Люди переглянулись. Не говоря ни слова, один из них уперся руками в мою спину и начал толкать нас с сипухой в сторону видневшейся впереди узкой кишки коридора. Мне пришлось пригнуть голову к плечу Каи, чтобы не посшибать все висящие на потолке лампы. В конце-концов нас довели до крепкой металлической двери и оставили, замерев за нами в ожидании.
Молчаливые люди выглядели жутковато. Мне страшно было на них оборачиваться, но еще страшнее было осознавать, что они где-то за спиной и пялятся из-за очков на нас. Кажется разделяя мой страх, Кая торопливо дернула ручку двери и мы вошли в комнату с мягкими стенами, по форме похожую на разрезанную напополам пулю. Люди не последовали за нами, но дверь прикрыли. Я принялся с интересом осматриваться.
На потолке, изгибающемся полукругом, имелось широкое окно-витраж, сложенное из россыпи маленьких прозрачных стеклышек. Вскользь я подумал, что оно, наверное, так часто билось, что его в конце-концов решили сделать вот таким — чтобы больше не приходилось чинить. Слева на грязном полу лежали друг на друге три или четыре матраса, заваленные подушками и накрытые слишком дорогим и чистым на общем фоне красным пледом. На полу валялась такая сумасшедшая прорва бутылок, бутылочек и бутылищь, что хоть иди стеклотару сдавай. В центре, из дыры в полу торчал штурвал — деревянное колесо без всяких изысков. Да, не так я представлял себе комнату короля пиратов.
Кстати, последний тоже был здесь. Стоял, облокотившись на штурвал, улыбаясь своими треугольными, щербатыми зубами. Был он краснокож как и все кизильники, распахнутая жилетка оголяла грудь с завидными кубиками пресса, белоснежные длинные волосы прилипли к мокрой от пота шее. Судя по тому, как его то и дело поводило из стороны в сторону, и как в рубке управления откровенно воняло алкоголем, наш капитан был пьян.
— Привет, Вадгардским друзьям! — заявил он пьяно, но вполне добродушно, подняв над головой бутылку. — Выпить не предлагаю… тут ниче не осталось все равно! Не будьте ж вы пить мои слюни!
Он хохотнул, будто сказал что-то смешное, и, приложившись к горлышку, сделал несколько жадных глотков. Кая напряженно вздохнула.
— Вы хоть вести корабль способны? — спросила она. — Мы можем в принципе и подождать, пока вы проспитесь…
— Эненене, милая! — игриво погрозил ей пальчиком пьяный в доску Черный Элрой. — Водить Болячку в трезвом состоянии — это маветоооон. Падайте куда-нибудь! Только держитесь за че-нить… а то унесет.
С опаской покосившись на пирата, мы двинулись к матрасам. Кая отстегнула меня наконец от себя, сгрузила на пол. Я размыл затекшие за несколько часов полета конечности, у меня все хрустело. Пират же допил вино, облизнул горлышко и, поставив бутылку рядом с собой на пол, положил руку на один из рычагов. Только сейчас я заметил, что их здесь меньше, чем на королевской Царапине. Справа от пирата находилось всего четыре рычага, а слева вроде и был пульт, но на нем виднелись лишь дыры. Корабль чуть покачивало на ветру, из чего я заключил — у него нет никаких защитных магических куполов.
— Че смотришь? — спросил кизильник, весело оскалившись. — Будто че-то понимаешь, принц.
— Я немного знаю, как этим управлять, — осторожно сказал я. — И мне кажется, тут не хватает… эм… парочки рычагов.
На эти слова Элрой заржал, запрокинув голову. Я почувствовал себя полным идиотом.
— О мрак, — вытер он навернувшиеся слезы. — Парочки рычагов ему не хватает. Слышь, принц… не знаю на чем ты летал… Наверн на какой-нить пасудине для детей и идиотов. Но это Болячка, мать твою. Нафиг мне больше пяти рычагов? Мне даже этот руль не нужен, потому что Болячка моя умеет делать только пять вещей: вперед, назад, влево, вправо, и быстро вперед. Ну ток если рулем поворачивать поудобнее когда надо между скал сигать в черных горах. А так… я бы вообще при помощи трех рычагов справился. Влево, вправо и быстро вперед. И никакого тормоза, господа.
И с этими словами он резко дернул один из рычагов, и машина так резко двинулась с места, что нас с Каей швырнуло о стену вместе с матрасами. Только сейчас я понял, зачем было делать мягкими стены. Правда, от ушибов этот резкий толчок нас не спас — бутылки-то полетели вместе с нами. А вот капитану было хоть бы хны — он только ноги чуть в коленях согнул и в штурвал вцепился, хохоча над нами.
Мы с Каей осторожно поправили матрасы, умастив их в самом углу.
— Можно я хоть бутылки уберу? — спросил брезгливо сипуха.
— Валяй, детка, — махнул рукой Элрой, закуривая какую-то паршивую самокрутку. — Хотя не устраивайся слишком уютно. Лететь не долго.
Я с удивлением выглянул в окно и увидел, как несется под нами земля, смазываясь, будто мы летели по реке ветров.
Путешествие обещало быть интересным.
И не обмануло! Мы с Каей дружно, с чувством орали почти всю дорогу. Этот идиот Элрой сначала несся как сумасшедший над Вадгардом, и это было еще терпимо. Потом мы на всей скорости врезались в реку ветров. В прямом смысле врезались, даже, я бы сказал, пропороли ее стенку бушпритом — и как нас только не унесло и не разломало на тысячи кусочков?! А потом, петляя словно убегающий от стаи волков заяц, Болячка летела через черные горы. То еще, я вам скажу, удовольствие. На корпусе впереди зажглись два мощных магических прожектора, но даже они не могли толком осветить кромешную тьму, царящую на торце кеты.
Нас сминало давлением, швыряло из стороны в сторону, вестибулярный аппарат сходил с ума и я порой переставал соображать, где верх а где низ. Пару раз Болячка сделала штопор, отчего мы катались по крыше кабины управления. В конце-концов мы с Каей в панике вцепились в дверную ручку и провисели на ней остаток путешествия.
А Элрою было хоть бы хны! Он даже с места не сдвинулся за все это время — стоял как приклеенный к полу, за руль держался и ржал как ненормальный.
На самом деле когда мы второй раз прошили стенку реки ветров, я уже готовился к смерти. Но, слава тьме, свету и всем божествам кеты — пронесло.
— Ну че, ребятки, — позвал этот сумасшедший капитан Каю, медленно переводя рычаг из одного состояния в другое. — Я снизил скорость. Почти прилетели.
— Слава богам, — выдохнула Кая, отцепившись наконец от дверной ручки и плюхнувшись на пол.
— Не понравилось? — расстроился капитан. — Да ну вас! А Лука обещала, что вы рисковые.
— Понравилось, понравилось, — заверил его я, тяжело дыша и ощущая, как организм спешно останавливает вырабатывание адреналина и принимается за эндорфины. Радость о того, что мы выжили, была безмерной.
— Че как там она? — спросил Элрой, оставляя штурвал и вынимая ноги из тяжелых, мощных сапог — видно они были прибиты все же к полу. — Не собирается возвращаться к нам? Я бы ее сделал своей королевой.
Я удивленно посмотрел на него, и парень снова зубасто ухмыльнулся.
— Ну а что, она — единственная женщина в этом сумасшедшем мире, которая вызывает во мне что-то помимо желания затащить ее в постель, — заявил он беспардонно. — Ну или желания ее стукнуть. Если б она еще согласилась…
— Эм… она велела передать, что ее ответ — как всегда НЕТ, — припомнил я. — Наверное она говорила именно об этом.
— Ох, — пират театрально, очень наигранно расстроился. — Ну все, умру от тоски, так ей и передай, принц.
— Хотя у вас того, будет шанс, — невесело улыбнулся я. — Если Ласла не отправится нас искать, то Лука вполне возможно вернется… хмн… к своей прошлой работе.
— Фиг там, — фыркнул капитан, отмахнувшись и, подойдя к нам, шлепнулся задницей на смятые матрасы. — Слишком хорошо я ее знаю, она не вернется.
— А ничего, что никто не смотрит за дорогой? — спросила настороженно Кая.
— Да че там смотреть, — отмахнулся Элрой. — Мы остановились давно уже. Щас за вами прилетят.
Мы с сипухой удивленно переглянулись и уставились на смотровое окно. За ним простирался луг, усыпанный розовыми цветами. Присмотревшись, я понял, что вовсе это не луг, а самое настоящее поле, засеянное ровными, длинными рядами розовых кустов, уходящими куда-то за горизонт.
— Это не Конкори, они розы не выращивают в таких количествах, — заключила Кая, и, поднявшись, быстро схватила Элроя за шкирку. — Куда ты привез нас, мраков пират!
— Тише, тише, — ухмыляясь, поднял руки капитан. — Угомонись, птичка. Кто больше заплатил — тому и привез. Ничего личного, просто бизнес. Но, надеюсь, тебе хватит ума понять, что вы не у врагов. Милая королева роз очень хорошо заплатила за вашу доставку.
— Свернуть бы тебе шею, вся кета бы мне спасибо сказала, — флегматично сказала Кая, и я понял — она не шутит.
— А вот от этого прошу воздержаться, — нагло усмехнулся Элрой. — Обернись-ка, милочка.
— Ганс, что там у меня за спиной? — спросила сипуха.
Я обернулся и увидел, что дверь в коридор открыта и из нее торчат добрых три арбалета, щетинясь наконечниками болтов. Ну вот, придумал на свою голову оружие…
— Тебя взяли на мушку, — со вздохом сказал я. — Отпусти его. Королева роз нам действительно не враг.
Кая нехотя оставила Элроя в покое и грозно протопав ко мне, помогла мне подняться на ноги. Люди с арбалетами — все такие же безликие, отличающиеся одними только летными очками — взяли нас обоих на прицел и настойчиво начали вытеснять в сторону двери.
— Удачи, ребятишки, — махнул нам рукой капитан. — Был рад познакомиться!
На эти слова сипуха только скривилась, а я неопределенно дернул плечами на прощание. От Черного Элроя у меня остались противоречивое впечатление. Вроде гад гадом — а личность интересная. И меня разрывало любопытство — я никак не мог понять, почему мы летели с такой сумасшедшей скоростью. Именно об этом я и спросил Каю, пока мы хромали на выход по коридору.
— Тебя только это сейчас волнует? — огрызнулась сипуха, а потом, вздохнув, ответила. — Благословение. У всяких гадов тоже есть свой бог, Влад.
— М, и какой же у пиратов? — спросил я заинтересованно. — Стервятник? Шакал? Пиявка?
— Рыба-мечь, — ошарашила меня Кая. — Именно в форме нее этот… капитан сделал первый темноход — Болячку. Хотя что-то не верится, что этот пропойца и есть легендарный механик, сбежавший из лучших мастерских льняников…