скоро мы встретимся.
— И первое и второе — невозможно
— Почему? — я удивленно приподнялся и посмотрел ей в глаза. За спиной Ласлы маячила моя пустая коляска, там же я видел тень притаившейся за розовым кустом Каи. Я велел ей не ходить за мной… что ж, она все равно пошла.
— Потому что невозможно, — пожала плечами Ласла, а потом тяжело вздохнула. — Видишь ли, с другими мирами все очень сложно, Влад. Как думаешь, почему мы до сих пор не сходили туда и не разведали, как работает твое электричество?
— Не хватало энергии? — спросил я. — Я слышал, что для перехода тоже использовались эти кристаллы…
— Так, да не так, — покачала головой сестра. — Одной магии мало. Нужен еще и якорь. Открыл другой мир — твою родину — Эрик. Но он открыл его благодаря контракту, за которую проитель заплатил своей жизнью. Разрыв в пространстве какое-то время существовал, мы с Эриком даже ходили туда вместе чтобы посмотреть хоть одним глазком. Но когда мы возвращались, Эрик сообщил, что переход нельзя совершать больше трех раз. Три раза, Ганс. Три перехода, четвертый убьет тебя. На всякий случай, чтобы вернуться, Эрик оставил часть своей души там, на вашей земле. При помощи нее он и ушел… не оставив ни единой крупицы своей души здесь. Сжег мосты. Все пути, ведущие на Землю закрыты, Ганс… прости, что не сказала тебе этого раньше. Я надеялась, что ты никогда не попросишься обратно…
— Я догадывался, — покачал я головой, глядя на тучи. Одна из них нависла так низко, что, казалось, подпрыгни, протяну руку — схватишь пальцами мокрый туман.
— Да и мое проклятье… — вздохнула Ласла. — Нужного случая может так и не представиться до конца дней моих. К тому же я даже не знаю…
— Мы что-нибудь обязательно придумаем, — прервал ее я. — Не ставь на себе крест. Мы с тобой еще побегаем наперегонки по полю, и я еще не раз застукаю вас с Эллиотом целующимися.
— Все это всего лишь мечты, — покачала головой Ласла. — Не хочу ничего загадывать, однако есть вероятность, что именно такими мы и останемся до конца жизни, Ганс.