ния три-четыре Розалиндов. Их чуть ли не пророчили в постоянную королевскую стражу. А потом, при отце Ласлы, они так и не смогли завести наследника мужского пола и как-то у них все развалилось. Однако, как видишь, благодаря нашей революции, рыжуха смогла прийти и продолжить дело предков. Красивая история…
— Так она все же пришла? — обрадовался я.
— Да, еще как пришла, — улыбнулась мне Лука. — По дождю же сегодня притащилась с утра, дуреха такая, вымокла вся до нитки. И уже успела отличиться.
— Что сделала? — живо заинтересовался я.
— Да сделала девок Джус, — весело оскалилась лиса. — Такими темпами она и победить может, так что ты молодец. Вспомнил мой совет и решил в должниках ее оставить?
— Ага.
— Умница, — похвалила меня лиса. — Тебе повезло такую к себе цацу расположить, аж страшно от такого везения. Так вот… Сначала эта Камилла сделала нескольких особо талантливых девок Джус, потом она сделала несколько свободных рыцарш, что у нас тут в казармах кукуют без работы в ожидании турнира, а потом еще и наподдала Эллиным собачкам. Я пришла посмотреть, и была весьма приятно удивлена. Но вот в чем проблема — Элла когда кем-то впечатлится, всеми силами пытается этого кого-то «поставить на место». В общем надавааааааала она тумаков твоей рыси по самое не балуйся. Но соне Тонильф не хватило этого, и она предложила еще и мне с ней потренироваться. И мы увлеклись, кажется. Девки на нас смотрели-смотрели, а потом плюнули и разошлись. Ты это уже самый конец застал.
— А чего вы под дождем-то? — спросил я, кивнув на небо. — Простынете еще.
— Ой, ну ты и умора, Ганс, — засмеялась Лука. — Знаешь что, мы втроем — я, Элла и Джус вот по такой погоде воевали. В дождь воевали, в ураган — воевали, в грозу — воевали. Так что запомни раз и навсегда — если рыцари тренируются лишь в хорошую погоду да под крышей, они не рыцари, а дети. Потому что враг — настоящий враг, а не соперник с набалдашником на конце шпаги — он не будет тебя спрашивать, а не хочешь ли ты дождаться окончания дождичка. Нет, он придет и убьет тебя, если ты не умеешь сражаться в слякоть или грозу
— Я как-то об этом не подумал, — смутился я. — У нас все же более мирный мир. Нет, всякое, конечно, бывает… но воевать нам нельзя.
— Нельзя? — удивилась Лука. — Почему нельзя?
Я уже хотел ей рассказать про ядерные боеголовки и оружие массового поражения, как в галерею вбежала легкая на ноги Альти.
— Ох мой милый сон, вы бы хоть записку оставили! — поругалась она. — Давайте быстрее, последние приготовления — и поедем. Ее величество просила привести вас пораньше!
— Да, прости, — улыбнулся ей я, а потом кинул Луке. — Ты мне напомни, я тебе потом расскажу. И кое о чем расспрошу. Идет?
— Ну ты интриган, сердца у тебя нет, — засмеялась лиса. — Иди уже. И смотри, не дай всем этим большим рыбинам тебя слопать. А то это же такое упущение — умру от любопытства!
— Хорошо, большие рыбины останутся голодными, — пообещал ей я, и поспешил к Альти.
15. Принимая гостей
Когда мне еще только в самый первый раз сказали о пире, я представил себя такую обычную для средневековья картину. Длинный-длинный стол, за которым едят и пьют, переругиваясь, великие короли и королевы. Дополняли эту унылую фантазию унылые танцы, живая официальная музыка и скучные, многочасовые расшаркивания друг перед другом.
О, слава местной свет-птице и заодно нашему привычному земному богу, что я ошибся.
Потащила меня Альти в гостевой зал — так это здесь называлось — без пятнадцати шесть, тогда как сам пир должен был начаться аж в семь вечера. У меня это вызвало справедливое недоумение — и чем, собственно, заниматься целый час?! Однако уже когда она на лестнице почему-то не вниз поехала, в тронный зал, а вверх, я начал подозревать, что скучно мне не будет.
Гостевой зал расположился на крыше. Нет, серьезно. Это был самый настоящий пентхаус, спрятанный под стеклом. И походила она вовсе не на зал для средневекового пира, а на самый настоящий изысканный ресторан в историческом стиле.
Ласла уже меня ждала. Одели королеву в потрясающее золотисто-бежевое платье из тяжелой ткани — строгое, но с юбкой солнцем, сложившейся в большие, плавные складки. По низу этой самой юбки, спускающейся до самого пола, шла искусная вышивка в виде крупных, золотых колосьев пшеницы. Строгий высокий воротник облегал тонкую шею, рукава закрывали запястья, а темные волосы были заплетены в тугую, лежащую по позвоночнику косу до самой талии. Ну и, разумеется, голову ее венчала золотая корона с пятью крупными, ромбовидными зубцами, каждый из которых украшала композиция из драгоценных камней. Лишь золотая маска-шлем ее портила, и я не впервые искренне пожалел, что ей приходится ее носить.
— Здорово выглядишь, — не удержался я от комплимента. — Я, конечно, не специалист… но мне кажется, что ты всех затмишь, Ласла.
— Ты мне льстишь, кому нужно такое страшилище в маске? — королева пусть и сказала это вроде как спокойно, почти осуждающе, но тень удовольствия в ее голосе я все же поймал. — К тому же мне не по силам тягаться с лавандовой принцессой.
— А что, она так хороша? — заинтересовался я.
— Сам все увидишь, — загадочно сказала мне королева.
Я был бы готов поклясться, что под маской она спрятала улыбку. И от этой улыбки, пусть и надуманной, внутри у меня как-то сладко защемило. Я мысленно поблагодарил того, кто придумал традицию прятать лица — моя маска тоже была на мне и скрыла все мои эмоции.
На этом наши личные расшаркивания — весьма приятные, надо сказать — закончились, и следующие пятнадцать минут Ласла изображала из себя строгую учительницу, рассказывая мне о правилах проведения пира.
Итак, в большом зале установили множество круглых столов с разноцветными скатертями — под цвет расы гостей, что будут этот стол занимать. Помимо этого в центре стоял еще один стол — квадратный. На каждую сторону этого стола поставили по три стула, итого за ним могло сидеть дюжина гостей. Четыре стула — те, которые стояли посередине сторон стола, были спинками выше других. Их обычно занимали по словам ласлы король, королева, кронпринц и королевский советник. Каждый из этих четверых мог пригласить на свою сторону стола двух людей из зала — любого статуса и возраста.
— Обычно, — пояснила Ласла, — моя семья приглашала за этот стол тех, с кем хотела заключить какие-либо выгодные связи, но сейчас нам это не особенно было нужно. Так как нас двое, каждый мог пригласить не по два человека, а по пять.
— Слушай, но если за столом сидели четверо, то где же вы с Гансом раньше пировали? — спросил я осторожно.
— Для нас и наших приближенных ставили отдельный столик с золотой скатертью, — пояснила Ласла. — Но сейчас в этом нет необходимости.
— Хорошо, — улыбнулся ей я. — И… кого же мне пригласить?
— Во-первых, и это не обсуждается, лавандовую принцессу, — кивнула Ласла. — Оди Лиа Гот — весьма интересная личность, к тому же отказать ей было бы невежливо — слишком уж они были с Гансом дружны.
— Будем ей врать? — потупился я.
— Нет, не будем, — неожиданно покачала головой Ласла. — Лаванды — наши ближайшие союзники. Им уже было сказано, что ты — не настоящий Ганс. А вот остальным придется врать до конца, даже если они будут в лоб уличать нас во лжи.
У меня отлегло от сердца после этих слов.
— Не думал же ты, что я второй раз подвергну твои нервы такому испытанию? — почти обиделась Ласла. — Помни, я — против потопа.
— Да-да, — не сдержал я улыбки. — Спасибо, любимая сестрица.
— Не за что, любимый братец, — в тон мне, почти весело, ответила Ласла.
Потом, спохватившись, мы испуганно переглянулись и королева, вернувшись к серьезному тону, поспешила продолжить свои объяснения.
— Помимо Оди Лиа Гот, — сказала она, — пригласи четырех принцев, которые тебе больше всего понравятся. По какой причине понравятся не важно — хоть за красивые глаза их рядом с собой сажай. Не приглашай королей или королев, не приглашай принцесс, не приглашай советников и рыцарей. Первое растолкуют так, будто я решила передать тебе трон, второе — так, будто ты ищешь себе жену, третье — так, будто ты показательно готовишь заговор. Так же не зови за стол гречей. По традиции мы обязаны пригласить их на пир, но, как ты понимаешь, водить с ними дружбу после двух войн — ниже достоинства Розалиндов.
— Хорошо, запомнил, — кивнул я, а потом осторожно добавил. — Ласла… мне все эти фиолетовые и синие кожи в диковинку. Ты, если я буду слишком на них пялиться, осади меня, пожалуйста.
— Не переживай об этом, — успокоила меня королева. — Вадгард — довольно изолированный континент, у нас тут мало иностранцев. То, как ты будешь на них пялиться, вовсе их не удивит, даже польстит их самолюбию. На знать вообще долгие, рассматривающие взгляды действуют очень хорошо. А сегодня еще и случай особый — ты чистый лист, и они будут буквально драться за твое внимание. Будь морально к этому готов.
Я сглотнул. Все меньше и меньше мне нравилась перспектива отобедать с сильными мира сего.
А потом я узнал, для чего во дворце, полном красивых женщин, имелся гарем. Фигуристые девицы в кошачьих масках под предводительством великолепной Шоны соны Онтерн, наполнили зал, разнося кушанья по столикам. Ласла пояснила, что они будут вместе с нами встречать гостей, помогать им рассаживаться, решать все проблемы с едой и вообще развлекать и разбавлять серьезную атмосферу — петь и танцевать. Помимо кошек пришел целый оркестр девушек в птичьих масках — им выделили небольшой постамент-сцену, и они шустро принялись расставляться.
Гости начали прибывать, как сказала мне Ласла, чуть с опозданием — в пять минут седьмого. Началось все с громкого взрыва, раздавшегося издалека. Я испугался честно говоря, подумав, что вездесущие страшные гречане, которыми меня все так старательно пугали, приехали воевать. Как бы не так! В воздухе за стеклом красивой нежно-голубой лилией расцвел салют. Даже на фоне истощивших свои запас воды туч его было плохо видно, но я все равно впечатлился.